Вишенка на десерт - Алеся Лис

буду. И защищу даже оттуда, — возводит глаза к потолку. — Поверь! Веришь?

Киваю.

— Только об одном тебя прошу. Держись подальше от Маски. Никому, никогда о нем не рассказывай. Ни матери, ни сестрам! Запомнила. Никогда и никому, — суровый приказ так необычно слышать от ласкового и всегда терпеливого отца. По позвоночнику бегут мурашки. — Это наша тайна. И пока она наша, ты в безопасности. А лучше забудь, забудь то, что видела в кабинете. И никогда не вспоминай!

— Да, папа, — шепчу. Испуганно дрожу.

— А теперь позови маму. Должен ей сказать пару слов.

Склоняюсь, целую в прохладную морщинистую щеку и выхожу. Знаю, он прощается. С такой раной не живут. Даже магия бессильна.

Дверь брякает за спиной, оказываюсь в следующем воспоминании.

— Как он мог! Как мог! — вопит леди Роуз. — Вивьен должна выйти замуж первой! Не ты, Селеста, не Гортензия, а Вивьен!

Прижимаюсь спиной к стене. Скукоживаюсь в углу, прячу голову в плечи. Как всегда, обо мне, будто меня нет рядом. Я никто для них, ничто…

— В чем проблема? — фыркает Селеста. — Подберем какого-нибудь более-менее нормального. На приданое клюнет любой обедневший аристократ.

— А в том, дорогая, — едко, как лимон укусила. — Что твой отец и тут побеспокоился. Вивьен должна искренне любить жениха, от всего сердца. И эти чувства должны быть вызваны естественным образом. Никакой магии, даже любовных зелий. Иначе… — поджимает губы. — Мы все теряем наши деньги. Они пойдут на благотворительность. И только у Вивьен будет доступ к своему счету в банке. Нам ни гроша. Даже Уиллу.

Три пары глаз скрещивают на мне. Сжимаюсь еще больше. Как будто я в чем-то виновата. Но виновата… виновата, потому что просто появилась на этот свет. Родилась такой безобразной, противной Жабой!

Воспоминание последующее накатывает неожиданно. Я еще не переварила крики маман, как уже лежу в постели. Жар сжигает изнутри. Буквально чувствую, как горят легкие, кожа… тело ломает, выгибает, трясет в ознобе. Лихорадочные несвязные картинки мелькают перед глазами. Похоже, вижу папу, но понимаю, что он умер.

После него заходит Сара… Настоящая. Ибо сырая тряпка на лбу меняется на свежую, прохладную. К губам прикасается край чашки, и я жадно пью воду. Это реальность…

Сара уходит. И в тот же миг надо мной склоняется человек в маске. Всматривается в лицо. Настоящий или брежу? Я не знаю. Стараюсь закричать от страха, но не получается. Только кашляю хрипло, захлебываюсь, не могу вдохнуть и капли воздуха.

— Вивьен… Ви-и-ивьен… — противно тянет. — Плохая девочка. Неужели тебя не учили, что подслушивать нельзя?

Испуганно вскидываюсь, вскакиваю на ноги. Стульчик с грохотом падает на пол. Амариллис застыла напротив как статуя. Смотрит внимательно. Я вижу лишь очертания глаз сквозь закрытую сеточкой прорезь в накидке.

— Я… я… мне уже пора, — пячусь к двери.

— Тебе уже пора, — соглашается Амариллис.

И я пулей вылетаю в коридор.

Глава 24

В зал так и не возвращаюсь. Передаю служанке, что плохо себя чувствую. И даже не лгу. После сеанса действительно кружится голова. Дрожа, словно осина, прячусь в комнате и сжимаюсь клубочком в кресле у окна. Человек в маске, настоящий или призрачный, пугает до дрожи. Кто бы меня сюда ни закинул, с кем бы я ни подписывала договор, уверена, об опасности для жизни не говорилось ни слова.

Не знаю, сколько сижу в темноте, завернувшись в теплый плед. Слышу, как возвращаются маман и сестры, суетятся Сара и Роберта. Обо мне не вспоминают. Быстро стихают, разойдясь по своим комнатам. И я заворачиваюсь плотнее в теплую ткань, скручиваюсь клубочком. Не могу себя заставить лечь в постель. Кажется, как только коснусь головой подушки, снова увижу Человека в маске. Даже объяснить себе не могу, почему такое необычно сильное, паническое чувство ужаса вызывают эти воспоминания. Злюсь на себя, за это трусость. Но ничего поделать не могу.

Просыпаюсь глубокой ночью. Несмотря на теплый плед, промерзла. Особенно босые ступни. Подгибаю под себя, сижу какое-то время, сонно хлопая глазами. Но уже более спокойная. Решаю перебраться на кровать, убеждая себя, что больше никакой опасности нет. А вот от сна в неудобном кресле рискую получить боль в пояснице.

Спускаю ноги, шлепаю босыми ступнями по полу. А у кровати застываю удивленно. Взгляд цепляется за лишнюю деталь на тумбочке, знаю, ее здесь быть не должно. Зажигаю светильник и растерянно таращусь на черный конверт. Был ли он до того, как я вернулась? Холодок пробегает по коже. Но разве мог кто-то проникнуть в спальню? Наверное, просто я, встревоженная и испуганная, не заметила.

Включаю ночник поярче, и распечатываю конверт.

«Очень часто юным магам необходима визуализация, чтобы управлять собственной силой. Она помогает сконцентрироваться и направить энергию в нужное русло. За свою длительную практику я видел много образов силы: пульсары, потоки, даже очертания животных. Пока ребенок учится, визуализация ему помогает. Считаю практику предыдущих лет, когда детям запрещали использовать образы в корне неверной…»

Углубляюсь в чтение, даже забываю об Амариллис. Друг рассказывает, объясняет то, что больше всего интересовало — почему пульсары, как я их вызываю… Теперь понимаю, у меня просто детский способ концентрации. Собственно, если подумать, в магическом плане я и есть ребенок. Ничего не знаю и не умею. И, кажется, я унаследовала магию Роузов? Возможно, поэтому розы Ровены меня слушались и защищали от Люси.

Задумчиво кусаю губы. Ситуация понемногу становится более понятной.

Еще раз перечитываю. Отмечаю для себя несколько практических задач, которые обязательно завтра нужно попытаться выполнить. А сейчас меня увлекает новая идея. Достаю карточку с почерками всех кавалеров и начинаю методично искать совпадения. Но минут через десять разочарованно откладываю в сторону. Ни один из гостей Торнтонхолла не является Другом. И только одного образца у меня не хватает. Самого Торнтона. Можно уже делать соответствующие выводы, но… но я просто должна убедиться наверняка. А для этого необходимо получить образец его почерка.

Вскакиваю на ноги, возбужденно меряю шагами комнату. Где мне получить его почерк? Самый очевидный и легкий способ — посмотреть в корреспонденции. А корреспонденцию можно найти в кабинете Торнтона.

Внутри все замирает. Где хозяйское крыло приблизительно знаю. Там должен быть и кабинет. Только как туда попасть незаметно? И что будет, если меня поймают?

Нерешительно смотрю в окно. Глухая ночь. Все уставшие после бала. Похоже, более удачного момента не сыскать. Сегодня или некогда.

Прячу письмо за корсаж. Надеваю мягкие комнатные туфли и тихо приоткрываю дверь. Пусть мне повезет, тихо прошу у Вселенной.

И, как ни странно, просьба достигает