Пилот - Константин Шаров

Моё участие в проекте заключалось в создании необходимых структур внутри кристаллов и восстановлении подачи энергии в контур гравигенератора. Дальше Мара брала всё на себя. Она должна была последовательно перестраивать его конструкцию, с каждой итерацией получая всё более и более точную фокусировку, пока та не сравнится с текущими возможностями ИскРа – манипулированием отдельными атомами. Общая же мощность гравигенератора «Меркурия» превосходила возможности Мары на много порядков, позволяя совершать с гравитацией совершенно невероятные вещи. Уже после первой итерации, которая должна занять десять дней, появится возможность сфокусировать всю исполинскую мощь корабля в шаре диаметром сорок метров на расстоянии в половину системы. Отличное оружие против неподвижных целей. А против кораблей можно использовать управляемые металлические болванки, разогнанные в результате гравитационного искривления пространства до тридцати – сорока скоростей света. Попадание такой штуки заставит фатально поплохеть даже тяжёлому крейсеру. Причём корректировать траекторию полёта болванки будет возможно до самого столкновения с целью. Нужно только удерживать снаряд на оси «Меркурия».

В ближнем бою любому противнику тоже не поздоровится. Переведя гравигенератор в режим «щит», вокруг корабля можно создать непроницаемый барьер, столкновение с которым будет равнозначно удару в бетонную стену. Ни плазма, ни ракеты, ни снаряды его не пробьют. Эффективны будут только современные пси-активные боеголовки и частично – пульсары, движущиеся в искривлённом пси-пространстве. Но от первых вообще ничего не спасает, а вторые растратят большую часть своего заряда на щите, после чего уже будут не особо опасны.

На следующей итерации щит можно будет сделать активным, испуская в нужном направлении гравитационную волну достаточной мощности, чтобы перегрузить компенсаторы большинства малых кораблей. Результат будет подобен удару мохобойки – хлоп! – и обломки кораблей по всему космосу.

В мирной жизни гравигенератор позволит привести корабль в порядок без захода на верфь. После первой итерации грузовые манипуляторы и уборщики нам больше не понадобятся. После второй – ещё и техники-механики. После третьей – электронщики, а после четвёртой корабль станет полностью автономным и способным устранить любое повреждение собственными силами. Ради таких перспектив стоило постараться.

Закончив изучение переданной Марой конструкции изменённого гравигенератора, бросил взгляд на тактический монитор. Похоже, свободной эскадрилье опять против управляемой ничего не светит, хотя…

– Лена! – обратился я к девушке.

– Да?

– Возьми управление свободной эскадрильей.

– Я?!

Глаза Елены удивлённо распахнулись.

– Конечно. Тактику ты изучала. Как эмпат ты сильнее меня, так что удержать контроль сможешь без проблем. Если победишь в соотношении два к одному – сделаю своим заместителем. Рискнёшь?

– Да, сэр!

На губы девушки выскочила предвкушающая улыбка. Эх, не завидую я тем, кто сейчас окажется под её командованием!

– Диспетчер! Это «Меркурий». Мы отправляемся, – передал я сообщение.

– Удачи вам, «Меркурий»! И просьба не задерживаться.

– Как выйдет. Постараемся.

Я стоял на капитанском мостике в восстановленной из руин рубке «Меркурия». Огромный купол сферического экрана транслировал голографическое изображение космоса – настолько подробное, что если бы не многочисленные навигационные пометки, могло бы показаться, что я сижу не в самом центре корабля, под защитой нескольких сотен метров броневого композита, защитных бронепоясов и монокристаллической сферы Центра Управления, а стою на крошечном пятачке пространства прямо посреди зияющей бездны космоса. Впечатление дополнительно усиливалось пси-проекцией, суммирующей и усиливающей данные с сотен поликристаллических сенсоров, раскиданных по корпусу корабля. Оснащение рубки было одним из моих лучших достижений. Внешний вид и функционал Мара слизала с незаконченного проекта линкора столетней давности. Его главный конструктор был перфекционистом, на чём и погорел. Деньги и терпение заказчиков закончились раньше, чем он был закончен. Но то, что уже было создано, заслуживало самой лучшей оценки. Тем более что дарёному коню в зубы не смотрят – трёхмерная инженерная модель была найдена и дешифрована в залежах наследственной памяти колонии бактерий, загруженных на Метрополии. Продуманность и надёжность конструкции не уступала её удобству и красивому дизайну. Даже отказ созданного Марой сервера, поддерживающего голограмму, не приведёт к отказу системы. Просто её место займёт куда более простая аналоговая схема, не способная к интеллектуальной обработке поступающих данных. В целом ни одну систему «Меркурия», к которой мы приложили руки и головы, нельзя было назвать слабой или убогой. К сожалению, общее количество систем всё ещё оставляло желать лучшего. Конечно, если не сравнивать с первоначальным вариантом.

Сосредоточившись, передал сложную последовательность команд, пробудившую колоссальное тело БДК от спячки. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с той многовековой комой, в которой он пребывал ранее…

Когда я осознал, что «Меркурий» стал для меня большим, чем просто гигантская коробка, висящая в космосе? Наверное, когда впервые был запущен его двигатель. До этого у меня были к нему совсем иные чувства. Вначале – почти детское любопытство и жалость, какие могут вызвать выбеленные временем кости давно погибшего левиафана. Потом лёгкий интерес, порождённый видом многометровых броневых пластин, безмолвно говорящих о надёжности и защищённости всех тех, кто решит обосноваться внутри останков древнего чудовища.

Нахождение рабочего двигателя пробудило иное, куда более сильное чувство – жадность. Сколько может стоить корабль такого размера, созданный по технологиям второго поколения, если его перегнать к ближайшему перерабатывающему заводу? Десятки тысяч! Военные того времени не жалели пси-активные материалы на нужды флота, да и технологии были куда грубее. Единственная причина того, что «Меркурий» столько времени провисел на орбите – отсутствие на Шанакке даже минимальной орбитальной промышленности. Везти же БДК тяжёлым буксиром – слишком дорого и долго. Для них есть и другие, куда более денежные и простые миссии, где нет риска потерять очень дорогостоящий корабль и подготовленную команду при нападении пиратов или конкурентов, под них маскирующихся.

Потом же был запущен двигатель, и гигантское тело «Меркурия» будто сделало вдох, воскреснув из мёртвых.

Когда могучие пушки титана несколькими залпами сломили боевой дух противника, благодаря чему очень и очень многие мои парни сохранили свои жизни, уничтожение БДК стало подобно предательству. Я сказал себе: «Посмотри! Он жив. Несмотря на века молчания. Каков шанс, что у тебя когда-нибудь появится корабль такого размера в личной собственности? Ноль! Его нет! Так неужели ты отступишь перед сложностями?» И я не отступил, ни разу об этом не пожалев. БДК отплатил мне за это с лихвой. Вначале своим могучим сердцем-генератором, с открывшимися колоссальными возможностями по модернизации даже силами одного пси-мастера при избытке пси-кристаллов. Потом были развёрнуты гигантские полотнища энергетических парусов, и я понял, что более ни от кого не завишу. Захочу пересечь галактику вдоль и поперёк – и сделаю это, не потратив ни одного креда! Потом же был гравитационный туннель, ставший для нас с Марой настоящим спасением и решением большей части проблем – от наличия мощного оружия главного калибра до ремонта многотонных композитных конструкций, от одного вида которых у меня до того руки опускались – ну не ремонтируются энергетические стержни и двигатели гигантского класса на коленке. Только на верфи, да не на всякой, а только на крупной, и за такие деньги…