Братство: Возрождение - Алексей Рудаков

— Разберёмся, — кивнул я, понимая, что если немедленно не закончу это шоу, то свалюсь в сон прямо тут — под опорной лапой: — Ладно, Линг. Иди делами займись, а я подумаю.

Дождавшись, когда он скроется за ближайшим транспортом я, с облегчением, уселся на землю, привалившись спиной к опоре.

— Ну вы блин и втравили меня, — не глядя ни на кого из присутствовавших, произнёс я: — Это же надо так влипнуть! Жил себе, так нет — в святые засунули!

— Так не в еретики же, — уселся рядом Шнек: — Всё лучше, чем грешником слыть.

— Эээ… Брат! Не скажи, — поёрзав я устроился по удобнее и прикрыл глаза, намереваясь поделиться своим опытом бытности еретиком: — Знаешь, что я скажу?

Но, договорить мне не удалось.

— Капитан, сэр?

Приоткрыв глаза, я увидел перед собой вахтенного: — Чего тебе?

— Сэр! С транспортов передали — у них на хвосте патруль полиции, сэр! Вас обвиняют в краже людей, сэр! В особо крупных размерах, сэр! Они идут сюда, сэр!

Сидя в капитанском кресле я изобретал ругательства в адрес Дока — цензурные и обидные. Естественно — мысленно, что я — враг своему здоровью, озвучивать их? Да и Жвалг стоял рядом, а от него могло и неслабо прилететь — как и все мы, Док, последние дни был сильно вымотан.

Нет, конечно, потом он извинится, и синяки сведёт, но зачем рисковать?

— И всё же, Док, — отпив и, в очередной раз, покатав во рту кофе, поинтересовался я: — Вы, майор медицины! Учёный! И не могли этот антиалк повкуснее сделать? Вторую кружку пью, а во рту — полк гусар ночевал?!

— Исключительно в воспитательных целях, сэр! Чтобы у пациента осталось воспоминание, послевкусие, сэр. Обычно, раза с третьего, у бойцов вырабатывается рефлекс — отвращение к алкоголю, сэр, и они…

— И они переходят на наркоту, верно? — перебил его я.

— Бывали и такие случаи, — не стал спорить он: — Но, согласитесь, сэр? Выпить желание нет? Помогло же?

— Мне ещё лучше бы помог здоровый сон. Минут так на шестьсот и рассол к подъёму, — буркнул я, протягивая ему кружку: — Кофе налей, светило ты наше, медицинское.

Мы висели рядом со стандартной точкой выхода из гиперпространства в системе Нового Акзара. Это название я утвердил немедленно, как только колонисты принесли список с вариантами имён нашего нового дома.

Господи!

Чего там только не было — и система Святого Пью, и Сэм Спаситель, и Обретённый Рай, и, даже Пьюлициус. Народ, к моему скромному выбору, отнёсся спокойно, приписав такое решение моей скромности, что, твою же мать! только добавило очков в копилку веры, и, лишний раз подтвердило наличие во мне реинкарнации этого чёртового святого.

По расчётам Жбана, первые транспорты второй волны должны были появиться где-то тут в самое ближайшее время, а за ними, как и докладывал вахтенный — пара полицейских катеров. Правда последние никакой угрозы не представляли, с военной точки зрения. Фактически это были стандартные разъездные катера, точно такой же, как и наш, сейчас отдыхавший в трюме эсминца, после вылазки за чешуйками, разве что на полицейских катерах брони было чуть больше, да и имелась пара пулемётов, абсолютно бесполезных здесь, в космосе — ведь полиции и на планетах работать приходится.

Так что, как вы понимаете, поднял и пригнал сюда я Весельчака не потому, что опасался нападения полицейских — ну что они своими пукалками транспорту сделают? Нет, цель была другая — заявить о себе, дать понять местным чинушам, что у этой, ранее номерной системе, появился хозяин, который будет её защищать от любого агрессора, и, к слову, святой Пью, тут не при чём, просто я сам ощутил себя хозяином той планеты. Всей и сразу. Скажите — самонадеянно? А хоть так. Моя планета и всё тут. Точка!

— Ну и где твои транспорта, а, Жвалг? — приняв от Дока третью кружку, поинтересовался я, дуя на горячий напиток: — Мы тут уже сколько? Минут сорок торчим, а их всё нет и нет. Шнек? — окликнул я старпома: — Капитаны те, свалить на сторону не могли? Если на них полицаи наехали — могли и испугаться?

— И лишиться хорошего заработка? Это вряд ли, — покачал головой он: — Тогда бы, как минимум, с нами бы связались — что бы хоть часть оплаты получить. Но, раз молчат, значит всё по плану. Ждём.

Ждать нам пришлось ещё минут двадцать — я успел и прикончить третью порцию и посетить заведение, прежде чем неподалёку от нас появилась пятёрка транспортов. Они выходили из гипера с небольшим интервалом — секунд в тридцать примерно, и, появившись рядом с нами и отрапортовав, что всё идёт по плану, тут же ложились на курс к планете торопясь выпустить на свободу переселенцев и отправиться за новой партией.

Полиция появилась спустя пять минут после того, как последний, пятый транспорт, выплюнув язык форсажного выхлопа, двинулся к Новому Акзару.

— Добрый день, уважаемые, — вышел на связь я, показывая прибывшим стражам правопорядка, что их здесь уже ждали, и не просто так, а в готовности к любому развитию ситуации — стволы наших орудийных башен были нацелены на оба катера: — И чего вы тут забыли?

— Добрый день, сэр, — с загоревшегося экрана, занявшего всё пространство моего командирского планшета, на меня смотрел мужчина средних лет, облачённый в серую, с бледно синим кантом, форму Имперского полицейского. Наличие канта такого цвета говорило о его принадлежности к силам орбитальной безопасности, что выглядело вполне логичным, если учесть, что они шли за транспортами с людьми и готовились побеседовать с переселенцами на поверхности.

— Простите, сэр, — офицер выглядел одновременно и озадаченным, и удивлённым: — Вы в нас целитесь?!

— Ага, — кивнул я: — В вас, уважаемый. Чего припёрлись?

— Кхм, — он покрутил головой, словно ворот мундира вдруг стал слишком тесным: — Мы — Имперская полиция, сэр! Вы отдаёте себе отчёт, в том, что вы делаете?

— Конечно отдаю, — снова кивнул я: — Мы шрапнель зарядили — дёрнетесь, желудями накормим. Я повторю свой вопрос, офицер — чего вам тут надо?

— Вы посмеете открыть огонь по Имперской Полиции?! — он аж рот открыл от удивления: — Но, господин Люциус! Вы же не бандит? По нашим данным, вы…

— Как не бандит? Бандит как есть! — экран разделился на две части и, в правой его половине, появилась новая физиономия — тоже мужская, но старше и гораздо тощее — ни дать, ни взять череп, обтянутый кожей. Сходство с черепом усиливало отсутствие волос — человек был лыс, да и небольшие глазки, глубоко утопленные в глазницах, так же подчёркивали общее, неприятное впечатление от этого субъекта, несмотря на дорогой пиджак, белоснежную рубашку и роскошный шейный платок, заколотый брошью с крупным камнем.

— Достопочтенный Лука, — офицер недовольно скривился, понимая, что остаётся вне зрения пассажира: — Мы ведём переговоры. Прошу не мешать расследованию.