Окраина - Бентли Литтл

Na-ta-whay, подумал он.

Непрошеные гости.

Эта мысль его испугала. Они действительно все жили на поруганной земле, и хотя Джесси не любил размышлять о подобных вещах, но верил в это и в глубине души знал, что здесь происходят и будут происходить совершенно необъяснимые вещи, которые относятся не к этому миру, а к потустороннему.

Но почему на этот раз выбрали именно его?

Этого он не знал, но и ему, и множеству других людей было ясно, что время ускорялось, что система шла вразнос, потому что что-то изменило статус сосуществования этих миров, испокон веков принятый в Макгуэйне. Джесси не знал, ни что это было, ни где это произошло, но твердо знал, что теперь тоже в это вовлечен, и это чертовски ему не нравилось.

Происходящее его пугало.

Ему показалось, что краем глаза он заметил какое-то движение, и Джесси резко повернулся налево, но все стояло не шевелясь. Он никак не мог вспомнить, изменила ли скульптура, на которую он смотрел, свое положение или все так и было.

Na-ta-whay.

Джесси посмотрел вдоль длинного-длинного прохода, который вел к офису продаж, подумал минуту, а потом перелез через изгородь из сетки-рабицы. После этого он обошел двор с внешней стороны и вернулся к офису.

Во сне Агафья шла по молоканскому кладбищу в сторону обрыва скалы. День был холодный, небо затянули мрачные облака, и только редкие вспышки молний освещали темный в остальное время гребень.

Она не знала, почему идет к скале, но движения ее были вполне целенаправленными. Ей отчаянно хотелось увидеть, что скрывается за гребнем, на самом дне шахты, хотя она знала наверняка, что там скрывается зло, которое ее уничтожит.

Больше в ее голове не было никаких мыслей – только это простое инстинктивное желание заглянуть в яму, – и Агафья двигалась вперед с упрямством одержимой.

Вот она прошла мимо могилы своего мужа.

Прошла мимо могилы Якова.

Почва под ее ногами неожиданно зашевелилась, и через пару секунд благодаря двойной вспышке молнии она увидела руку, появившуюся из каменистой почвы. Ей удалось увернуться от нее, но другая рука схватила ее за правое колено и крепко сжала – холодные пальцы вцепились в ее плоть ногтями мертвеца. Она ударила по руке, а потом изо всех сил затоптала ее и отошла в сторону. Но следующая молния осветила участок, из которого руки лезли уже повсюду.

Агафья продолжала идти, прокладывая себе путь к скале. Оглянувшись кругом, она заметила, что ни возле могилы мужа, ни возле могилы Якова никаких рук не было. Земля на них оставалась непотревоженной.

Почему-то от этого у нее прибавилось сил, и она пошла быстрее, высоко поднимая ноги и с силой ставя их на землю, для того чтобы переломать руки, которые пытались ее схватить.

Когда Агафья подошла к краю скалы, начался дождь.

Она посмотрела в яму.

Там она увидела Грегори, который взбирался по скользкому склону из черного пруда, полного грязи. Грегори был одет в красное, а его лицо, выкрашенное белой краской, ухмылялось ей навстречу.

Агафья проснулась в холодном поту и дрожащими руками натянула на себя одеяло, которое сбросила во сне. Сердце ее учащенно колотилось. Она приказала себе не шевелиться и смотреть в потолок, пока делала несколько глубоких вдохов. Это был второй кошмар, связанный с ее сыном, который она увидела за два месяца, и это ее сильно обеспокоило. «Что бы это могло значить?» – подумала она. Агафья не верила, что это могло быть простым совпадением. И эти кошмары не могли быть вызваны произвольными мыслями, возникающими у нее в голове во время сна. Эти кошмары ей специально показывали. Ей позволяли их увидеть.

По какой-то причине ее вели именно в этом направлении, и хотя при желании она могла найти этому множество объяснений, ни одно из них не казалось ей правильным, и она продолжала испытывать не только разочарование и гнев, но и страх.

Агафья села в постели и сделала глоток из стакана, стоявшего на прикроватной тумбочке. Вокруг нее происходила масса вещей, которых она не понимала, и ей очень не хватало ее отца. Отец смог бы во всем этом разобраться. Он много знал как о жизни, так и о потустороннем мире.

О бесах.

Сейчас среди них не было никого, кто обладал бы такими глубокими познаниями и таким чутким восприятием происходящего. Может быть, Яков мог бы понять, что происходит, но ей этого не дано, а рядом нет никого, на кого она могла бы положиться.

Одно Агафья знала наверняка – они все это знали, – полиция даром тратит время на допросы и поиски отпечатков пальцев на Библии и отпечатков ног на полу. Убийцы в буквальном понимании этого слова не существовало. Убийца Якова не был живым существом. Это был какой-то бес, и, хотя молокане не знали точно, что им делать, все соглашались с тем, что Очищение было совершенно необходимо.

Она не знала, кто сможет взять это на себя. У Николая Мичикова были добрые намерения, но ему не хватало глубины. Он видел только то, что лежит на поверхности, и повторял только то, что ему говорили. Он не был ни мыслителем, ни исследователем, и Агафья не видела в нем тех лидерских качеств, которые были необходимы, чтобы провести их через этот сложный период.

Хотя что-нибудь они обязательно придумают. Вера Афонина все еще жива. Сейчас она казалась еще проницательнее, чем раньше, и, имея в своих рядах Веру, они могли быть уверены, что Очищение обязательно состоится.

А будет от этого толк или нет – покажет будущее.

Агафья потерла глаза. Ее дыхание полностью восстановилось, сердечный ритм пришел в норму, и ей опять захотелось спать. Она сделала еще один глоток, поставила стакан на место и улеглась так, чтобы быть закрытой одеялом до самой шеи.

Смежив веки, женщина быстро погрузилась в сон.

Ей снилась могила.

И Грегори…

Когда Адам возвращался из школы домой, на улице было холодно, небо затянуто тучами, а солнце на западе стояло низко над горизонтом. Разноцветные листья покрывали тротуар, и под его теннисными туфлями они шуршали и ломались. Ветер пах дымом. Камины, подумал Адам. Теплый и успокаивающий запах напомнил ему о фильмах, действие которых происходило в колониальных особняках Новой Англии. Он никак не ожидал, что в пустыне могут быть времена года – в Южной Калифорнии их не было, – но и Скотт, и Дэн рассказали ему, что осенью и зимой здесь бывает чертовски холодно, и сейчас он понимал, что они ему не соврали.

Адам шел по каньону, мимо здания средней школы, и планировал пересечь футбольное поле, сократив таким образом расстояние и избежав улиц в центре города. Он уже был на середине поля, когда остановился и переложил учебники из правой руки в левую. Впереди он увидел группу девиц довольно вульгарного вида, с сигаретами в зубах, которые медленно выходили из-за левого угла спортивного зала. Адам заколебался. А вдруг эти девицы были в той банде, над которой они со Скоттом поиздевались?