Firefly. Машина иллюзий - Джеймс Лавгроув

Именно поэтому предательство Рейнольдса казалось таким подлым делом и так ее злило.

Если Зои выберется отсюда, Мэлу Рейнольдсу придется за все ответить.

Нет, не «если». «Когда».

Зои уже в сотый раз проверила веревки, которыми ее связали. Если она за них тянула, то узлы, и без того крепкие, затягивались еще сильнее. Она поискала в комнате что-нибудь острое – какую-нибудь грубую поверхность камня или бетона или торчащую металлическую планку – то, о что можно перетереть веревки. Ничего похожего.

Наконец в коридоре раздалось эхо шагов. Кто-то приближался.

Зои приготовилась. Она не станет облегчать задачу этим ублюдкам – нет, она будет сражаться до последнего вздоха.

В замке повернулся ключ.

В комнату вошел подтянутый мускулистый человек лет шестидесяти – седой, коротко подстриженный, с аккуратными усами тоже серовато-стального цвета. Он был симпатичным, похожим на мудреца и держался холодно и отстраненно, словно был слегка заинтригован всем, что видит вокруг. Быстрым шагом он пересек комнату и остановился перед Зои, расставив ноги и заложив руки за спину.

– Зои Эллейн, гроза военных преступников из Альянса, – сказал он, глядя на нее. Его голос, теплый и мягкий, совсем не вязался с образом человека, который желает тебе зла.

– Да, это я, – ответила Зои. – А ты, похоже, тот самый козел, которого я убью, как только освобожусь.

Мужчина усмехнулся.

– Слухи оказались правдой: тебя в самом деле переполняет ярость. Но эти угрозы – хотя они и делают тебе честь – тебе не помогут. Смирись с этим фактом и проси прощения у Господа, если ты в него веришь, – так ты с большей пользой потратишь то немногое время, которое у тебя осталось. Ну и еще тебе пригодится необычно высокая болевая устойчивость.

– Можешь, по крайней мере, назвать свое имя, – невозмутимо сказала Зои. – Если твое самодовольство не запрещает тебе это сделать.

– Полагаю, что вреда от этого не будет, – ответил человек, немного подумав. – Бук. Дерриал Бук. Быть может, это имя тебе не знакомо, но ты, несомненно, слышала мое прозвище: «Мясник из Бейликса». Мисс Зои Эллейн, я – тот самый человек, который заставит вас пожалеть о том, что в свое время вы встали в ряды сторонников независимости.

– Сын, мы не можем тратить на это весь день, – сказал Гэбриэл Тэм, все еще протягивая Саймону охотничий нож. – Возьми его. Воспользуйся им. Действуй как можно быстрее, прояви милосердие к девочке.

Саймон стоял неподвижно, парализованный ужасом и недоверием.

– Я так и знал, – сказал Брайс Тэм. – Я же говорил – верно, Гейб? Я говорил, что он застынет. У парнишки кишка тонка, он не в силах исполнить свой долг.

– Дай ему несколько секунд на то, чтобы все обдумать, – посоветовал дядя Холден. – Такое сразу в голове не уместишь.

Кейли не отводила взгляда от Саймона. Он столько раз с тоской и надеждой смотрел в эти глаза…

«Может, это всего лишь проверка, – подумал Саймон. – Они видят, как далеко я готов зайти. На самом деле меня не заставят это сделать. Они просто хотят знать, что семья для меня важнее личных интересов».

– Нет, – сказал его отец. – Саймон, я понимаю, о чем ты думаешь. Я читаю тебя, словно раскрытую книгу. Ты думаешь, что тебе нужно просто взять нож, и тогда мы все это прекратим, отпустим девочку, и дело с концом. Ты думаешь, что это символ и ничего больше. Но ты заблуждаешься. Никто не уйдет отсюда, пока эта девочка не умрет. Смертельный удар нанесешь ты или кто-то из нас, но в конечном счете это ничего не изменит. Просто для всех заинтересованных лиц будет лучше, если это сделаешь ты.

– Тогда мы поймем, что ты на самом деле Тэм, – сказал Брайс.

– Это… это злое дело, – сказал Саймон, вновь обретя дар речи. – Вы не имеете права. Мы с Кейли ни в чем не виноваты. Мы просто двое людей, которые влюбились друг в друга. Вы не можете наказывать нас за это.

«Двое людей, которые влюбились друг в друга». Только сейчас, в этих ужасных обстоятельствах, Саймону удалось рассказать о чувствах, которые он испытывает к Кейли. Ирония была бы невероятно смешной, не будь она столь страшной.

– Сын, это не наказание, а жертва, – сказал Гэбриэл Тэм.

– Прислушайся к голосу разума, – добавил дядя Холден. – Ты готов жениться на этой девочке? На этой чумазой обезьянке? А как, по-твоему, она будет вести себя на приемах – например, на ежегодном балу клуба «Архимед» или на матче университетской команды по поло? А если она заведет разговор о механизмах с элитой Рочестер-Пика? Она же опозорит и тебя, и всех нас. Тэм не должен искать себе жену в трущобах. Жена Тэма должна знать, что такое этикет и утонченность.

– Но ты ведь даже не Тэм, а Бэкингем, – возразил Саймон.

– Бэкингем ни в чем не уступит Тэму.

– И все же это не дает тебе права вмешиваться в дела Тэмов. – Это был недозволенный прием, но других в арсенале Саймона в тот момент не оказалось.

– Перестань вилять, – сказал его отец. Он схватил Саймона за руку и вложил в нее нож, который все еще лежал в ножнах. – Ты просто продлеваешь мучения девочки.

– Не называй ее «девочкой». У нее есть имя. Ее зовут Кейли.

– Ладно. Тогда исполни свой долг по отношению к Кейли и избавь ее от страданий. Давай действуй.

Саймон прикинул имеющиеся у него варианты. Их оказалось немного.

Он достал нож из ножен. Стальное, покрытое титаном лезвие длиной десять дюймов, зубцы в верхней части лезвия и рельефная резиновая рукоятка с бороздками для пальцев. Им можно свежевать дичь, потрошить ее и резать на куски, и для этих целей он подходил идеально – не хуже, чем любой скальпель, которым Саймон работал в операционной.

Он поплелся в сторону Кейли. Лезвие ножа зло поблескивало в свете камина.

– Вот так, сын, – сказал Гэбриэл Тэм, одобряюще взмахнув рукой. – Насчет крови не беспокойся, мы трое уберем, а тело закопаем в лесу – глубоко, чтобы волки и койоты его не тронули. Никаких последствий не будет. Это будет наша тайна, которую мы унесем с собой в могилу.

Брайс отступил от Кейли, чтобы не мешать Саймону – и, вероятно, чтобы не попасть под струю крови.

Надежда в глазах Кейли сменилась отчаянием. Она отказалась от мысли о том, что Саймон каким-то образом ее спасет, и обреченно обмякла на стуле. Похоже, она решила смириться с неизбежным.

Саймон покрепче взялся за нож и сел на корточки перед Кейли.

– Я действительно тебя люблю, Кейли, – сказал он. – Жаль, что я признался тебе в этом только теперь.

Она посмотрела на него, словно говоря: «Сейчас-то какая разница, черт побери?»

– Вот почему, – продолжил он, – я сделаю вот так.

Он схватил ее за локоть и поставил на ноги, а затем развернулся, выставив вперед нож.