За сладкое приходится горько платить - Артем Черкизов

— Выключи тикалку, от нее уже дырка в голове.

— Ты где живешь? Там, куда мы за паспортом ездили? — пропустила его слова мимо ушей Елена.

Малыш кивнул.

— Один?

— Один.

— Возьми меня к себе, — попросила она вдруг. — Тогда и перестану тикать. Все-таки, хоть и фиктивная, но я тебе буду жена. Мне не хочется возвращаться сегодня домой.

Голос ее вдруг сделался печальным, и Малыш, ни о чем не спрашивая, согласился:

— Живи, сколько хочешь. Я приставать к тебе не стану, хоть и муж по паспорту.

— Еще штамп не поставили.

— Но деньги-то ты взяла.

— Еще расписку потребуй.

Елена действительно осталась у него на ночь, и он сдержал слово, не делал никаких поползновений, постелив себе на кухне. Так прошла и вторая ночь.

Явились в загс точно к назначенному времени. Елена сменила джинсы на юбку, и Малыш еще раз отметил ее красивые длинные ноги. Ему приятно было стоять рядом с нею, когда та самая сотрудница, которой он сунул в тот день двести баксов, совершала обряд бракосочетания.

— Да, — сказала Елена.

— Да, — сказал Малыш.

О кольцах он побеспокоился заранее. Они получили паспорта, уже проштампованные, — женщина сделала все, как просил Малыш. Мельком взглянув на фото в паспорте, она даже не подумала, что парень на нем не очень-то похож на нынешнего новобрачного.

— Это дело надо отметить, — предложил Малыш, отдав Елене, как и обещал, полторы и еще штуку. — Так что, согласна? Посидим, потанцуем, может, что-нибудь и выпьем.

Вообще-то Малыш практически не пил ничего спиртосодержащего.

Елена, кивнув, незаметно спрятала деньги в укромное место.

— И все-таки, зачем тебе такая большая сумма понадобилась, да еще так срочно? — еще раз попробовал Малыш выведать ее тайну.

— Я уже отвечала на этот вопрос, сказала Елена так, что было не понять, шутит она или нет.

Договорились встретиться у него через пару часов: Елене надо было отлучиться по делам. Малыш отметил про себя, что у его фиктивной жены есть какие-то свои тайные интересы и что ему эти интересы не безразличны.

Вечер выдался жаркий, но было не так душно, как накануне. Елена пришла с большой сумкой и бережно извлекла из нее нарядное платье.

— Вот теперь можно и в ресторан, — сказала, направляясь в ванную.

Когда она появилась в платье, Малыш почувствовал, как у него екнуло сердце.

— Решай, в какой ресторан пойдем, я ведь не местный.

Она выбрала «Каменный цветок». Это был один из самых дорогих в городе ресторанов, и хотя приехали они задолго до часа пик, метрдотель огорчил их: все столики заказаны заранее.

Ресторан был построен на берегу реки; в летнее время здесь работал и открытый зал — клиенты могли услаждаться свежим воздухом и такими красотами, как закат солнца и лунная дорожка.

— Жаль, — прикусила губу Елена. — Я давно не была в ресторане. Здесь еще более или менее тихо, никаких дурацких тусовок, хозяин старается держать марку. Если кто-нибудь начинает бузить, его просто выводят — на это есть охрана. Хозяин бывший местный хоккеист, который успел поиграть за границей и кое-что заработать. Здесь его помнят, уважают и стараются не обижать.

— Минутку! — Малыш подозвал метрдотеля и стал с ним оживленно шептаться.

Немного погодя метрдотель утвердительно кивнул и показал на отдельный столик в глубине зала. Малыш с торжествующей улыбкой направился к Елене.

— Все о’кей, — доложил он. — Нет человека, который устоял бы перед хорошими деньгами. Я сказал, что оплачиваю в двойном размере все, что мы с тобой закажем, и это подействовало. Метрдотель признался: до сих пор ему никто такого не предлагал. Что это все со мной в последние дни так откровенны? Ох, не к добру.

— Ты считаешь, я откровенна с тобой?

— Кое в чем, кое в чем…

Они прошли к столику. Тотчас же возник официант и замер в полупоклоне, положив перед ними меню. Выбрали рыбные блюда, салат из крабов, солянку. Малыш замечал, как со всех сторон на Елену бросали заинтересованные взгляды мужчины. Это ему нравилось — все-таки она пришла с ним — и в то же время раздражало: какого черта пялить глаза на чужую девушку?

Появился небольшой ансамбль и зазвучала музыка, несколько пар покинули столики и задвигались — именно задвигались! — на тесноватой площадке.

— Вы позволите? — игнорируя Малыша, к столику подошел симпатичный брюнет явно кавказских кровей и склонился перед Еленой.

— Надо спросить разрешения у моего мужа, — ответила она небрежно, давая понять, что у него вряд ли что-нибудь выйдет.

— А он ваш муж? — брови брюнета взлетели вверх. — Никогда бы не подумал. — Он обернулся к Малышу. — Вы позволите пригласить вашу жену на танец?

— Нет! — Малыш уставился на него немигающим взглядом поменявших цвет с серого на зеленый глаз. — Она вообще ни с кем, кроме меня, не танцует. — Последняя фраза должна была сгладить резкое «нет». На большую любезность Малыш был неспособен: он и так проявил верх великодушия.

Даже не извинившись, брюнет резко повернулся на каблуках и отошел к своему столику. Вскоре оттуда послышался смех. Малыш догадался, что дружки смуглого смеются на тем, что тот остался на бобах, получил от ворот поворот.

— А ты смело с ним разговаривал, — заметила Елена, — Боюсь, у нас могут возникнуть неприятности. Не здесь, в зале им развернуться не дадут, а вот после, когда выйдем за ограду, придется бежать изо всех сил. Иначе побьют. Как ты думаешь, он кто, азербайджанец?

— Это чеченцы, за тем столиком, — сказал ей Малыш. — Я эту публику знаю, приходилось встречаться. Не бойся, давай лучше не думать о том, что будет после, главное — сейчас.

И Малыш наполнил бокал Елены шампанским, а себе налил виноградного сока.

— Это нечестно, — заметила Елена.

— Я вообще не пью, — сказал Малыш. — Никогда и ни при каких обстоятельствах.

— О, тебе как мужу цены нет! И не куришь?

— И не курю.

Подошел официант — на подносе у него стояла бутылка дорогого вина.

— Это вам, — сказал, ставя бутылку на стол и открывая ее.

— Помнится, мы не заказывали, — заметила Елена.

— Передали вон с того столика. — официант кивнул на столик с чеченцами.

— Отнесите им обратно, — легкомысленно предложила Елена.

— Нет! — остановил официанта Малыш, внимательно наблюдавший за тем, что делается за соседним столиком. Чеченцы, особенно тот брюнетистый, не сводили с них глаз. — Какое вино у вас самое дорогое? Ну, чтобы дороже этого.

— О, у нас есть вино, которому больше сорока лет, коллекционное.