Сладкое искушение - Кора Рейли

Я удерживал ее, кончая ей в рот. Я даже не спросил, согласна ли она на это. Я слегка приподнялся, но Джулия все еще лежала, прижавшись щекой к моему бедру и тяжело дыша. Я отвел ее волосы в сторону, чтобы видеть ее лицо.

Ее глаза были закрыты, щеки покраснели.

— С тобой все в порядке?

Ее веки открылись, и уголок рта приподнялся.

— Да, а ты?

Я смотрел на девушку, лежащую на мне, на женщину, мою жену, удивляясь ее странности. Это было не то, что я когда-либо ценил, и все же я был здесь, неспособный сопротивляться ее телу и очарованию. Я провел большим пальцем по ее рубиновым губам. Она поцарапала мою кожу зубами и одарила меня застенчивым взглядом.

— Ты должен научить меня играть в бильярд.

— У меня есть бильярдный стол в лаундже, где курят.

— Только не говори мне, что ты куришь сигары. Мой отец и дяди тоже курят, и дед тоже. Это напомнит мне о них, если я почувствую их запах на тебе.

Это последнее, чего я хотел — напоминать моей восхитительной молодой жене о старых жутких мужчинах в ее семье, и был почти уверен, что она знала. Это была хорошая вещь, в любом случае я не люблю сигары.

— Если тебе не нравится запах, я не буду их курить.

Она прищурилась, потом улыбнулась.

— Почему у меня такое чувство, что они тебе никогда не нравились?

Она оттолкнулась и подползла ко мне, прижавшись щекой к моему плечу.

— Ты научишь меня?

— Это будет не первое, чему я тебя научу, так почему бы и нет? — сказал я низким, властным голосом.

Она закатила глаза. Жаль, что я не могу сказать, что это меня раздражает.

— Мы можем сыграть раунд прямо сейчас?

— Уже поздно. Мне нужно рано вставать.

— Давай. Еще и одиннадцати нет. Развлеки свою молодую жену.

— Хорошо, — сказал я к собственному удивлению.

Джулия играла правильными картами, и знала это, и все же я не чувствовал себя обманутым ею. Она делала это не для того, чтобы улучшить меня или по еще менее благородным причинам, она была просто… ее причудливой личностью. Я вскочил на ноги, прихватив с собой Джулию. Она запечатлела благодарный поцелуй на моих губах и выскользнула из постели, полная такой энергии, что это было восхитительно. Трудно было устоять перед ее энтузиазмом. Я соскочил с кровати и выпрямился, подавив ухмылку от ее оценивающего взгляда. Джулия никогда не пыталась скрыть, что ей нравится мое тело. Я подобрал с пола пижамные штаны и натянул их на бедра.

Джулия надела ночнушку, схватила радионяню и бросилась к двери, протягивая руку. Покачав головой и усмехнувшись, я взял ее за руку и позволил ей утащить меня вниз. Я не мог вспомнить, был ли я когда-нибудь таким спонтанным. Возможно, в подростковом возрасте, но казалось, что прошла целая жизнь.

Глаза Джулии расширились, когда мы вошли в лаундж, который редко работал — только когда мой отец или деловые знакомые настаивали на курение сигар. Слабый запах дыма все еще держался, но он не был особенно заметен, потому что Сибилла всегда творила чудеса с освежителем воздуха.

Поначалу я иногда играл в бильярд сам или с Фаро, но даже это казалось вечностью. В последнее время работа заполняла каждую секунду моего бодрствования, пытаясь остановить людей от разговоров о Гайе, создавая новые инциденты, чтобы поговорить о них. Но моя грубость в работе едва ли привлекла необходимое внимание, отвлекая от сплетен вокруг смерти моей жены — в конце концов, это были старые новости.

Джулия все поняла. Кроме четырех кресел перед камином, здесь стоял профессиональный бильярдный стол. Джулия бросилась к кию и взяла один из них.

— Покажешь мне?

Блядь, да. Я страдал бессонными ночами, занимаясь менее интересными вещами, чем обучение Джулии игре в бильярд.

* * *

Джулия склонилась над столом, пытаясь попасть в восьмерку. Ее язык был зажат между ее губами в концентрации. Моя грудь была прижата к ее спине. Я отправил большую часть шаров в их соответствующие лузы, и снова моя рука направила руку Джулии, когда мы отправили восемь шаров в лунку. Джулия усмехнулась, скривила лицо и с энтузиазмом поцеловала меня в губы.

Крик Симоны послышался из радионяни, напоминая мне, что наша жизнь не может быть наполнена только ночами игры в бильярд и секса. