Дитя Ойкумены - Генри Лайон Олди

Ноги не шевелились.

– Запасной вход, – Груша махнул рукой в глубь двора.

– Второй, – Скунс мотнул головой влево. – Разделяемся?

– Угу, – филином ухнул по дальней связи Паук. – Пока всё чисто.

– Ты идешь с ним, – Скунс указал доктору на Грушу. – Контрольное время – две минуты. Заходим синхронно.

Гюйс потянулся к доктору, запросил контакт. Патрик, я повешу тебе «репей». Хорошо? Хочу видеть, что там у вас. Вешай, согласился Клайзенау.

– Вперед!

На ходу Гюйс оглянулся. Со спины Груша и Клайзенау – в уникомбах, одинакового телосложения – выглядели близнецами. Для проверки «репья» Гюйс на миг воспользовался зрением доктора. Связь держалась хорошо. Только изображение поступало черно-белое.

– Не отставать. Дистанция – три шага.

– Понял, – еле слышно ответил Гюйс.

– Не разговаривать.

– Понял.

По спине ползли струйки пота.

– Что бы я ни делал – не вмешиваться.

– Понял.

– Будешь играть в героя – уложу баиньки.

– Понял.

– Включи мимикрию.

Гюйс крутанул по часовой стрелке браслет на правом манжете. Так ему показывал Паук. Рука, на которую он пялился, расплылась, замерцала… Подняв ладонь к лицу, Гюйс сжал пальцы в кулак. Но различил лишь стеклистое марево, и то с трудом.

– Стоп.

Он едва не налетел на Скунса. Сейчас Гюйс не видел бойца; скорее, угадывал его местонахождение. Торопливо шагнул назад, соблюдая дистанцию. Три шага; три проклятых, бесконечно трудных шага… Больше всего на свете Фердинанд Гюйс желал оказаться как можно дальше от злополучного храма, террористов и Скунса. Три шага? – три парсека! Но кроме них с доктором, никто здесь не знал, что такое ожог психики при контакте с дубль-контуром нервной системы энергета. И ни у кого, даже в самой продвинутой аптечке, не было нужных мазей и припарок.

Впереди темнел зев парадного. С бронзовой ручки скалилась морда хищника.

– Над дверью камера, – сообщил Паук.

– Вижу.

Гюйс вгляделся в узор трещин штукатурки и ничего не увидел.

– GK-17-mini, брамайнский хлам. Оптический диапазон. Вас они не видят.

– Хорошо.

– Вторая дверь заперта.

– Сканирую замок.

Марево втекло в подъезд, размазавшись по второй двери.

– Две контрольки и сигналка. Обесточиваю.

Щелчок, и дверь открылась.

– За мной. Быстро!

В ответ издалека донесся глухой удар колокола.

Гюйс нырнул внутрь. Двигаться в сумраке, да еще и не видя собственных ног, было сущим наказанием. Он едва не упал, запнувшись о чей-то труп. Труп оказался сбившейся ковровой дорожкой. Надвинув на глаза скан-щиток шлема, Гюйс задал авто-выбор диапазонов. Темнота сменилась жемчужным сиянием. Из недр электронной «начинки» вынырнула куцая схема подземелий – ее под диктовку Гюйса составил Паук, отмечая повороты, двери камер, ветвящиеся коридоры… Увы, распотрошенная энграмма содержала лишь фрагмент катакомб. Еще часть схемы Паук нашел в архивах.

На полную карту улова не хватило.

Теперь Гюйс видел перила лестницы, ступеньки, пятна сырости на стенах – и Скунса. Тот уже отпер (взломал?) ржавую решетку, закрывавшую проход вниз, и начал спуск. Задержавшись на миг, он обернулся и махнул Гюйсу рукой. Как Скунс определил, что спутник его видит, осталось загадкой.

Лестница. Поворот. Еще один спуск. Скунс делает предостерегающий жест. Перед ним – очередная дверь. Она заперта. Твердое дерево обшито полосами железа.

– Сканирую…

Гюйс потянулся вперед, за дверь, переходя на ментальное восприятие. Вроде бы, никого. А с «железом» пусть Скунс разбирается.

– Понатыкали…

– Что там?

– Куча датчиков. Плюс «сюрприз». Всё закоммутировано.

– Автоном?

– Если бы!

– Фальш-сигнал сгенеришь?

– Попробую…

– Ладно, не дергайся. Заливай данные. Ага, вижу…

Скунс работал. Гюйс смотрел. Драгоценное время уплывало, хоть тресни. Желая отвлечься, не чувствовать себя пятым углом в комнате, он выбрал ментальную «леску», что вела к «репью» в сознании Клайзенау. Восприятие раздвоилось. Скунс подсоединял к замку какое-то устройство – и в то же время глазами доктора Гюйс видел черно-белую спину Груши. Толстяк опустился на корточки над чем-то невидимым. Щербатый камень стен, ступени… Груша с доктором уже вошли! Что же этот копается?!

– Запускай.

– Есть. Фальшак прошел. Входим.

Дверь открылась бесшумно – ни щелчка, ни скрипа.

– За мной!

Знакомый по энграмме коридор. Или это другой, похожий? Поворот. На скан-щитке шлема – схема подземелья. Левая нижняя часть дорисовывается по ходу дела. Возникают новые линии, пометки… Пользуясь данными их камер, Паук достраивал схему в режиме реального времени.

– Стоп!

Гюйс замер, ощутив присутствие.

Двое, хотел предупредить он Скунса. Впереди, за углом.

И не успел.

Скунс исчез. Исчез, и все. С концами.

Гюйсу показалось, что краем глаза он уловил смутное движение. Ерунда; обман зрения. Он даже не успел запаниковать, когда в переговорнике раздался бесцветный голос Скунса:

– Чисто. За мной.

Гюйс осторожно выглянул из-за угла. Проем без двери вел в проходную комнату – примерно десять на десять шагов. Под потолком горело «солнышко» в защитной оболочке. За грубо сколоченным столом, уронив голову на руки, сидел человек. Другой, смуглый детина, раскинув руки и ноги, лежал на полу лицом вверх. Рядом валялся армейский лучевик.

Оружия Гюйсу с доктором не дали. «Обойдетесь, – сказал Паук. – Еще своих перестреляете!» Стараясь не глядеть на мертвого брамайна, Гюйс шагнул вперед, потянулся к лучевику…

– Отставить!

Приказ Скунса превратил его в статую.

– За мной.

Теперь они шли быстро, почти бежали. Темные коридоры сменялись освещенными, ветвились, разбегались руслами подземных рек и сходились вновь. Где-то капала вода: нудно, монотонно. Двери, боковые проходы; тупики. Скунс безошибочно выбирал путь. Схема достраивалась, обретая завершенность очертаний. Мы уже рядом! – стучала в висках кровь. Еще немного… Это напоминало виртуальную игру.

Ложное чувство безопасности – и адреналин.

– Включи защитное поле, – на ходу бросил Скунс.