Последняя тайна - Гарри Килворт

— Понимаю твое огорчение, Плакса, но я действительно заметил эти следы! Самое же главное заключается в том, что в этих следах я обнаружил крошки гипса! — ответил Нюх.

— И что это значит? — удивленно спросил Плакса.

— Это значит, что у вора были гипсовые лапы!

Плакса усомнился:

— У хорька или барсука — гипсовые лапы?

— Разумеется нет. Судя по всему, вор надел на свои лапы гипсовые слепки лап другого зверя, чтобы скрыть собственные следы, — сказал Нюх.

— Очень прозорливо! — восхитился Грязнуля. — Значит, какой-то тип соорудил себе гипсовые лапы, совершил в них ограбление, а потом выбросил их? Он решил нас перехитрить и заставить искать хорька или барсука, в то время как на самом деле он… Кто же?

— Этого мы пока не знаем, но определенно этот зверь меньше хорька или барсука. Слон не смог бы надеть барсучьи лапы, тигр тоже. В общем, у этого зверя ступни меньше, чем у барсука.

— Ну тогда под подозрение подпадает очень много зверей! — заявила Бриония.

— Да, конечно, но круг подозреваемых сузился, а ведь мы собираем улики всего несколько часов! Со временем наверняка появятся и другие улики. Все вы молодцы, и особенно Плакса, который частенько не видит дальше собственного носа! Ну не смотри на меня так сердито, я пошутил! Твой вклад в общее дело всегда весьма велик!

Плакса смягчился. Все, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. После утомительного дня ласки крепко засыпают и спят как убитые. Дронго, напротив, спят очень чутко и мгновенно просыпаются. Поэтому-то они и считаются превосходными сторожами. Вот и сейчас, выполняя указание Великого Панголина, они охраняли сон ласок.

— И так, с чего начнем, хозяин? — спросил Грязнуля.

— Тебя, мой друг, я попрошу покопаться в дворцовом мусоре. Выясни, куда его выбрасывают. Поройся на свалке и поищи эти проклятые гипсовые лапы. Хорошо?

— Ты попал точно в цель! Рыться в мусоре — с детства мое любимое занятие. Все свои юные годы я провел с дружками на свалках! Идешь со мной, Плакса?

Плаксе не улыбалось копаться в кухонных отбросах и прочей дряни, но расставаться с другом ему хотелось еще меньше.

— Ну ладно.

Нюх с Брионией остались на веранде. Они сидели за столом и беседовали, когда им подали завтрак: мандарины, бананы, яблоки и груши. Бриония чуть не сказала, что предпочла бы яйцо всмятку, но посмотрела на переводчика, дронго, и слово «яйцо» застряло у нее в горле. Всю жизнь Бриония лелеяла мечту стать вегетарианкой, но это невероятно трудно для ласок, которые, в отличие от людей, не всеядные, а стопроцентные хищники. Когда ее одолевало чувство голода, первое, что ей приходило на ум, — это мясо.

Ласки приучились к фруктам и овощам — и ели их даже в ту пору, когда были дикими зверьками, еще не владевшими речью, — но так и не смогли преодолеть потребность в мясе. Бобы на подрумяненном ломтике хлеба — это, может быть, и неплохо, но не идет ни в какое сравнение с тушеным кроликом!

Одна из предков Брионии стала вегетарианкой, но это было в те времена, когда ласки жили очень бедно и их не окружало столько соблазнов. Брионию же соблазняло все: воробьиная печень, тоненькие кусочки мышиного бекона, рыба и — простите, дронго, — яйца всмятку. Бриония громко вздохнула.

— Что ты вздыхаешь? — спросил Нюх. — Расстроилась из-за моей встречи со Свелтланой?

В саду на легком ветерке дрожали розовые и пурпурные колокольчики фуксии. Бамбуковые заросли покачивались в медленном ритмическом танце. Изумрудно-зеленые кузнечики прыгали с листа на лист. Бриония попыталась отвлечься созерцанием этих чудес природы, но безуспешно.

— Почему ты решил, что меня интересуют твои отношения со Свелтланой? — спросила она. — Мне нет до них никакого дела!

Нюх понял, что совершил ошибку:

— Нет, конечно нет. Я… Я не знаю, как у меня такое сорвалось с языка.

— Я тоже.

Бриония некоторое время молчала, и лишь скрип кресла-качалки выдавал ее волнение.

— Ты же понимаешь, она опять попытается убить тебя, — наконец выдавила она.

— Конечно! Но я настороже.

— Хорошо.

Ближе к вечеру вернулись со свалки Грязнуля с Плаксой и торжествующе выложили перед Нюхом гипсовую лапу барсука.

— Одну нашли!

— Ему пришлось залезть в самую глубину мусорной кучи! — похвастался Плакса. — Вы бы видели, как Грязнуля рыл в ней ходы! — Плакса снял с плеча друга рыбью кость, а потом вытащил из его шерсти несколько ржавых канцелярских скрепок. — Конечно, прежде чем нести вам эту лапу, ему бы не мешало принять душ, но он, конечно, не стал этого делать!

— Да чтобы меня отмыть, тут воды не хватит! — улыбнулся Грязнуля.

Нюх с Брионией тактично проигнорировали ароматы помойки, которыми благоухал Грязнуля.

— Я верил, что если кому-то такое и удастся, то только вам, но такой быстроты не ожидал! — восхитился Нюх.

Нюх взял гипсовую лапу и вынул из кармана куртки лупу. С помощью этого профессионального приспособления, которое Нюх нечасто демонстрировал друзьям, он начал изучать лапу и через некоторое время обнаружил то, что искал.

— Вот! — пристально глядя в лупу, пробормотал он. — Торговая марка. Конечно, на языке панголинов. Попрошу Шестерика перевести.

Позвали дронго, и тот прояснил ситуацию:

— Это сделано в мастерской на западной стороне Великой Площади, недалеко от Великой Стены и Великого Парка.

— Великолепно! — воскликнул Плакса, но Бриония сурово взглянула на него.

— А что это за мастерская? — спросил Нюх.

— По штампу не определить.

На следующее утро Нюх направился к воротам дворца. Бриония, Грязнуля и Плакса еле поспевали за ним. Шестерик, не очень любивший ходить, сказал, что полетит вперед и встретится с ними на площади. Они шли по улицам, заполненным панголинами. То и дело к ласкам приставали торговцы, чуть ли не силой пытаясь затащить их в свои лавки. Вдобавок за ними увязалась ватага детенышей панголинов; озорники кричали им вслед нечто явно малопочтительное. Но как только Нюх или кто-то другой оборачивался, чтобы прогнать их, они, клацая зубами, мгновенно разбегались в разные стороны. Лишь немногим чужеземцам дозволялось приезжать в Катай, и поэтому ласки были здесь необычным зрелищем, неизбежно привлекая всеобщее внимание.

— Что мне нравится в этой стране, так это лавки, — проходя мимо выложенных прямо на улице товаров, заметила Бриония. — Посмотрите на эти горшки и кастрюли! А медные кухонные весы! Я бы от таких не отказалась! А вот магазин, где продаются бумажные модели всевозможных предметов обихода. Их сжигают на похоронах, чтобы дым сопровождал дух зверя в потусторонний мир.