Нежные щечки - Нацуо Кирино

Душа Уцуми была переполнена честолюбием, как город, затопленный во время наводнения. Обойти коллег, быть признанным начальством — он жил, руководствуясь только этими принципами. Если бы его спросили, почему он стремился служить в Первом следственном отделе, вероятно, Уцуми ответил бы: для того, мол, чтобы находиться на вершине полицейского Олимпа и потому, что это круто. Ему и в голову не приходило задуматься, отчего ему хотелось заниматься этой «крутой» работой. Наводнение накрыло его с головой, так что суши стало совсем не видно. Уцуми решил, что Кумико — хороший партнер для жизни, без заморочек. Ему было все равно: есть рядом женщина — хорошо, но острой необходимости в этом он не испытывал. Кумико в этом смысле не была избалована — «удобная» женщина, не требующая заботы.

— Выйдешь за меня? — предложил Уцуми через год после того, как они начали встречаться.

Долгом каждого полицейского было обзавестись не доставляющей проблем женой и детьми. Другими словами, Уцуми требовалось жениться.

— Хорошо, — с радостью согласилась Кумико.

Она, не откладывая в долгий ящик, съездила к родителям, которые держали в Хидаке молочную ферму, снова все сама распланировала и со всем определилась: со свадьбой, с приглашением гостей и с подарками для них, с жильем. Уцуми украдкой радовался своему верному выбору. Но, сам того не подозревая, Уцуми недооценивал жену. После свадьбы Кумико заявила, что хочет и дальше работать медсестрой и если Уцуми переведут работать в другое место, она не сможет с ним поехать. Уцуми, беспокоясь, что все может сложиться не так, как он ожидал, пришлось прибегнуть к угрозе развода. Кумико вынуждена была пойти на уступки.

Играть роль домохозяйки у Кумико получилось только четыре года. Когда Уцуми вернулся в управление в Томакомаи и стал работать следователем, отношения между супругами обострились. Уцуми, несказанно довольный тем, что наконец-то стал следователем, с головой погрузился в работу, совершенно перестав обращать внимание на Кумико. Она же нашла работу в Такикаве и без колебаний съехала с квартиры. Уцуми пытался ее остановить, на что Кумико сказала ему следующее:

— Я тебе говорила, что мое призвание в этой жизни — быть медсестрой, но ты не захотел прислушиваться. Ты думаешь только о себе.

Это и была скрытая под толщей воды суть Уцуми — проницательного полицейского и серьезного на первый взгляд человека. Так и не придя к соглашению, они стали жить раздельно. Детей у них не было, так что за Уцуми закрепилась слава полицейского со странностями да еще с полуразвалившейся семьей. Возможно, от этого его одержимость добиться еще больших успехов в работе только усилилась.

Когда он заболел, Кумико стала с ним добрее: она каждые выходные возвращалась в Саппоро, заботилась о нем. Даже предложила ему переехать в Такикаву, чтобы он был под ее присмотром. Но Уцуми казалось, что в Кумико говорит не жена, а медсестра. Уход за терминальным раковым больным. Кумико хотела безупречно выполнить свой профессиональный долг. Порой Уцуми казалось: Кумико так и не простила ему, что он женился на ней из соображений удобства.

Он прилег на кровать и незаметно для себя заснул. Его разбудил звонок в прихожей — он открыл глаза, в недоумении оглядываясь по сторонам. На улице уже стемнело. У него совершенно выпало из головы, что Кумико обещала приехать, поэтому, увидев жену — на лице ни грамма косметики, — стоящую в полутемном коридоре, он удивился.

— Ну ты посмотри на него! Забыл?

— Теперь, когда тебя увидел, вспомнил, что ты обещала приехать.

Кумико ничего не стала говорить, лишь окинула его с ног до головы пытливым взглядом медсестры. Взглядом, оценивающим степень его истощения. Этот взгляд был ему неприятен, и он недовольно бросил:

— Перестань так смотреть!

— Как «так»?

Будто говоря «ничего не поделаешь, больной человек эмоционально неуравновешен», Кумико сделала вид, что ничего не произошло, и принялась снимать давно уже вышедшие из моды кроссовки.

— А ты хорошо сегодня выглядишь.

Вранье. Наверняка думает, что я еще больше ослабел. Промолчав, Уцуми отправился поправлять смятую кровать. Кумико поспешила ему вслед.

— Оставь! Я сделаю. Ты болеешь, садись давай.

— Я сам. Это моя комната, в конце концов.

С тех пор как он начал работать в управлении в Томакомаи и они разъехались, прошло уже четыре года. В этой квартире в Саппоро Кумико никогда не жила. Так что его слова, похоже, совсем ее не задели, и она, игнорируя его, начала заправлять постель. Уцуми не стал связываться, опустился на татами и принялся разглядывать жену, которая, приподнимая матрас, ловко заправляла простыню. В ней больше не было девичьей округлости. Когда они познакомились, Кумико регулярно ходила в парикмахерскую подравнивать свои прямые, до плеч волосы и, по крайней мере, красила губы. Теперь ее жесткие волосы были коротко подстрижены — короткие стрижки неприхотливы, — и абсолютно никакой косметики. Одета в футболку и джинсы, с собой — только черный рюкзак. Женщина, которой наплевать, что подумают про нее другие, женщина, уверенно шагающая вперед своей дорогой.

— Ты прям как медсестра, которой можно довериться, — сорвалось у Уцуми. В его словах не было и тени сарказма — просто наблюдение.

— Ага. Это потому, что я хочу стать старшей медсестрой, — совершенно серьезно ответила Кумико, обернувшись.

С одной стороны, он — мужчина, мечтавший стать следователем Первого следственного отдела, с другой — она — женщина, стремящаяся стать старшей медсестрой. Два человека, которым нет дела до своего ближнего. Но как профессионалам им нет цены. Уцуми всегда думал, что они не подходят друг другу, а на самом-то деле они оказались слеплены из одного теста. Уцуми горько усмехнулся.

Кумико достала купленные продукты и приготовила ужин. Отварная рыба, жидкая рисовая каша, отварные овощи. Больничная еда — легкая для пищеварения. Не обменявшись ни словом, они молча приступили к ужину Кумико, чувствуя себя как-то неловко, включила телевизор. Происходящее в телевизоре Уцуми было неинтересно — на экран он не смотрел.

— Не надо подстраиваться под меня.

— Хорошо, — сказала Кумико, лениво тыкая палочками в кусок рыбы.

Тщательно пережевывая пищу, Уцуми поинтересовался:

— У тебя в больнице много больных типа меня, правда?

— Да.

— И что они делают?

— В каком смысле?

— Ну, перед тем как умереть, что они делают? Например, принимают антираковые препараты, делают химиотерапию… Они ведь догадываются, что у них рак, да?

— Наверное, да. — Кумико отложила палочки. — Люди все разные. Но даже те, кто по утрам чувствует себя хорошо, вечерами начинают хандрить. Был один пациент, который вызывал медсестру каждые тридцать минут, жаловался, что не может дышать. Ему только сорок два года было, перенес операцию — рак легких. Тут никто помочь не в силах. В любом случае бежишь к нему, думаешь, ну хотя бы ноги ему помассирую. Прибегаешь в палату — еле дышит, а кричит: «Чего пришли? Что? Помочь-то ничем не можете!» В такой ситуации не знаешь, как поступить. Только вернешься на сестринский пост — опять звонит, вызывает. И так всю ночь. Изматывало ужасно.