Дело жадного варвара - Хольм ван Зайчик

«Ого! Ты христианка?»

«Вероисповедание синкретическое. Не отвлекайся. Вспомни хоть еще что-нибудь».

Чувствуя себя полным идиотом, Баг написал:

«Один раз его назвали музейным молем. То есть… молью. Только мужского рода. Тьфу!»

Пауза.

«Ты уверен? Музейный Моль?»

«Ну да. Только я и понятия не имел, что надо писать это с заглавных букв. Некий человек, явно из его ближайших подручных, сказал: наш Музейный Моль вхож в близкие ко двору круги».

«Ах, Чжучи. Три Яньло тебе в глотку!»

Баг нервно хихикнул.

«Что тебе стоило сказать сразу. В высшем свете, не только в нашем, вообще в мире, так зовут Хаммера Шмороса. Он весьма приятный в обращении и очень лояльный к Ордуси человек, страшно богат, но буквально помешан на не очень честных сделках с самыми знаменитыми музеями мира. То, что пропадает из их запасников, с гарантией можно отыскать в его частных коллекциях… только никто этим не занимается, что куплено – то куплено. Передел собственности, сам понимаешь, последнее дело. Он еще с юности прославился тем, что, сколотив своей первый миллиард, пытался купить в Лувре Джоконду. Он фанатик изящных искусств. Неужели это он – молибден? Уму непостижимо…»

Сердце Бага готово было выпрыгнуть из груди и, вытянувшись длинной тонкой колбаской, по проводам, потом верхом на радиоволнах, потом вновь по каким угодно проволочкам помчаться неизвестно куда, но – к Мэй-ли, к Мэй-ли; чтобы облобызать ее пальчики, написавшие эти яшмовые строки.

А если это все же престарелый недужный преждерожденный?!

«Мэй-ли! Я твой должник!!!»

«После сочтемся. Если и впрямь у него что-то с молибденом – то, может статься, это я твой должник. Будь осторожен, Чжучи. Если Моль нарушает закон – сразу совершенно в новом свете предстают несколько фантастических краж из Прадо, Лувра, галереи Тэйта… Они так и не были раскрыты. И… Чжучи. Там – убивали. Там убивали запросто».

«Я уцелею, и мы вдоволь напьемся кумыса. А теперь – прости, мне надо бежать».

Баг, даже не дождавшись последней реплики Мэй-ли, вывалился из чата.

Смешно сказать, и Баг никому бы в том не признался, но, вприпрыжку несясь по коридору, он думал лишь вот что: «Она написала – должник. В мужском роде. Проговорилась? Или не нашла, как сказать лучше? Должница… Так ведь не говорят. Должник. Или все-таки недужный шаншу в отставке?»

«А ведь надо было сообщить полученные факты Богдану», — с опозданием сообразил он, но, после мгновенного колебания, которое никак не отразилось на скорости его бега, решил сделать это позже. Не возвращаться же. Мало ли что могло произойти за то время, пока он пребывал в сети.

Значит, Хаммер Шморос. Миллиардер из Америки. Давний и постоянный деловой партнер Великой Ордуси. Принятый и обласканный при императорском дворе. Чужими руками ворующий святые реликвии. Так вот ты какой, хозяин! Просто прекрасно.

Кстати, он теперь в Ханбалыке. Был на приеме у императора…

Ладно.

Пора заняться Ландсбергисом вплотную.

Вечерело. Свежело. Штормило. Смеркалось.

Но количество пассажиров на палубе, овеваемой свежим ветром открытого моря, ничуть не уменьшилось. По-прежнему маячили в разных углах люди с чалмами на головах. Двое серых по-прежнему сидели за тем же самым столиком. Один стоял, облокотившись о поручни, и пытался кормить чаек кусочками маньтоу, бросая их в воду. Чайки, надсадно вереща, стремительно падали на белые комочки – и, промахиваясь, с печальным криком взмывали обратно, поближе к лохматым тучам. Кто не промахивался – тот не кричал. Тот глотал.

Баг вошел в буфет. Бар, как назвал его Люлю.

В буфете было сумрачно. Яркий свет падал лишь на стойку, за которой в окружении бутылок царил буфетчик в ослепительно белом, модно приталенном халате. Играла негромкая и приятная слуху музыка.

Не привлекая внимания, Баг остановился у двери и огляделся.

Половина столиков пустовала.

Ландсбергис сидел в углу в кампании двух серых халатов и оживленно жестикулировал трубкой. Перед ними стояли две уже пустые пивные кружки и один почти пустой бокал с чем-то прозрачным – наверное, свенской водкой, предположил Баг. Свенской… свинской… Хорошую вещь так не назовут, непроизвольно подумал Баг, присматриваясь как бы в поисках, куда поудобнее сесть. Третий халат двигался к ним от стойки с большой пластиковой бутылью какого-то тоника в одной руке и графинчиком с чем-то темно-коричневым – в другой. В противопложном углу спиной к Багу расположился нихонец Люлю со спутниками; время от времени оттуда доносились взрывы не совсем сообразного хохота.

«Ну что ж, — подумал Баг, — благородный муж, конечно, поспешает, никуда не торопясь… Однако теперь, когда я знаю все необходимое, время действовать».

В это время Ландсбергис поднялся из-за своего столика и со словами: «Нет, нет, я коньяк с водкой мешать не буду», — направился к стойке. И Баг уж сделал было шаг к нему, как его сильно толкнули в сторону – мимо Бага к Ландсбергису промчались трое чалмоносцев.

— Отдай! Отдай шайтанов крест! — заорал один из них, выхватывая приличных размеров нож, а два других схватили Дзержина за руки. — Во имя Горного Старца милостивого, милосердного! Отдай и покайся, Иблисова дытына!

В дверь проскользнули еще трое с ножами.

«Амитофо… Сектанты какие-то…» —пронеслось в голове у Бага.

Дзержин, не ожидавший ничего подобного, замер, пораженный, глядя на пляшущий у него перед носом длинный клинок. Зато серые халаты среагировали гораздо быстрее: полетел в сторону опрокинутый стол, лязгнули извлекаемые из ножен мечи, и один из чалмоносцев лишился руки с ножом. Рука упала на пол и, устрашающе шевеля пальцами, принялась истекать кровью.

Буфет мгновенно наполнился общим криком: визжали, стараясь спрятаться за столами, женщины, вопил сектант без руки, кричали другие – кто испуганно, кто грозно, кто осмысленно.

Дзержин очнулся и попытался освободиться, но сектант-чалмоносец держал его крепко.

«Стало быть, его еще и эти вели, — понял Баг. — Как же они-то пронюхали… и кто они, собственно? М-да… Рейс на редкость разнообразный. На радость туристам…»

Серые халаты, экономно работая мечами, наседали на сектантов, довольно умело отмахивающихся ножами. Звенела сталь. Все смешалось на «Святом Евлампии».

Мимо Бага в буфет рванулись еще люди, кто в сером халате, кто в чалме, но Баг изо всей силы толкнул их, и они, ломая мебель, полетели на пол. Баг выхватил меч. Ему было глубоко наплевать на эти нечистые, неосмысленные жизни: и одетых в серые халаты слуг Шмороса – возможно, тех самых, которые демонстративно ломали и уродовали святую ризницу, изображая ограбление; и сектантов, называющих священный крест сатанинским, вернее, шайтанским даже – хотя на добрых мусульман они походили не более, чем Баг на поклонника Ваала и Бегемота. В рукаве у Бага была пайцза великого наставника Баоши-цзы. Баг был полон решимости.