Корни гор. Битва чудовищ - Елизавета Дворецкая

– Я тебя понимаю, но так не делается! – убеждал его Ингвид. – Не уважать противника – значит не уважать себя! А среди фьяллей есть благородные люди. Вспомни: ведь Эрнольв Одноглазый выпустил из усадьбы родичей твоей жены. И даже позволил им забрать своих раненых и мертвых.

– Эрнольв ярл… – Вигмар вдруг запнулся и яростно сжал свое копье. – Эрнольв сын Хравна… Попроси богов, чтобы я не встретил его в битве, и делай что хочешь!

Когда до первых фьялльских рядов оставалось шагов пятьдесят, Ингвид Синеглазый сделал знак своему войску остановиться и дальше пошел один. Через десять шагов его догнал Вигмар. Копье он по-прежнему держал на плече, его лицо было замкнуто и злобно, но он взял себя в руки и больше не возражал.

– Пусть они и поступали не по обычаю, – бросил ему на ходу Ингвид, не сводя глаз с темного моря врагов впереди. – Но мы до них не унизимся. Боги будут за нас.

Вигмар промолчал: он хорошо помнил, что все предзнаменования в день жертвы в святилище Стоячие Камни выдались благоприятными. А если боги за нас, то пусть ярлы тешатся своими играми. Та зима, когда северные квитты отступали лесами, поодиночке, и даже мужчины с оружием чувствовали себя загнанными зайцами, осталась позади. Теперь у него не шесть, а две тысячи товарищей, и среди них нет ни одного раба, потому что каждый сам выбирал свой путь.

Слитая стена врагов впереди постепенно яснела, распадалась на отдельных людей, уже можно было рассмотреть фигуры и лица.

Увидев двоих вражеских вождей, Торбранд конунг тоже взмахнул рукой с копьем назад. Лавина фьяллей остановилась у него за спиной, и он пошел вперед, уходя от своих, как от черты морского прибоя. Потом его догнал светловолосый молодой ярл в красном плаще, потом еще один, высокий, сутулый и остролицый. За ними торопился Гримкель Черная Борода с двумя телохранителями.

В толпу за спинами вождей Вигмар старался не смотреть, чтобы не увидеть там слишком знакомую мощную фигуру и одноглазое лицо в багровых шрамах.

Ингвид Синеглазый и Вигмар Лисица были вдвоем против четверых, не считая хирдманов Гримкеля. Сближаясь, противники всматривались в лица друг друга, видя в глазах отраженную смерть. Кому-то из тех, кто сейчас встречался взглядами, предстоит вскоре уйти в палаты Одина. И каждый ушедший возьмет с собой образ убийцы, поймав и похоронив его в глубине угасающего взора…

Ветер свистел в ветвях, сухо шуршала прошлогодняя трава под башмаками. Позвякивало оружие, поскрипывали ремни. Медный Лес с затаенным дыханием ждал начала сражения.

Когда между противниками оставалось не более десяти шагов, все разом остановились. Вигмар снял с плеча Поющее Жало и упер в землю его нижний конец, на полшага впереди, чем сам стоял. Торбранд сделал то же, предъявляя и свои права на поле битвы.

– Я – Торбранд сын Тородда, конунг фьяллей! – первым начал Торбранд. – Назовите мне ваши имена.

– Наши имена знает весь Квиттинг, – дерзко ответил Вигмар. – Весь тот Квиттинг, который не хочет жить в рабстве. Я – Вигмар сын Хроара, по прозвищу Лисица. И если тебе любопытно, где та дружина из шести сотен человек, что ты послал за золотом к Медному озеру, то именно я могу рассказать, почему она не вернулась.

