Этому в школе не учат - Сергей Зверев

— Кто ж знает, что у немца в голове.

— Главное, чтобы не засыпался. Эта вербовка ему удалась, следующая может провалить и его, и все дело.

— Коля Забродин сообразительный. Разберется, — уверенно произнес я.

— Хорошо, если так. Он нам нужен здесь! Живым.

— С заданием от абвера и списком контактов.

— Это да… Ну что, «Азимут» у нас верный получается, — потер азартно руки Вересов…

Курган с ненавистью посмотрел на ящик, наполненный проводами, инструментами, электрическими устройствами. Взвалил его с кряканьем на плечо:

— Ну что, пора на работу, товарищи связисты.

Узловая станция Железянская ничем особо не примечательна. Но гитлеровцы уделяли ей большое внимание. Окрестные территории ими были потеряны в результате советского контрудара. И сейчас здесь сосредоточивались части РККА для дальнейшего наступления. А вермахт не оставлял надежды вернуть потерянное.

— Продержись хотя бы две недели, сынок, — перед отлетом напутствовал Вебер Кургана — старшего разведывательной группы. — Больше не надо. Потом уходи. Ты нам еще понадобишься живым. Мы надеемся на тебя.

К изумлению Кургана, после этих слов майора он даже расчувствовался. Он все ближе принимал к сердцу проблемы, связанные со своей службой рейху. И даже начинал понимать, что такое долг.

В группе Кургана были радист Феликс и два разведчика — Крестьянин и Локоть. Последних целенаправленно учили собирать информацию военного характера, отличать эшелоны с техникой и зерном, узнавать издалека модификации танков и калибры орудий.

Обычно в тыл и в прифронтовую зону абвер забрасывал агентов под видом военных. Снабжал оружием и взрывчаткой, большими суммами советских денег. И конечно же, компактными рациями, умещавшимися в вещмешках, замаскированными под патефоны или радиолы. Но главное — выдавались документы разной степени надежности. Согласно этим бумагам появлялись возвращающиеся из госпиталя, направленные на переформирование, окончившие военные училища военнослужащие РККА. Они терялись среди сотен тысяч военных, их выявление было весьма затруднительным. Но контрразведка постоянно вырабатывала новые эффективные методики поиска. А абвер изобретал очередные хитрости по мимикрии и внедрению. Вечная борьба меча и щита, нападения и обороны. Самая главная забава человечества, поднявшая его на нынешние высоты цивилизации.

У абвера появилась свежая идея. Произвести заброску резидентуры под видом бригады, подчиненной Наркомату связи.

Как только Советы освобождали от врага территории, там в первый же день появлялся райотдел НКВД, одновременно начинали восстанавливать связь. Чекисты тянули правительственные линии ВЧ. Военные связисты обеспечивали связью войска. А гражданские специалисты восстанавливали в полном объеме телефонные и телеграфные линии между населенными пунктами.

Такие гражданские бригады связи колесили по всему Союзу. И абверовская агентура умудрилась достать свежие документы, на основании которых была состряпана железобетонная легенда для резидентуры.

Наступала осень 1942 года, начиналась распутица. От точки выброски пришлось топать по грязи. Агенты абвера дошли до городка Железянск. Так там появилась бригада связистов из четырех человек в форменных черных бушлатах Наркомсвязи, а старший — в плащ-накидке стального цвета. И все у них было в порядке — документы, командировочные предписания, планы восстанавливаемых коммуникаций. А также разрешения на пребывание и проведение работ в прифронтовой зоне.

Легенда была проработана настолько тщательно, что даже головная контора связистов в городе Полесске в трехстах километрах отсюда была уверена — в Железянске у них работает своя бригада.

Скорее всего настоящих связистов уничтожили агенты абвера, или был провернут еще какой-то другой головокружительный фокус. Но Кургану было обещано, что пару недель легенда продержится.

Хотя у него было другое мнение. Самая железобетонная легенда может рассыпаться от случайности в любой момент. Нагрянет сюда проверка из головной конторы. Или кто-нибудь скажет, что знает бригадира лично, и это совершенно другой человек. Так что эти обещанные две недели могли схлопнуться в любой момент.

Резидентура нахально вживалась в обстановку. Агенты встали на учет в комендатуре. Отослали телеграмму в головную контору: прибыли, на месте, с уважением, дата, подпись. Текст Кургану дал майор Вебер.

Деревянный дом сняли на окраине. Место такое, что видно, кто поблизости проходит. Народ там шатался всякий. Здесь расселились различные военные хозяйственные службы. В соседних домах на постое стояла армейская продовольственная команда. В общем, точка хорошая — тут и вечное человеческое мельтешение, и вместе с тем отдаленность от тех, кто задает неприятные вопросы.

За домом начинался овраг, а дальше шли лес и болота — это был путь отступления на крайний случай. И недалеко до станции Железянская и Северного шоссе.

С утра «связисты» выходили на работу. Якобы смотреть линии, определять повреждения. На самом деле выбирали пункты наблюдения и вели учет перемещаемой через узловую станцию военной техники и личного состава.

Вокруг Железянска было несколько сожженных немцами и брошенных деревень. В одной из них, в покинутой избе, в подполе спрятали рацию.

Вскоре состоялся первый сеанс связи. За линию фронта адресату с позывным «Сатурн», принадлежащем абверкоманде-1В в Минске, ушла первая шифровка с информацией военного характера.

— Надо бы отметить. — Радист щелкнул себя пальцем по горлу после того, как упаковал рацию в брезент и вернул на место.

— На операции сухой закон, — бросил Курган. — Отмечать будем по возвращении.

— Не по-русски как-то, — не унимался Феликс.

— А ты теперь не русский. Ты подданный Третьего рейха. Без роду и племени. И это хорошо.

— Почему?

— Потому что все старые обязательства списаны. И можно начинать жизнь с чистого листа.

— А, ну тогда да, — невесело согласился радист.

Три недели я провел в Москве. Текущая работа. Донесения с фронтов, обработка информации от зафронтовых групп. Тысячи мелких обязанностей, когда ты вроде занят, но в памяти не остается, чем именно.

Положение на фронтах было стабильно тяжелое. Такие силы сошлись! Как два бизона столкнулись лбами — один даст слабину и сразу покатится назад, в пропасть. Гитлеру, конечно, нас не победить. Но в какую страшную цену выходят наши поражения — это видел я лично.

Трудно было везде. Но судьба войны решалась сейчас на южном направлении. Немцы стремились отрезать Кавказ и получить контроль над бакинскими нефтяными месторождениями. Это значит, в войне моторов мы останемся без горючего. На это направление Гитлер бросал все силы.