Под небом Индии - Ренита Де Сильва

Винай коротко кивнул, пожирая Мэри глазами, и удалился.

Я никогда больше тебя не увижу.

– «Опыт о человеческом разумении» Джона Локка. Не знала, что эта книга есть в твоей коллекции, – сказала Фрэнсис, заглянув Мэри через плечо и прочтя название вслух.

– Ох. Мммм…

Мэри не знала, что ответить.

– Мэри, я очень устала, – вздохнула Фрэнсис. – Я немного посижу внутри, если ты не против.

– Я пойду с тобой.

Большой зал был пуст. Лишенный блеска, наполнявшего его по вечерам, – мерцающих канделябров, сверкающих украшений, красивых платьев и выглаженных костюмов, – он казался каким-то ветхим. Здесь слабо пахло духами и хлоркой, и этот запах навевал ностальгию и воспоминания о прошедшем празднике.

Фрэнсис откинулась в кресле, вытянув ноги.

– Ты не хочешь пойти в каюту?

– Там сейчас убирают, а наши чемоданы уже несут на палубу, – устало ответила Фрэнсис, закрывая глаза.

Дождавшись, когда дыхание ее дуэньи станет ровным, Мэри открыла книгу.

Внутри была записка.

Дорогая Мэри!

«Тот, кто хочет всегда быть счастливым и мудрым, должен часто меняться». Конфуций

«Слушай свое сердце и иди в том направлении, которое оно тебе укажет». Руми

Спасибо за то, что была мне другом в этом путешествии. Желаю тебе всего самого лучшего.

Винай.

Девушка сунула записку в карман платья и погладила обложку книги.

Она смотрела, как страна, где упокоились ее родители, страна, где жили друзья ее детства, становилась все ближе и ближе.

И, приложив руку к своему все так же болевшему сердцу, задумалась о том, что ожидало ее там.

Сита

Публика. 1928 год

Гепарды отдыхали после охоты. Они выглядели безобидными – сложно было поверить, что еще совсем недавно эти звери, охваченные охотничьей яростью, напрягая рельефные мышцы и сухожилия, бросались на своих жертв и впивались в их плоть зубами.

– Можно мне?.. – спросила Сита у дрессировщика.

Он вывел одного из гепардов, и девочка провела рукой по его шерсти. Ей казалось, будто она гладит собаку, ощущая, впрочем, что этот зверь гораздо сильнее. В его теле чувствовалась скрытая мощь.

– Значит, ты все-таки исполнила свое желание.

Перед ней стоял младший из принцев, скаля зубы в подобии улыбки. Истинный сын своей матери. Он был похож на королеву и вел себя как она. Так, словно ему было все позволено.

Но скоро все изменится. Сита проследит за этим. Победила я, а не ты.

Словно прочитав ее мысли, принц рявкнул на дрессировщика:

– Кто разрешил тебе выводить гепарда из вольера и позволять посторонним его гладить?!

– Я не посторонняя, – сказала Сита, попавшись на удочку.

– Ты еще не вышла замуж за моего брата. Мой отец может изменить свое решение. Пока что ты посторонняя, что бы ты о себе ни думала.

Как же ей хотелось стереть с его лица это самодовольное выражение! И она сделает это. Всему свое время.

Ты такой же, как и я. Амбициозный. Как же тебя, должно быть, бесит, что твой брат унаследует трон лишь потому, что родился на минуту раньше.

Я знаю, какой болезненной может быть несправедливость. Я сама была лишена образования только потому, что я девчонка.

И именно из-за этого понимания Сита сказала:

– Не стоит превращать меня в своего врага.

Принц рассмеялся лишенным веселья, мрачным смехом:

– Ха! Думаешь, у тебя будет власть, если ты выйдешь замуж за моего брата? У тебя, простой женщины? Думаешь, моя мать хоть чем-то управляет? Ее обязанность заключалась в том, чтобы привести в этот мир наследников, – вот и вся ее роль в жизни королевства. Родив нас с братом, она перестала быть полезной. Как думаешь, почему она так озлоблена?

Сита сжала кулаки в бессильном гневе.

– Я всю жизнь пытаюсь бороться с несправедливостью, окружающей меня из-за того, что я девочка. Я не позволю, чтобы так продолжалось и дальше, когда я стану королевой! Я буду принимать участие в управлении королевством. Люди будут меня слушать! Я изменю положение вещей.

Принц хихикнул.

– Если ты выйдешь замуж за моего брата. Моя мать не хочет, чтобы Джайдип на тебе женился; у нее есть целая армия принцесс, желающих занять твое место, – девочек королевской крови с безупречной родословной. Быть может, она и не смогла помешать вашей помолвке, но сделает все возможное, чтобы расстроить ваш брак. Пока что ей удалось отложить свадьбу с помощью жрецов, которые якобы определяют благоприятную дату для свадьбы. Кто знает? Возможно, ей удастся откладывать вашу свадьбу до бесконечности и мой брат, устав от ожидания, женится на ком-нибудь другом.

Моя свобода, похвалы родителей, знания, власть – все, чего я всегда желала, находится на расстоянии вытянутой руки. И теперь никто не сможет у меня это отнять!

Сите вспомнилось многозначительное, насмешливо-самодовольное выражение лица королевы, которая смотрела на нее так, словно она была каким-то недоразумением.

– На более подходящей девушке… – произнес принц.

– Я – самая подходящая, – перебила его Сита, гордо расправив плечи.

Принц вновь холодно рассмеялся.

– На девушке, – продолжал принц, выделяя каждое слово, – которая обладает аристократическими связями. А не на неизвестной особе, которая не видела дворца, пока ее туда не пригласили.

Сильно прикусив губу и почувствовав горячий металлический привкус крови, Сита вспомнила, какое благоговение она чувствовала, бродя по дворцу в первый раз.

Видел ли этот принц ее в те минуты? Или, возможно, ему доложил обо всем кто-то из слуг? Были ли во дворце шпионы? Или у нее паранойя?

Девочка смотрела, как дрессировщик уводит гепарда. Зверь был спокоен, никак не демонстрируя, сколь сильным, опасным и жестоким он был.

Я буду такой же. Буду учиться у гепардов. Горе тем, кто меня недооценивает. И тебе в том числе, принц.

Мэри

Другое. 1936 год

Мэри сошла с корабля на индийскую землю, вдыхая воздух, полный песка. Он был другим. Совершенно другим.

Она нарушила правила, и это позволило ей почувствовать себя свободной, однако теперь в ее душе бушевал ураган противоречивых эмоций. В какой-то мере это можно было объяснить тем, что Мэри приехала в страну, где жила со своими родителями, охраняемая их любовью.