Не рассказывай - Ольга Вечная

Я чувствую присутствие Дениса. Мне даже смотреть на него не нужно. Чувствую, и всё тут. Хочется коснуться его. Хочется накричать, вцепиться в плечи. А потом самой прижаться сильно-сильно. Чтобы обнял. Дал понять, что нужна, как обычно это бывает.

Я хочу быть важной для него. Хочу, чтобы он приехал сюда не отвлечься от ссоры, а ради меня.

В какой момент всё так сильно изменилось? Я не могу о нём не думать. Злюсь на саму себя, потому что не сижу с ним рядом. Не забочусь. И заботиться мне хочется не потому, что так правильно. Просто чтобы он почувствовал и улыбнулся.

На глаза наворачиваются слёзы, я быстро поднимаюсь и иду в туалет. Наташа с Алёной догоняют уже у раковин. Мы дожидаемся, когда девушка вытрет руки бумажным полотенцем и уйдёт, после чего Натали меня обнимает.

— Это он? — спрашивает она. — Тот самый парень из клуба и есть твой любовник?

— Я запуталась, — сокрушаюсь(?).

— О боже... — шепчет Алёна в полном шоке. — Боже, боже, боже мой!

— Не говори Грише.

— Я не буду, но... Ксюш, ему лет-то сколько? Он зелёный совсем.

Я отрицательно качаю головой.

— Андрей если узнает, парню не жить, — продолжает нагнетать Алёна. — Я даже думать не хочу, что сделал бы Гриша, если бы узнал о чём-то подобном.

— Андрей не Гриша, и мы в разводе, — отвечаю резко.

— Вот именно, — поддакивает Наташа.

— Я себя выдала, да? Все догадались?

— Не думаю. Ну таращился на тебя новенький, но кто не таращился? Ты такая красивая!

— Ты как обычно, — закатываю я глаза. — Найдёшь, куда втиснуть комплимент. Не знаю, что мне делать. Просто не знаю! Я вляпалась.

— Чем он тебе так сильно понравился-то? — удивляется Алёна. Да причём так искренне, что у меня внутри что-то словно лопается.

И вдруг хочется всё сказать ей. Правду. Стереть снисходительную улыбку с её лица! Мне хочется заступиться за Дениса. Я ведь боролась с собой. Долго. Я пыталась всё это прекратить! Почему не прекратила? Его заслуга — вот почему.

— Денис лёгкий, — говорю я, невольно улыбаясь. Почему-то слёзы на глаза наворачиваются. Причём не из-за обиды или печали, а от избытка чувств. Словно кран сорвали, и эмоции из меня хлынули. — Во всём. Знаете, не ноет никогда. Это та-ак непривычно. Я всё ждала подвоха, ну когда же, когда... — Прижимаю ладонь к губам. — Но нет. Он просто такой сам по себе: не создаёт проблем на пустом месте. Без разговоров делает всё, о чём ни попросишь. Прямой и понятный. Весёлый. Шутки, правда, тупые зачастую. Такие, знаете, солдафонские, но мне смешно.

— Какой он любовник, можно не спрашивать, да? — широко улыбается Наташа.

— Отличный, — киваю я. — Невероятный. Очень мужественный. Во всём, в каждом движении. Знаешь, ему не нужно из себя кого-то строить в постели, командовать или что-то в этом роде. Из него вот это мужское, покровительственное прёт само по себе, нужно просто расслабиться.

— Так а минусы у него есть? — Наташа звонко смеётся.

Алёна тоже силится улыбнуться, но у неё довольно плохое настроение из-за напрочь сожжённой волшебными китайскими гелями слизистой. Поэтому кажется, что она вот-вот заплачет.

— Иногда он грубоват и мне хочется сквозь землю провалиться! Я к такому не привыкла. Может дурой обозвать. Легко, — добавляю я горячо. Оказывается, мне так сильно хотелось о нём рассказать, что сейчас от удовольствия внутри всё трепещет. Кроме того, я чувствую, что скучаю. По нему. — А, ещё он мало спит. Это бесит! Может поспать четыре часа и быть бодрым и энергичным. Я в такие моменты рядом с ним себя ощущаю старой кряхтящей кошелкой.

— Да ну, старость тут ни при чём, — подбадривает неунывающая Натали. — Это от человека зависит. Некоторым нужно четыре-шесть часов сна в сутки, а кому-то, мне например, — и восьми мало. Помнишь Аллу из общаги? Она все ночи читала и утром огурцом. Видимо, у него типаж такой. Счастливчик.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Вот вчера припёрся с работы под утро, пока то-сё... мы спать завалились. Я в десять встала, и он встал.

— Классно, — вздыхает Наташа. — Люблю этот период: когда чувак под утро приезжает и «то-сё» с ним!

— Да он голодный был, я имела в виду завтрак, — отмахиваюсь.

После чего мы с Наташей весело смеёмся, вспоминая наши шуточки из общежития. Мы столько лет вместе, что понимаем друг друга с одного взгляда.

— Боже, мне так страшно, что эта иллюзия закончится. Лопнет как надувной пузырь! Что он что-то выкинет тупое. Что я вновь себя почувствую последней дурой.

В этот момент дверь распахивается и в дамскую комнату заходят несколько девушек.

— Давайте выпьем и договорим, — предлагает ошеломлённая Алёна.

Мы быстро поправляем макияж, моем руки и выходим.

Вернувшись в зал, я замечаю, что мужчины с нашего стола спешат к выходу. Наверное, покурить. Гриша, Андрей, ещё двое мне не знакомых. И почему-то... Денис.

Денис

— Не пьёшь, не куришь, — говорит Титов флегматично. — Похвально.

— Ничего особенного, — отвечаю я. — Если хвалить, то за реальные заслуги.

— Парень не промах, — с заднего сиденья поддакивает Григорий. Он как сел в «Камри», сразу в телефон уткнулся. Но, судя по всему, за темой разговора следит.

Мы выруливаем с парковки. Пока они курили, я прогрел машину.

— Спасибо, Дэн, — говорит Титов в пятый раз за минуту. — Реально, очень выручаешь.

— Да не за что совершенно.

— До ближайшей аптеки, где есть мои триптаны, два с половиной километра. По такому холоду туда-обратно... Пздц. Если не купировать мигрень сразу, потом несколько дней голова трещать будет.

— Всё в порядке. Мне не сложно, — отвечаю я с нажимом. А то уже раздражать начинает.

— Ты правильно делаешь, что не куришь. У меня иногда табак триггером срабатывает к головной боли. Уже сколько раз бросал, и снова начинаю.

— Нужен стимул хороший.

— Наверное, — соглашается он. — Привычка сформировалась такая прочная, что не избавиться.

— Сегодня все какие-то кислые, — говорит Гриша. — Алёна, ты. Ну Ксюша-то всегда всем недовольна.

— Не всегда, — коротко, но чётко обрубает Титов.

И добавить к этой реплике нечего. Титов слегка прищуривается, давая понять, что тон Григория ему неприятен. Мне приходится признать, что он не такой уж козёл. К сожалению.

Весь сегодняшний вечер похож на приступ мазохизма. Не думал раньше, что страдаю чем-то подобным. Но как ещё назвать череду своих поступков и тупых решений? Кажется, что иглы себе под ногти вбиваю. Сам. И продолжаю, нет бы перестать.