Вигмар впервые в жизни видел Торбранда конунга, но ненавидел в его лице все те страдания, которые принесла Квиттингу эта война. Вот оно, лицо войны: не слишком молодое, усталое, бледноватое, с длинным носом, тонкогубым сжатым ртом и темным тенями вокруг глаз, спокойное и непреклонное, как сама смерть. В нем все: пожары северных усадеб и огромное пятно крови, что вылилась из груди Вальгаута Кукушки прямо в воротах его дома, знаменитых воротах с кольцом в виде змея, кусающего себя за хвост; непогребенные кости среди вереска, заплаканные женщины с узлами, голодные дети, закрытые перед беженцами двери, в которые завтра постучатся захватчики…

Еще три года назад он, Вигмар из усадьбы Серый Кабан, не мог и во сне увидеть, что будет стоять на поле битвы напротив знатного и могущественного конунга фьяллей, как равный перед равным. Но тролли бы подрали это равенство – равенство в праве убивать и быть убитым! Вигмар сын Хроара никогда не был честолюбив и твердо держался правила: сам живи как хочешь, другим не мешай. Но когда пришли люди, собиравшиеся мешать ему жить как он хочет, Вигмар Лисица отдал бы все свои пятнадцать жизней до одной за простое человеческое право на жизнь и свободу. И те, кто стоял за его спиной и думал, как он, делали его сильнее конунгов и великанов.

– Я тебя знаю, бродяга! – крикнул ему Гримкель. – Тебя позапрошлой осенью объявили вне закона на тинге Острого мыса! Ты – убийца и преступник! А ты, Ингвид, не лучших людей выбрал себе в товарищи!

– Я – Ингвид сын Борга, по прозвищу Синеглазый, – сказал Ингвид конунгу фьяллей, будто не слышал этой речи. – Я вижу рядом с тобой, Торбранд конунг, моего родича Гримкеля. Те люди, что собрали войско для этой битвы, не признают его своим конунгом. Ты не получишь с нас дани.

– Твои люди смогут обобрать наши трупы, – крикнул Вигмар, с вызовом глядя в лицо Торбранду конунгу. – Только сначала нас придется убить, а это будет нелегко!

– Как ты смеешь, Ингвид, не признавать законно избранного конунга! – крикнул Гримкель Черная Борода. Он кипятился, как честный человек при виде жульничества и беспорядка. – Меня назвали конунгом на тинге Острого мыса, и ты был при этом! Тогда ты не возражал! А ведь мы с тобой в родстве! Ты не слишком красиво поступаешь, предавая родича!

Ингвид посмотрел на него с изумлением. У него не укладывалось в голове, как можно говорить о некрасивых поступках после того позора, которому подвергся сам.

– Я рад, что муж моей сестры Халькель Бычий Глаз погиб и не увидел твоего позора, Гримкель. Отдавший меч врагу – не мужчина и не конунг, – вполне спокойно произнес Ингвид и перевел взгляд на Торбранда. – Я говорю с тобой, Торбранд конунг. Тебе лучше уйти. Ты не будешь собирать дани с Медного Леса. Все, с кого можно что-то взять, умрут сегодня в битве, но не подчинятся тебе. Подумай, не лучше ли тебе удержать твоих людей от кровопролития. А там, на Остром мысу и прочих землях, населенных трусами, можешь править по своей воле.

– Я не уйду, пока не получу того, что мне нужно, – спокойно ответил Торбранд. Он пришел сюда для битвы и не собирался поворачивать назад. – Я не думаю, что твое войско сможет достойно противостоять мне.

– Он набрал в войско одних троллей! – презрительно крикнул Асвальд. – Посмотрим, хорошо ли они будут биться! Скоро подожмут хвосты!

– Тролли здорово кусаются! – ответил ему Вигмар. – И как бы тебе, знатный ярл, к вечеру не остаться без носа!

– Мы с тобой еще встретимся! – с видом подчеркнутого дружелюбия пожелал Асвальд.

– Надеюсь! – задорно ответил Вигмар.

А в мыслях у него стучало: «Великий Один! Сведи меня с этим, зеленоглазым. Только не с ним, не с Эрнольвом. Только не с ним!»

– Мы сказали все, что можно, – произнес Ингвид Синеглазый. – Дальше пусть говорит наше оружие, и Один отдаст победу достойному.