Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова

— В глаз твой я сейчас плюхнусь. Корнеев, не выводи. Ещё раз деткой назовешь, твоя мама потеряет надежду увидеть собственных внуков.

— Красоткой называть? — еще один сарказм за ночь. Я их притягиваю, что ли?

— Это хотя бы будет правдой. — Еле сдержалась, чтобы ему язык не показать.

Долбанный воздух, который моя язык еще больше растягивает.

Я только сейчас поняла, в какой наитупейшей ситуации оказалась. За окном почти светает, в комнате темно, лишь свет от телевизора, Корнеев на диванчике свои булки разложил, а я рядом стою, как девственница на выданье.

Беру себя в руки, или ноги, здесь не очень понятно, да и не особо принципиально, и иду в сторону на вид неудобного кресла.

Раз спать уже смысла нет, то придется смотреть какую-нибудь забивающую мозг, чушь.

Но это же не значит, что я должна это делать под боком у глазастого брюнета.

— Пульт кидай, сама фильм выбирать буду. Я тебе в таком деле не доверяю.

— Что? Не хочешь смотреть фильмы для взрослых?

Чего?

Он сел и задрал руки, чтобы тут же стянуть с себя футболку.

— Эй, давай без наглядности. Стриптиз оставь для тех, кому это понравится.

Вздумал мне тут еще, своими шестью кубиками светить.

Фи.

Мы в интернете и получше видали. Совсем не удивил.

«Раз не удивил, то можно рот-то и закрыть, чтобы мухи не залетели» — внутренний голос вставляет свои ржавые пять копеек.

— А я бы от наглядности не отказался.

Офигел?

Вот мажор наглый.

— Ну ладно-ладно. Хотя могла бы для приличия надеть пижаму. Все-таки, нужно уважать священные правила этого дома.

Он веселится.

Да он ржет, как конь, мимо которого ветеринар прошел, и внимания на него не обратил.

Встаю с места, и медленным шагом иду в его сторону. Ох, вы бы видели его взгляд. Да там гамма-эмоций. Начиная от любопытства, заканчивая ухмылкой.

Хи-хи.

Действительно, подумал, что я к нему иду, что ли?

Наивный бабник — это прям разрыв шаблона. Кто его там крутым считает? Да брюнета облапошить легче простого. Стоит только посмотреть на парня, как на банку со сгущенкой и всё, он уже «готов».

Подхожу ближе, наклоняюсь, проводя пальцем по его руке. И пока он ломает себе голову, обдумывая мои дальнейшие действия, выдергиваю пульт из рук, немного оттягивая кожу, и убегаю на безопасное расстояние. За кресло. Я почему-то подумала, что он в атаку понесется. А кресло оно, как щит. За ним спрятаться можно.

Но этот гад так лениво посмотрел на меня, будто знал, что я ему синяк хочу оставить и с места не сдвинулся. Вот честно, обидно даже стало. Весь мой план одним взглядом испоганил, ирод.

— Пятый класс, вторая четверть. — протягивает он.

Его тон меня веселит. Небрежно пожимаю плечами, мол, зато действенно, и делаю шаг, чтобы пятую точку на мягкое место усадить.

— Будем смотреть «Правила съема». Хотя… Научишься еще чему-нибудь новому, потом девчонки спать совсем перестанут.

— Дедуля легкого поведения? — Корнеев протягивает ноги, и удобно устраивается, поправляя подушку под спиной.

Ну, хорошо еще, что снова не завалился.

Но все равно мог бы футболку и натянуть. Или все еще надеется, что у меня слюна потечет?

— Барин, я не буду смотреть на тебя в старости. Мне и реальности хватает.

— Найди бабулю легкого поведения, и смотреть буду я.

Ой, шутник нашелся.

— Убить Билла. Точно, мы его смотреть будем.

— Дай я выберу. Девушкам даже это доверить нельзя.

— Так, у кого пульт, тот и командует парадом. А, вообще, знай, что вместо Билла можешь быть ты.

Съел, да?

Блин, его молчание как-то напрягало. Но я об этом быстро забыла, когда на экране появилась заставка моего когда-то любимого фильма.

Вот черная мамба сражается с мокасиновой змеей.

Вот она узнает кто ее враг.

А вот солнце уже светит мне прямо в глаза. Жарко настолько, что в горле все пересохло. Пить хочется ужасно. Скидываю с себя тонкий плед, и встаю с дивана…

С дивана?!

Я ж на кресле сидела.

Э-э-э.

Где Корнеев?

Телевизор выключен, но под ним стоит электронное табло показывающее время.

Черт. Черт. Черт. У меня есть час, чтобы не опоздать на встречу с хозяйкой моего будущего жилья. Как я уснуть-то умудрилась?

Да ладно уснуть, я только сейчас поняла, что понятия не имею, на какую маршрутку бежать. Желтых мини-автобусов тьма-тьмущая, хоть в банки закатывай, и блин, кто скажет, под каким номером моя гоняет?

Резкий подскок с дивана делает своё дело.

Я еще несколько минут, как курица по комнате бегаю, не понимая с чего начать.

Бежать искать среди всех баулов, где зубная щетка лежит, или у телефона спрашивать маршрут моей поездки?

А потом я боковым зрением чувствую, что меня разглядывают. Правая щека загорела, будто в неё иголкой ткнули, и продолжают насаживать, как будто я шашлычок маринованный. Поворачиваю голову, и тут же рот открываю до неестественных размеров. Передо мной сам барин стоит. Да непросто стоит, он в одном полотенце завернут, которое только задницу его и прикрывает.

— Ты всегда по утрам такая энергичная? — стебется Корнеев, облокачиваясь плечом о дверной проём. Блин, кто, вообще, расхаживает в таком виде по квартире, в которой есть посторонние люди?

Вот когда он ко мне приходил, я ж не раздевалась. Не стояла перед ним, с еле прикрытыми молочными железами. Мог бы пример взять.

Так, надо прекращать смотреть на него, как на сочный кусок мяса, который только из гриля вытащили. Не то слюна потечет и заляпает всю помятую футболку.

Я потом от стыда такого не отмоюсь.

Провожу рукой по волосам, которые, наверно, на старый сеновал похожи, и вздергиваю подбородок вверх, мол, так всё и должно быть, красоту ничем не испортишь.

Если Корнеев не бросил меня в своих царских хоромах, то есть огромный шанс, что он мне с проездом поможет. Снова на часы смотрю, а время-то тикает. Бежит так быстро, словно скоро в отпуск уходит, и напоследок нужно сделать рывок.

У меня осталось сорок девять минут.

— Корнеев, моя ты крестная фея с волосенками на груди, помогай золушке.

— Как часто я последнее время слышу от тебя эту фразу. — Лениво отвечает он, и мне даже сказать на это нечего. И правда ведь, помогает. Вот точно, перееду, обживусь немного, и пирог ему испеку с домашним малиновым вареньем.