Между молотом и наковальней - Николай Лузан

— Если о выпивке, так последнюю бутылку еще на прошлой неделе выпили, — беззлобно огрызнулся Сангулиа.

— Как?! Почему без команды?.. — возмутился Воинский.

— А так! Ты же вечно занят.

— Король, ты уже меня достал!

— Что поделаешь, Саныч, придется до конца мучиться.

— Ну уж нет! Завтра спишу на берег, — пригрозил Воинский.

И, поддавшись порыву, они — бывший моряк Северного торгового флота и бывший директор студенческого клуба АГУ, которых свела и накрепко связала дружбой война, — обнялись. По их лицам катились не то слезы, не то соленые брызги волны, но они не замечали этого и были счастливы тем, что остались живы и были вместе. Десантная операция, в успех которой в центральном штабе уже не верили, удалась.

Без единого выстрела бойцы отряда Зарандиа благополучно высадились на берег и, пользуясь шумом прибоя, спешили поскорее уйти вглубь леса. Впереди, рассыпавшись веером, шли разведчики. Пока им везло, то ли непогода, то ли самоуверенность грузинских вояк уберегли их от потерь, на пути не попался ни один пост. До стратегической дороги Сухум — Тбилиси оставалось совсем немного.

В предрассветном полумраке прорезалась зубчатая стена гор, подсвеченная тут и там осветительными ракетами. В те дни бои на Восточном фронте не затихали ни днем, ни ночью. Его части, отрезанные от основных сил абхазской армии, продолжали оказывать ожесточенное сопротивление превосходящим силам гвардейцев.

Появление десантников и их стремительное продвижение к стратегически важному опорному пункту оккупационных войск — селу Тамыш стало полной неожиданностью не только для грузинского командования, но и для большинства командиров Восточного фронта. Его командующий Мераб Кишмария до последнего держал в тайне время, место высадки десанта и сам замысел операции. Даже Виталий Осия — командир легендарной разведывательно-боевой группы «Дельфин», этих «ночных дьяволов», наводивших ужас на отморозков Джа (вора в законе Иоселиани) и националистов из УНА-УНСО, узнал о ней несколько часов назад.

По возвращении из штаба они вместе с Гумом, забравшись в тень платана, с затаенной болью наблюдали за тем, как на околице села Чары, перед двором тетушки Торчуа, Ахра Голандзия, Батал и Ахра Табагуа, Беслан Осия, Элгуджа Сичинава и другие бойцы самозабвенно пинали шитый— перешитый футбольный мяч. Это были те редкие мгновения мирной жизни, на которые так скупа война. Звонкие удары по мячу и азартные крики футболистов разносились далеко по округе и были слышны на грузинских позициях. Там от ярости скрипели зубами и давились ядовитой слюной, но дальше нескольких выстрелов и отборного мата, усиленного электронными киловаттами, не пошли.

Бойцы разведывательно-боевой группы «Дельфин» на подобную мелочь не обращали внимания и продолжали играть. Виталий в душе гордился ими и был рад, что игра затягивалась. Она усыпляла бдительность противника. Вряд ли в головах грузинских вояк укладывалось то, что всего через семь часов «ночные дьяволы» ворвутся на позиции опорного пункта «Тамыш», чтобы ножами и гранатами проложить дорогу основным силам.

Время подошло к девяти, закончился второй тайм. Атаки накатывались то на одни, то на другие ворота. Очередной гол в ворота команды заводного Батала Табагуа, безнадежно проигрывавшего ребятам Ахры Голандзии, ослабил накал игры. Виталий не удержался и подлил масла в огонь:

— Батал, это тебе не мячик над волейбольной сеткой подбрасывать!

В ответ лучший связующий сухумской волейбольной команды хитрым ударом подкрутил мяч в левый от вратаря угол ворот и с вызовом ответил:

— Завтра мы им покажем!

Последние его фразы резанули по сердцу Виталия. Полные сил, здоровья и веры в то, что еще не отлита их пуля, они не подозревали, что на рассвете их ждет жестокий бой. Виталий с болью наблюдал за своими «дельфинятами» и не решался остановить игру, а для кого-то — последние часы земной жизни.

Солнце спряталось за пологими, обросшими соснами холмами. Колючие тени поползли по поляне, и игра угасла. Потом все вместе — победители и побежденные — собрались во дворе тетушки Торчуа. Иссеченная осколками южная стена дома и пацха говорили сами за себя. Она и ее шестеро сыновей за все время войны не отступили ни на шаг.

Виталий вяло жевал лепешку и не решался объявить приказ. Тетушка Торчуа чутким женским сердцем будто почувствовала, что эта ночь может стать последней для них, и пыталась, как могла, сохранить и удержать такие хрупкие на войне минуты покоя. «Непьющему воробью», сладкоежке Баталу, достала из запасов баночку с вареньем из инжира; Бате — шестидесятилетнему Андрею Киркинадзе налила стопку чачи; Гуму, начавшему познавать особенности абхазской кухни, — вареную фасоль лобио; а Элгудже зашила порванную футболку.

А они, еще не остывшие после игры, забыв на время о войне и сне, с жаром продолжали обсуждать забитые и пропущенные голы, несправедливые штрафные и пенальти. Стрелки подкрались к одиннадцати, а споры все не затихали. Виталий решился положить им конец и распорядился:

— Все, ребята, пора спать!

— Рано, командир! Детский час еще не кончился! — возразил Астик Садза.

— Все-все! Заканчиваем разговорчики! — был неумолим он.

Прошло несколько минут, и измотанные игрой «дельфинята» спали без задних ног. Лишь часовые продолжали исправно нести службу и внимательно прислушивались к коварной ночной тишине. Сам Виталий ворочался с боку на бок и поглядывал на часы. Стрелки стремительно бежали вперед, отсчитывая последние минуты безмятежного сна. И когда большая застыла на двенадцати, а малая на трех, он разбудил «дядю Андрея», Гума, Бурдика, Гиви Агрбу и Коду Чагаву.

— Что случилось, командир?! — насторожились они.

— Поднимайте ребят! Пришло время гнать эту нечисть!

— Наступление, командир?! — догадался Коду, и его голос дрогнул.

— Пора уж. А то думал — не доживу, — пошутил Андрей Киркинадзе.

— Дядя Андрей, ты это брось! Мы еще на твоей бриллиантовой свадьбе погуляем! — предостерег Виталий и коротко объявил: — Задача — любой ценой сбить их с дороги!

— Все понятно, командир! — дружно ответили разведчики.

— Раз понятно, поднимайте остальных!

Не прошло и пяти минут, как бойцы группы «Дельфин» заняли места в боевом строю. Приказ о наступлении будоражил кровь и лихорадочным блеском отражался в их глазах. Целых одиннадцать месяцев они ждали его.

— Идем в наступление! Задача — захватить опорный пункт «Тамыш», а затем взять под контроль дорогу Зугдиди — Сухум. При хорошем раскладе войти в Тамыш и там закрепиться. Вопросы есть? — объяснил задачу Виталий.

— Будем задавать грузинам, — отшутился кто-то из разведчиков.

— Я тоже так думаю, — хмыкнул Виталий и детализировал задание: — Действуем тремя группами. Твоя, Адгур, заходит в тыл и отсекает им отход. Ты, Гиви, со своими идешь с правого фланга и первым начинаешь атаку. Мы сразу после тебя бьем в лоб. Трогаемся в четыре. Сверим часы! — и здесь голос Виталия предательски дрогнул: — Ребята, только зря не лезьте под пули! Хватит смертей! Хватит!