Скрюченный домишко - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Голос его сорвался, и он бросился вон из комнаты.
Эдит де Хевиленд возмущенно прищелкнула языком.
– Никаких сдерживающих центров, – сказала она.
– Я понимаю его чувства, – заявила Магда.
– Я в этом не сомневаюсь, – ледяным тоном ответила Эдит деХевиленд.
– Бедный мой мальчик! Пойду посмотрю, что с ним…
– Постойте, Магда… – Эдит де Хевиленд поспешила за ней.
Голоса их вскоре затихли.
София продолжала смотреть на Филипа. И мне почудилось, что вее глазах была мольба. Но если и была, то она осталась без ответа. Филипхолодно посмотрел на дочь – он уже полностью владел собой.
– Ты хорошо разыграла свою карту, София, – сказал он и вышелиз комнаты.
– Это жестоко с его стороны, – возмутился я. – София!
Она протянула мне руки, и я привлек ее к себе:
– Многовато всего, радость моя.
– Я понимаю, что они должны чувствовать.
– Этот старый черт, твой дед, не должен был наваливать этовсе на тебя.
Она распрямила плечи:
– Он считал, что я могу это взять на себя. Я и правда могу.Я хотела бы… хотела бы только, чтобы Юстас не принимал это так близко к сердцу.
– У него это пройдет.
– Ты думаешь? А я не уверена. Он из тех, кто любит себярастравлять. Мне невыносимо от того, что страдает отец.
– А мать, по-моему, ничего.
– На самом-то деле это ее волнует. Уж очень ей не по нутрупросить у дочери деньги на постановку пьес. Но ты и оглянуться не успеешь, какона будет уговаривать меня поставить «Эдит Томпсон».
– И что ты ей ответишь? Если это доставит ей радость…
София высвободилась из моих объятий и решительно откинулаголову:
– Я скажу «нет»! Пьеса гнусная, и роль маме не подходит. Этоназывается швырять деньги на ветер.
Я невольно рассмеялся. Не мог удержаться.
– С чего это ты? – с подозрением спросила София.
– Я начинаю понимать, почему твой дед оставил деньги тебе.Ты внучка своего деда.
Меня все время не покидало сожаление, что с нами нетЖозефины. Вот уж кто извлек бы максимум удовольствия от всего происходящего.
Она быстро поправлялась, и ее ждали теперь со дня на день,но все же она пропустила еще одно важное событие.
Как-то утром, когда я был в альпийском садике с Софией иБрендой, к входной двери подкатила машина, и из нее вышли Тавернер и сержантЛэм. Они поднялись по ступенькам и вошли в дом.
Бренда вдруг застыла и, не отрываясь, смотрела на машину.
– Снова эти люди, – сказала она. – Вернулись. А я думала, ихуже не будет. Я думала, все уже закончилось.
Я видел, что она дрожит.
Она присоединилась к нам минут десять назад. Кутаясь в своеманто из шиншилл, она пожаловалась:
– Я сойду с ума, если не пройдусь по воздуху. Стоит выйти изворот, тут же на тебя как коршун налетает репортер. Живешь как в осаде. Неужелиэто никогда не кончится?
София сказала, что, по ее предположению, репортерам все этоскоро надоест.
– Но ты можешь ездить на машине, – добавила она.
– Я же сказала тебе, мне необходимо двигаться, – ответилаБренда и тут же быстро спросила: – Вы решили отказать от места Лоуренсу?Почему?
– У нас изменились планы насчет Юстаса, а Жозефина едет вШвейцарию, – спокойно ответила София.
– Но он так этим удручен. Он чувствует, что вы ему недоверяете.
София промолчала, и в эту минуту подъехала машина Тавернера.
Бренда стояла возле нас, и от осенней сырости ее явнознобило.
– Что им тут надо? Зачем они приехали? – прошептала она.
Мне казалось, я догадался, зачем они здесь. Я ничего нерассказывал Софии про письма, которые нашел за баком, однако мне было известно,что они отправлены прокурору…
Тавернер вышел из дома, пересек подъездную дорожку и погазону направился к нам. Бренда задрожала еще сильнее.
– Что ему надо? Что ему надо? – нервно повторяла она.
Подойдя к нам, Тавернер заговорил, обращаясь к Бренде сухимофициальным языком:
– У меня имеется ордер на ваш арест, – заявил он. – Выобвиняетесь в том, что ввели дозу эзерина Аристиду Леонидису. Долженпредупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано каксвидетельство против вас на суде.
И тут Бренда окончательно потеряла контроль над собой. Онаистошно закричала и вцепилась в меня:
– Нет, нет, нет, это неправда! Чарльз, ну скажите им, чтоэто неправда! Я ничего не делала… Я ничего про это не знаю… Это заговор. Неотдавайте меня им, это неправда, ну поверьте мне… Это неправда… Я ничего неделала…
Это был кошмар, непередаваемый кошмар. Я пытался успокоитьее. Я с трудом оторвал ее пальцы от своей руки. Я говорил ей, что найдуадвоката и что она должна держаться – адвокат обо всем позаботится…
Тавернер мягко взял ее за локоть:
– Пойдемте, миссис Леонидис. Шляпа вам не нужна? Нет? Тогдамы сразу же двинемся.
Она отшатнулась, не спуская с него расширившихся от ужасакошачьих глаз.
– А Лоуренс? – спросила она. – Что вы сделали с Лоуренсом?
– Мистер Лоуренс Браун тоже арестован, – сказал Тавернер.
Она вдруг перестала сопротивляться. Тело ее, казалось, разомсникло и съежилось. По лицу потекли слезы. Она спокойно пошла с Тавернеромчерез газон к машине. Я видел, как из дома вышли Лоуренс Браун и сержант Лэм итоже сели в машину, которая тотчас же тронулась.
Я перевел дыхание и посмотрел на Софию. Она была оченьбледна, и выражение лица было страдальческое.
– Какой ужас, Чарльз! Какой это ужас!
– Да.
– Ты должен достать для нее по-настоящему первоклассногоадвоката – самого лучшего. И надо… Надо ей всячески помочь.
– Обычно не задумываешься, как происходят такие вещи, –сказал я. – Я никогда раньше не видел, как производят арест.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!