Братство: Возрождение - Алексей Рудаков

— М-да… — проводив парочку взглядом — кто в их союзе будет главным было видно невооружённым взглядом, я повернулся к Ли: — Однако… Крутые тут у вас невесты. Я себе, пожалуй, в другом месте присматривать буду.

— Да нормальные они, — он так же проводил парочку взглядом: — Просто ситуация такая. А у них — дети.

— Понимаю, — кивнул я.

— Хорошо. Будем считать, что вы меня убедили. Я дам разрешение на посадку, — набрав что-то на своём комме, Линг поднял взгляд на меня: — А как мы расплатимся? Мы — свободные люди!

— Отработаете. Не на шахтах, не бойтесь. — дружелюбно улыбнулся я: — Хуже. Гораздо хуже.

— Женщин и детей не дам, лучше им тут, чем под нож хирурга или в бордель. — тотчас ощетинился он.

— Кровью расплатитесь.

— Чем?!

— Ну и натурой — огурчиками там, помидорчиками.

— Это как?! — сбитый с толку лидер.

— Та планета — наша база. Надеюсь, прокормить сотню ртов вы сможете?

— Если урожаи будут, то легко. И сотню и тысячу.

— Будет и тысяча, — найдя взглядом Шнека, что-то обсуждавшего с Самсоновым — они последовали за нами в город, я усмехнулся: — И тысяча будет, дай только срок.

— Прокормить — прокормим, меня другое волнует.

— Чего?

— Ты цены на продукты знаешь? Почём у нас берут? Копейки. Тем более — та планета чёрт знает где. Вывозить с неё на продажу, — он грустно вздохнул: — Не купят.

— Знаю, — кивнул я: — А чего бы вам на другую продукцию не перейти?

— На что? — он махнул рукой: — Мы же фермеры, не учёные или шахтёры, да и ископаемых на Новой нет, верно?

— Нет, а скажи, — взяв его под руку, я направился к статуе Императора: — А что, обязательно свежее продавать?

— За остальное не заплатят. Мы здесь, отсюда то бишь, уже и замороженные фрукты продавать хотели, нет, не выгодно. Копеечная прибыль — линия, считали уже, лет пять окупаться будет.

— Консервы?

— Лучше, но всё одно, года два, три, прежде чем окупится.

— Готовые блюда? В вакууме? Сам такие покупаю, покупал, то есть — в печь сунул, и, через пять минут есть можно.

— Послушай, Люциус, — выдернув мою руку он остановился, повернувшись ко мне лицом: — Ты, не спорю, умный мужик, раз всё это организовал, но и мы — не тупая деревенщина. Мы уже тьму вариантов перебрали. Нет решения, понимаешь? Нет его. Забит рынок, это тебе понятно?

— Понятно.

— А что мы с тобой, при этой жизни, не рассчитаемся, это как? Ты сколько на нас грохнул?

Пятьдесят? Сто миллионов? Чего ради? Мы же не вернём тебе их! И рабами твоими не будем.

— Эта операция обошлась мне в триста шестьдесят миллионов, и это еще без еды.

— Еды?

— А что вы жрать будите? До первого урожая? Чего жрать будете? До первого урожая, а? Землю? Ну так мне не жалко, земли. Мне вас, их, — я махнул рукой на водящих хоровод детей: — Их жалко. Вот и разорился. Да, считай, после этой операции я на мели буду! Но — с чистой совестью, понял?!

— Ты псих, — отойдя на пару шагов он посмотрел на меня и, покачав головой повторил: — Тебе говорили, что ты псих? Триста шестьдесят! Обалдеть!

— Говорили, мне вообще, такое часто говорят.

Мимо нас прошли, показательно не замечая нас, несколько женщин. Подозвав к себе детей, они двинулись в сторону лётного поля, всё так же игнорируя наше присутствие.

— Оно и видно. — пробормотал Ли, провожая их взглядом. Дети, окружавшие женщин, весело гомонили, делясь друг с другом впечатлениями и, одновременно, играли в какую-то игру, соревнуясь, кто выше подпрыгнет, несмотря на недовольное квохтанье воспитательниц.

— Банкира благодари, не меня. Он нас уболтал. Вот ради них, — я ткнул рукой в сторону удалявшихся детей.

— Этого косорукого придурка? Прохора? Он от нас ушёл, потому как ничего не умеет. Не фермер он, землю не чует. Выгнали его, короче.

— Слушай сюда, — рывком приблизившись, я схватил его за грудки и встряхнул: — Это мой боец! Усёк?! Один из лучших! Ещё раз назовёшь его так — пристрелю! Сам ты придурок, — не удержался я от возврата ему его же оскорбления: — И, если бы не он, я бы и пальцем не пошевелил ради вас! Понял?!

— Да… Да понял я, пусти! — рванулся он, но я держал Линга крепко и продолжил, выплёвывая слова ему прямо в лицо: — Мне лично очень жалко денег. Не по факту того, что я их трачу, а от того, что трачу вот на таких придурков! — оттолкнув его от себя, я подошёл к памятнику, и, обойдя его, уселся в тени Императора на невысокий каменный бордюрчик, окружавший изваяние.

Вытащив сигарету, я принялся шарить по карманам в поисках зажигалки.

— Выбрось, — подошедший лидер посмотрел на мою пачку и протянул мне раскрытый портсигар: — Наши попробуй. Для себя делаем, не массовая штамповка из тряпок.

Хорошие сигареты. А чего вы их не продаёте? — вдохнул я пряный аромат, от которого слегка закружилась голова: — Сигареты, сигары, махорку?

— Да кому это надо? Там акцизы — почитай три четверти отдавать придётся. Так, для себя делаем, не на продажу, да и то, — он поёжился, будто на него подуло ледяным дыханием зимы: — Считай втихую, не дай Бог узнает кто чужой и настучит полиции.

— Может и выпить чего есть? — с удовольствием затянувшись и ощутив приятное головокружение, поинтересовался я, ощущая непреодолимое желание промочить горло.

— Конечно, — было видно, что Ли он был рад загладить свою вину: — Вот, попробуй, — отцепив с пояса флягу, он отщёлкнул крышку и сделал небольшой глоток, показывая, что напиток безопасен.

— Хорошо-то как, — вымолвить эти слова я смог только через минуту. Местный алкоголь, вкупе с местным же табаком, мгновенно, стоило мне только затянуться после первого глотка, унёс меня в розовые дали, где я и парил пока меня не отпустило: — Наркота что ли? — я опасливо покосился и на сигарету, и на флягу.

— Нет, что ты, — закрыв ёмкость, Линг вернул её себе на пояс: — Никакой наркоты. Просто старый рецепт, от Отцов Основателей еще. Тандемного действия. Безвредный, если вёдрами не глушить. Хорошо снимает стресс, но не более того.

— И это вы тоже — только для себя гоните?

— Да.

— Тоже втихаря? — докурив, после глотка того напитка сигарета казалась просто приятной, безо всякого головокружения, я воткнул окурок в щель между камнями, чем заслужил недовольный взгляд Ли.

— Втихаря, — кивнул он: — Акцизы, лимиты…

— А что без них, без акцизов и сборов, уже нельзя?

— Так это же незаконно?!

— Зато прибыльно. И не наркота, и кайф есть, и стресс, действительно, снимает. — сжимавший, всё это время мою голову, обруч боли, растаял, давая мне возможность вновь почувствовать себя человеком: — Спасибо, Линг, я просто заново родился!