Истинные цвета - Дорис Мортман

— Наверное, это вы принесли мне удачу, — сказала наконец она, удивляясь тому, что так спокойно чувствует себя в присутствии человека, который у большинства вызывает прямо противоположные эмоции.

— Не я, а ваш талант. — Глаза Медины смеялись, а губы тронуло подобие улыбки. — Я уверен, что сегодня вечером вашим вниманием полностью завладеет Джулиан, но тем не менее мне хотелось бы как-нибудь пригласить вас на ужин.

— Что ж, я с удовольствием принимаю ваше предложение.

Собеседники и не заметили подошедшего к ним Рихтера. Он только что отправил Джеймса Карстерса, Фрэнка Понса и Скай в бистро, где должен был состояться праздничный ужин, посвященный открытию выставки.

— Ну как вам понравился ваш дебют?

Окинув взглядом зал, где рядом с ее работами пестрели красные надписи «Продано» и синие «Зарезервировано», Изабель засмеялась.

— По правде говоря, я на седьмом небе от счастья.

Общее настроение на банкете было приподнятым. Понс и Карстерс радовались результатам первого дня и тому, что попали под опеку Рихтера.

— Он жестко разговаривает с прессой и владельцами галерей, которые могут попытаться тебя переманить, но с нами держится в рамках.

Слушая их, Изабель наблюдала, как Джулиан фотографирует собравшихся, заставляя их улыбаться и принимать нелепые позы. На следующий день, за обедом, он вручил Изабель снимок, на котором запечатлел ее рядом со Скай.

— Я знаю, как вы близки, — произнес Рихтер. — И решил, что вам понравится.

— Действительно здорово! Даже очень. Большое вам спасибо! — Изабель была очень тронута его вниманием.

Обедали они в «Ле Сирк», поскольку Рихтер хотел отпраздновать ее боевое крещение, а заодно и переговорить о делах. Изабель явно смущалась, ибо не привыкла к роскошным обедам рядом со знаменитостями за соседними столиками. Не привыкла она и к обществу людей, привлекающих всеобщее внимание — таких как Джулиан. Каждые несколько минут к ним кто-то подходил, чтобы поздороваться и познакомиться с Изабель. Компания Рихтера сама по себе обеспечивала высокий общественный статус.

Удивительно, но ей было спокойно рядом с ним. Едва знакомый ей человек, знаменитость, а вот поди ж ты!.. Кстати, во время обеда Джулиан несколько раз обмолвился о тяжком бремени славы.

— От вас все время ждут чего-то необычного. А потому никогда не позволяйте диктовать, что вам следует делать. Прислушивайтесь только к своему таланту.

— И к вам, конечно, — шутливо добавила Изабель. Джулиан засмеялся:

— Я не хотел этого говорить, но раз уж вы сами об этом упомянули — да, в формуле вашего успеха я мог бы стать важной составляющей.

— Я тоже так думаю. — Ходить вокруг да около было не в характере Изабель. Вчера в галерее она убедилась в том, что Рихтер мастерски умеет пробуждать желание купить произведение искусства. На банкете и сейчас, за обедом, она увидела его с другой стороны. — Мне бы хотелось, чтобы вы были моим представителем, мистер Рихтер.

Джулиан склонил голову.

— Сочту за честь, мисс де Луна.

Они пили за будущее сотрудничество, когда Изабель внезапно увидела его и чуть не выронила из рук бокал. Он в эту минуту разговаривал с владельцем «Ле Сирк» Сирио. Заметив Изабель, посетитель сразу же подошел к их столику.

— Сеньорита де Луна, как я рад вас видеть! Изабель не ответила.

— Меня зовут Пасква Барба, — не отрывая глаз от Изабель, сказал мужчина и протянул руку Джулиану. — Я старый друг матери Изабель.

— Кто бы вы ни были, — сказал Рихтер, — вас явно нельзя назвать старым другом мисс де Луна, так что, если не возражаете, мы хотели бы продолжить обед. Всего хорошего.

— Спасибо, — сказала Изабель. — Он…

— Не надо ничего объяснять. Он вас расстроил, этого достаточно. — Рихтер накрыл ее руку своей. — Не беспокойтесь. Я не позволю ему вам докучать.

Изабель кивнула. Когда Пако прервал их беседу, они как раз говорили о перспективах на будущее. Рихтер считал, что теперь внимание публики ей обеспечено, и рекомендовал устроить персональную выставку сразу же, как только Изабель напишет достаточно картин. После этого он собирался вновь изолировать ее от общества, чтобы создать атмосферу таинственности. Изабель обещала найти подходящий для работы чердак.

— А как вы смотрите на то, чтобы пока вернуться в Санта-Фе?

Изабель все еще никак не могла успокоиться после неожиданной встречи. Ужасно было сознавать, что Пасква Барба здесь, так близко от нее.

— Я думаю, это будет неплохо, — рассеянно проговорила она.

— Это покроет ваши расходы на год вперед. — Джулиан протянул ей чек.

Цифра ее ошеломила.

— Нет, я не могу… я не возьму… — запротестовала Изабель.

— Можете, можете. Вернее, даже должны. — Улыбка Джулиана говорила о том, что он знает, что для нее лучше. — Поезжайте домой, Изабель, туда, где вашей музе будет уютно, а ваш талант станет расцветать пышным цветом.

Взгляд Изабель между тем был прикован к Паскве Барбе, который по-прежнему пристально смотрел на нее. Рука ее сжала чек, дававший ей возможность спокойно работать. Спустя несколько часов Изабель подписала контракт с Рихтером, а через два дня уехала из города.

В этот день воскресное издание «Нью-Йорк таймс» в разделе «Искусство и развлечения» поместило статью о галерее Рихтера, в основном посвященную Изабель, и снимок, где она была запечатлена вместе со своим первым покупателем, известным коллекционером Филиппом Мединой.

Разыскивая Изабель, Филипп позвонил Скай и узнал от нее, что Изабель сейчас в творческом отпуске и некоторое время ее в Нью-Йорке не будет.

Налив бокал бренди, Джулиан Рихтер поздравил себя с успехом. Конечно, нельзя приписать все себе — кое-что следует отнести и на долю этого Пасквы Барбы — но так или иначе, Изабель благополучно прибыла в Санта-Фе, где будет находиться вдали от людей, которые могут на нее как-то влиять, назначать ей свидания или причинять боль.

На другом конце города Нина Дэвис, читая статью в «Нью-Йорк таймс», постепенно приходила в бешенство. В то время как ее собственная звезда застряла на «Шестой странице», звезда Изабель уверенно восходила все выше и выше. «Подает большие надежды… одно из открытий нынешнего сезона… украшение коллекции Медины». Каждая фраза вызывала у Нины вспышку гнева. В ярости она скомкала газету и швырнула ее в угол.

1978 год

Нине порядком надоело прозябать в безвестности на «Шестой странице» и стряпать сенсации для бульварной прессы, и она принялась просматривать вакансии. Прошел не один месяц, прежде чем ей на глаза попалась заметка, в которой говорилось, что компания «Сиско комьюникейшнз» собирается ставить телевизионное шоу под названием «Свои люди» со знаменитостями. Шоу предрекали шумный успех. Не использовать такую блестящую возможность было по меньшей мере глупо.