Хранитель ключей - Перри О'Шонесси

Мартин развел руками и сказал дрожащим голосом.

— Я клянусь тебе: я не видел ее с прошлой среды.

— Ты можешь до конца жизни клясться, но тебе все равно никто не поверит.

— Да, но ты тот, кто поверил.

— Может, что-то сделала твоя жена?

— Моя жена?

— Я слышал, — соврал Рей злорадно, — что кто-то звонил ей насчет Сюзанны. Возможно, кто-то оповестил ее и насчет Лей.

Мартин казался страшно удивленным:

— Нет. Они бы не посмели.

— Но как ты говоришь, — продолжал Рей, — нам нужно заниматься делами. Вернемся к делам?

Лицо Мартина посерело. Он купился на блеф. Штанины его брюк раздувал ветер, он вытащил сигару и попытался ее поджечь. Рей последовал за ним с чертежами, положил их на плоский камень и прижал булыжником, чтобы не улетели.

— Мне надо возвращаться, — сказал он. — Говори, что ты хотел сказать.

— Ты разговаривал с Апостоласом насчет идей, которые набросал в чертежах и подкинул мне?

— Нет.

— Но ты хотя бы принял во внимание то, что он хочет?

— Я слышал, как вы обсуждали его желания. У нас с Дениз есть кое-какие предварительные мысли о том, что ему нужно.

— Однако на этих чертежах нет ни одной сраной белой колонны, — заметил Мартин. — Я бы охарактеризовал это, Рей, как помесь постиндустриальной Японии и футуристической Италии. С чего ты взял, что то, что тебе снится или представляется в твоих самых невероятных фантазиях, может понравиться клиенту? Рей, он старый, консервативный греческий парень с определенными убеждениями.

— Он подписал. Он заплатил. Ему понравится. Я архитектор.

Мартин барабанил пальцами по камню, на котором лежали чертежи. Бриз приподнял их. Он было прижал их рукой, чтобы не улетели, а потом отпустил. Их отнесло к склону, и Рей пошел их собирать.

— Он подписал, потому что я его уговорил, Рей. Мы должны дать человеку то, что он хочет. Он может с легкостью выкинуть все это фантастическое дерьмо, потому что оно похоже на дом чужой мечты. Да, оно будет прекрасно смотреться в каком-нибудь журнале. Я знаю, что для тебя это значит. К сожалению, твой проект мало напоминают дом для семьи.

Рей взял несколько камней и прижал чертежи, затем взглянул на них, засунув руки в карманы. Новые наброски мало чем отличались от старых. В его уме полностью оформился, словно вышедший из сказки, модерновый трехэтажный дом. Он представлял собой башню, затянутую металлической сеткой, которая придавала ей сексуальности. Это был уникальный дом, прекрасно подходящий для клиента и его семьи.

— Я и не ожидал, что ты узнаешь…

— Мы встречаемся, обсуждаем, потом ты идешь и делаешь все, что угодно. — Мартин покачал головой. Из чемоданчика, который лежал позади него, он достал папку, полную вырезок из журналов по архитектуре и туризму. — Апостолас особенно выделил Санторин, не так ли? У его родителей там вилла. Там он вырос.

— Ты лучше других знаешь, что идеи у клиентов зачастую неоформлены и туманны. Они просят колонны. Они требуют башенки. Они презирают модерн. Они заранее против всяких выкрутасов, но твоя работа и заключается в том, чтобы поверить в свое видение их особого, необычного, неповторимого дома, который ты должен убедить их позволить построить. Тогда они понимают твой проект и им начинает нравиться то, что ты построил.

— Мы не говорим о лепнине вместо каменных плит или ореховых панелей. — Мартин показал на план. — Мы говорим о современной нестандартной архитектуре, с которой кому-то придется жить много-много лет. Разве что у тебя есть лишние миллионы, чтобы потратить их на ее усовершенствование.

Рей пытался не показывать нетерпения.

— Он состоятельный человек, к тому же не глупый. Я обещаю тебе, что он увидит все достоинства дома. — Он поднял руку. — Подожди. Давай успокоимся. Мартин, знаешь, почему я согласился с тобой сегодня встретиться? Я хочу попросить тебя об одолжении. Это моя самая последняя попытка спасти наши профессиональные отношения, ясно?

— Что за одолжение?

— Я хочу, чтобы ты забыл о своих… — он хотел сказать «опасениях», но решил не отталкивать его еще больше, — сомнениях насчет моих способностей. Я хочу, чтобы ты был настоящим партнером во всех смыслах этого слова, чтобы ты поддержал меня в этом проекте. Мы можем сделать нечто грандиозное, а можем дать клиенту то, что, как ему кажется, он хочет, и удовлетвориться середнячком.

— Я взглянул на первый набор, «А». Ты называешь его «Ковер-самолет».

— Он напоминает проект в Ло Скрино. Он смягчает…

— Да, держу пари, это популярно в Италии, но в Ло Скрино это картинная галерея, а не чей-то дом.

— Частная галерея.

— Однако там никто не живет. Ну и он совершенно не похож на простое белое строение на берегу моря. Это дорогое потакание своим желаниям.

— Ты знаешь, что я ненавижу? — спросил Рей. — Я ненавижу художников, которые анализируют свою собственную работу. Я ненавижу поэтов, которые толкуют свои собственные стихи. Я презираю музыкантов, которые пытаются описывать свою музыку. Мартин, послушай: отодвинь на секунду наши расхождения в сторону и пойми, что у проекта есть достоинства, которые поднимают его над обыкновенной работой. Тебе ведь нравится то, что я делаю. У нас получилось несколько хороших вещей в прошлом.

Мартин уставился на него с таким видом, словно перед ним упал метеорит.

— Когда мы начинали, мы были хорошими друзьями. Я хотел, чтобы ты стал выдающимся человеком. Я поддерживал твои выдающиеся способности.

— Мы все еще в деле, — заметил Рей.

— Этот человек тоже мой друг. Я хочу, чтобы он был счастлив.

— Он будет счастлив. Он привыкнет. Дай ему время. Дай ему возможность взглянуть по-особому на эти чертежи, вложи в них свою душу.

— Ты хочешь, чтобы я позволил ему выкинуть миллионы на проект, который он ненавидит?

— Уговори его, Мартин, да так, словно всю жизнь уговаривал людей на то, чего они не хотят!

— Я теперь вижу, почему Лей сбежала, если она действительно это сделала, — сказал Мартин. — С тобой разговаривать — что об стенку головой биться.

— Черт тебя побери, Мартин.

Мартин вздохнул и снова взглянул на чертежи.

— Апостолас хочет дом, в котором могла бы собираться семья: закругленные, гостеприимные линии; легкие, теплые и дружелюбные комнаты, которые будут напоминать о прошлом — о белом доме над Средиземным морем с мягкими диванами, на которых его многочисленная семья сможет собраться, чтобы выпить вина и повспоминать старые добрые дни.

Рей показал рукой на океан. Волна, как по заказу, с рокотом накатилась на берег. Они оба смотрели и слушали, ожидая, когда океан успокоится.

— Как насчет плюшевых диванов, гобеленов, изломанных стен? Ты смотришь на все в целом? Пожалуйста. Это не Средиземное море. Мы говорим о Тихом океане в Лагуне, — напомнил Рей. — Что хорошо в архитектуре — так это то, что старую историю можно рассказать на новый лад, на другом языке. Я могу пообещать ему теплый дом, место для развлечений, где будет собираться его семья.