Тысяча и одна ночь - Соммер Марсден

— Вы уверены, что все в порядке? Как ваша лодыжка?

Она подняла к нему голову, как будто никак не могла понять, что он говорит. Ник заметил, что ей стало трудно дышать, как будто она только что быстро поднялась по ступенькам. Но он слышал шум закрывающихся дверей лифта и видел, как она приехала.

Он потерял эту мысль, потому что внезапно она бросилась к нему. Ее руки нырнули в его волосы, и она дергала их, не специально, но достаточно сильно, так, чтобы его член затвердел.

— Простите, простите, — бормотала она, прижимая свои сладкие теплые губы к его губам.

Он не понимал, за что она извиняется, но это было и неважно. Он крепко обхватил ее за талию, чтобы прижать к себе, и вернул ей поцелуй. Когда ее влажный язык проник между его губами и начал дразнить его, пенис Ника перешел из стадии просто твердого до состояния «смертельного оружия».

Ник был вполне уверен, что мог бы сейчас срубить дерево своим затвердевшим членом. Однако он хотел бы делать им нечто совсем иное.

Совесть взяла верх, и он отступил достаточно далеко, чтобы сказать:

— Вы действительно уверены, что все в порядке? Вы уверены… — Он оторвал взгляд от ее ярких карих глаз и впился глазами в пухлые красные губы.

— Я уверена. Я сожалею, но я уверена. Мы можем?.. — Она полностью прижала свое тело к его. Он ощутил ее горячие груди, толкающиеся в его тело, и тепло расселины между ногами. На ней были сильно полинявшие джинсы с дырой на колене. Ник никогда не видел, чтобы женщина выглядела настолько сексуально.

Она снова поцеловала его, и он почти застонал, ненавидя свою не вовремя проснувшуюся совесть.

— Можем ли мы что?

Кейси дернула его ремень, а затем коснулась твердого члена, при этом все время целуя Ника везде, куда могла дотянуться губами. Ее язык исследовал точку на его шее, и он внезапно испугался, что кончит прежде, чем вылезет из своих чертовых штанов.

— Мы можем войти в вашу квартиру?

Он не ответил. Просто обнял ее, сделал три больших шага и пнул ногой дверь, закрывая ее.

Не думать. Она не должна задумываться. Он удивил ее, а затем она затерялась в его глазах, и ее больше всего интересовало, что она почувствует, прикоснувшись к его темным волосам, как будет ощущать его тело. Кейси не хотела думать. Она и так думала каждый день — весь чертов день. Она думала ночью. Она думала о том, когда наступит подходящий момент, чтобы идти дальше. Что подумают о ней люди. Должна ли она, может ли она, хочет ли она.

И, стоя там, разглядывая его рот и тело, одновременно расслабленное и готовое к действию, она хотела его так отчаянно, что у нее перехватывало дыхание, и она чувствовала, что задыхается.

Именно в тот момент Кейси решилась. Возможно, позднее она пожалеет о своем решении, а возможно, и нет. Единственным, что ее заботило, было ощущение освобождения, того, что она действует так, как сама решила. И ее решение заключалось в том, чтобы поцеловать Ника. Потрогать и поцеловать его, почувствовать на себе его руки. Как в ее сне.

И она сделала это. Главное — не думать. Все обдумать она может и позднее.

— Послушайте, я знаю про вашу ситуацию, и не хочу, чтобы вы думали, что должны… — Он замолчал, когда она начала снимать свой свитер через голову. На улице плыл туман, пронизываемый лишь струями дождя, ее волосы и одежда были влажными. Она повозила по полу носком своих кроссовок и поняла, что он наблюдал за ней.

— Я знаю, что вы знаете. И… разве мы не можем не говорить об этом? Давайте поговорим о чем-то другом. Скажите что-нибудь еще, — сказала она и расстегнула джинсы.

Несколько мгновений он кусал губы, но не сказал ни слова. Она спустила свои поношенные джинсы с бедер, демонстрируя маленькие бирюзовые трусики.

— Я думаю, что вы самая великолепная женщина, которую я когда-либо видел, — хрипло произнес он.

Кейси почувствовала, что на ее щеках внезапно разгорелся огонь.

— Действительно? Я имею в виду… Господи, это звучит так… жалобно. Теперь все будет по-другому.

— Точно, — он медленно двинулся к ней, как будто она могла его испугаться.

Кейси знала — Ник был первым парнем, который вызвал у нее реакцию или который захотел ее, хотя прошло уже больше года. Он был первым мужчиной, который заставил ее думать о себе, мечтать и желать физического контакта. И когда Кейси честно заглянула себе в душу, то поняла, что будет дурой, если упустит его.

Даже если она потом будет жалеть об этом.

О чем ей всегда напоминала Энни? И ее собственные родители, когда звонили из Мичигана, чтобы узнать, как у нее дела?

Переживание просто означает, что ты — живой человек…

Кейси проглотила комок в горле и сделала шаг навстречу ему. Она ощутила тепло его руки на своей замерзшей коже, когда он развернул ее. Когда он погладил ее, ее мышцы закололи и сжались, и она закусила губу. Она чувствовала, что может закричать, и надеялась, что не сделает этого — она хотела, чтобы это было сексуально, а не нервно. И все же…

— Вы не выходите у меня из головы, — призналась она.

Он поцеловал ее между грудями — у него был мягкий, ищущий рот. Он облизывал ее кожу так, как будто дегустировал собственный, личный аромат. Его руки качали, обнимая, ее талию, и он притянул Кейси еще ближе, чтобы можно было поцеловать ее в губы.

— Я? Трудно представить.

— Да, вы. И пожалуйста, не жалейте меня, — сказала она. В ее голосе прозвучал легкий взрыв эмоций, граничащий с рыданием. — Ненавижу это.

— Эй, — сказал он, поднимая ее лицо за подбородок, так что ей пришлось встретиться с ним глазами. — Я не жалею вас. Я трепещу перед вами. И благодарен вам.

Кейси покачала головой, прижалась к нему, отчаянно целуя и снова запуская руки в его волосы. Его пенис дернулся от легкого взрыва боли, которую она ему причиняла, и она улыбнулась, как раз когда почувствовала, что вот-вот разрыдается.

— Боже, не будьте таким замечательным, пожалуйста. Вы заставите меня заплакать. А я не хочу плакать. Я хочу…

Она покачала головой.

Он потянул ее трусики, и они заскользили вниз. Хлопок обольстительно царапал ее кожу, его руки невыносимо жгли ее. Он обнял ладонями ее ягодицы.

— Если вы заплачете, плачьте. Это неважно. Я просто рад, что вы хотите меня. Я просто счастлив, что вы считаете меня подходящим для…

— Тихо, тихо! — потребовала она и толкнула его. Ник был захвачен этим врасплох и упал назад, на диван цвета карамели.

Кейси сбросила свои джинсы, все еще свисавшие с одной лодыжки. За ними последовали трусики. Она скрутила волосы — растрепанные и грязные, завивающиеся кольцами от дождя.

— Я принимаю противозачаточные таблетки, — прошептала она. — Я безопасна и чиста, и…