Мудрый король - Владимир Москалев

– Возможно, только весть эта не успеет дойти до Руана, а тем более до Омаля и Жизора. Кольцо замкнется в районе Корби. Вот вы и в плену у графа Фландрского вместе со всем войском, если до этого, конечно, не будете убиты.

– И все-таки надо выступать, – подал голос Берле де Монтрей. – Я со своими рыцарями составлю арьергард. Пусть попробуют напасть Геннегау и Шампань, мы разметем их в клочья!

– А когда развернетесь, увидите окрестности Парижа, занятые войсками графов Блуа и Сансера, – ткнул пальцем в карту маршал Анри Клеман. – Или вы полагаете, горожане с вилами и дубинками смогут отразить их нападение?

Герен, стоя рядом с королем, что-то зашептал ему на ухо, даже не глядя на карту. Он пока еще не имел права голоса в Королевском Совете, поэтому так и поступил. Филипп слушал его, сузив глаза и размышляя. Потом хитро улыбнулся и кивнул: кажется, мысль пришлась ему по вкусу.

– Своих сил у нас явно недостаточно против такого количества врагов, – неожиданно объявил он, – и взять их нам негде, кроме как у… Людовика Молодого.

– Сына короля Генриха! – вырвалось у шталмейстера Армана де Нуара. – Неужели, ваше величество, вы думаете, он согласится? Да ведь отец проклянет его!

– Они давно уже грызутся, как собаки. Второй и третий сыновья не лучше первого. Я возьму их в союзники, пусть папочка отдохнет от них, пока они будут помогать мне бить графа Фландрского. Остальные союзники Филиппа Эльзасского либо даже знать не будут о том, что идет война, либо носа не посмеют высунуть из своих нор. Прошу запомнить: каждого, кто вошел в союз против своего сюзерена, будем бить поодиночке. А начнем… с Шампани.

– Как! – послышались возмущенные голоса. – Ведь хотели идти на Фландрию!

– А скорости бы нам добавляли моя матушка вместе со своими братьями? Ну нет! Это все же мои родственники, и моя задача – направить их против фламандцев, в помощь нам. Граф Фландрский чересчур зарвался, пора ему укоротить нос. Думаю, это вполне устроит и его южного соседа – моих дядьев вместе с матушкой. Что вы лично думаете об этом, ваше преосвященство? – обратился Филипп к епископу Лангрскому. – Сможете ли вы, пока я буду договариваться с сыновьями Генриха, с позиций Церкви вразумить моих беспокойных родственников? В случае неповиновения пригрозите им карой небесной за нарушение вассалитета и мира в королевстве. Если они откажутся помочь мне в борьбе с Фландрией, скажите, что пожалуетесь папе. Его интердикт, полагаю, подействует на их разгоряченные умы.

– Я немедленно же отправлюсь в Труа, государь, – ответил епископ. – Идти войной на помазанного священным елеем монарха – страшный грех, а если он к тому же твой сюзерен, которому ты давал клятву верности, то грех становится вдвое страшнее! Церковь запрещает это, и я прокляну злодеев, дерзнувших нарушить законы рыцарства и государственности. Не подействует – рука Рима достанет до ослушников.

Филипп благоговейно припал к руке епископа.

– Не сомневаюсь, ваше преосвященство, что вы с успехом выполните это поручение. Церковь всегда стояла на страже монархии с ее законами. Король Французский к тому же, как вам хорошо известно, свято чтит Церковь и помогает ей по мере своих сил. Такой союз не может не способствовать процветанию католического государства, которое всегда было и останется верным другом Святому престолу.

Кивнув в ответ на это и осенив крестом короля и его советников, епископ чинно прошествовал к дверям, которые тут же раскрыли перед ним.

Филипп довольно улыбнулся:

– А теперь подключим к делу нового сенешаля, который в день моей коронации нес французскую корону. Я говорю о Генрихе Младшем. Отныне он мой подданный и обязан как вассал предоставить себя и свое войско в мое полное распоряжение.

– А Бургундия? – спросил маршал де Карбон, помощник коннетабля. – Территория огромная, та же Фландрия и Шампань. Не вздумал бы герцог произвести нападение с тыла. В этом направлении, полагаю, необходимо что-то предпринять.

– Герцог Бургундии и знать не будет о том, что начались военные действия. Пусть себе развлекается с трубадурами да охотится на уток и кабанов. Я объясню, маршал, если вы не поняли. Герцог должен дождаться посланца, появление которого и послужит сигналом к выступлению. Но он так и не увидит гонца. Я нападу на бургунда, когда разобью всех остальных. Помочь ему уже никто не сможет. Он сам запросит пощады, ибо я превращу его цветущий край в мертвую пустыню, а трубадуров заставлю пасти овец; их шерсть нынче в цене. Неплохой доход государственной казне, как думаешь, брат Эмар?

Казначей, бывший тамплиер брат Эмар, засмеялся в ответ, но ничего не сказал.

– Но ведь из Блуа, Сансера и Шампани непременно прибудет гонец к герцогу Эду Бургундскому, – попытался возразить де Монзон.

– Не волнуйся, Рокбер, – успокоил его Филипп. – Бургундец опомнится в то мгновение, когда у себя перед носом увидит наше войско. Я еще найду время посмеяться над моей тетушкой Марией, женой герцога Эда. Постараюсь развенчать ее мечты о господстве над своим племянником. Как я это сделаю, вы все узнаете позднее, а пока надлежит собрать войско. Этим займутся коннетабль и маршалы. Время не тянуть, я не собираюсь отсутствовать целый месяц. Как только вернусь, немедля выступаем на Фландрию. Порядок наступления определим сразу же, а потом в походе, смотря по обстоятельствам. В этом я доверяю моим военачальникам, поскольку, чего греха таить, собственного опыта у меня еще нет. На этом Королевский Совет объявляю закрытым. Все свободны. Гарт, Герен, идемте со мной, вы мне нужны. Мы отправляемся искать Бильжо.

Бравого рутьера нашли неподалеку от казарм; он гонялся по двору за курицей, которую ему хотелось поджарить на ужин. Филипп поманил его рукой. Перепуганная насмерть курица стремительно умчалась, хлопая крыльями и вовсю работая лапами.

– В чем дело, король, понадобилась моя помощь? – Отряхнув руки, Бильжо подошел ближе. – Догадываюсь, мы выступаем на фламандца. Я мигом соберу своих ребят. Знаешь, чем они заняты? С утра до вечера играют в кости, бьются на мечах, а потом слушают своих монахов о жизни вечной.

– Нет, Бильжо, друг мой, тебе придется отправиться не на север, а на юг.

– А, это лучше, там хоть теплее, не так страшно будет помирать. Куда ехать? В Аквитанию, Тулузу? А может, к самому испанскому королю? Говорят, он настолько беден, что стал заниматься грабежом на больших дорогах.

– Цель гораздо ближе. Тебе надо всего лишь добраться до Бургундии и взять ее в кольцо.

– Взять в кольцо? – выпучил глаза рутьер. – Как это? Бургундия – не Лангр и не Бове. Да мне не удастся окружить даже Ланское епископство! А ну, юный король, выкладывай, в чем дело. Клянусь подвязками своих башмаков, я ничего не понимаю. Гм, взять в кольцо… С моими-то силами? Да и зачем?

– Затем, чтобы ни один человек не смог пересечь границу графства, пока будет идти война.

– Ага, значит, война? Кто-то наступает тебе на пятки? Кто же это, король? Куда ты отправляешься?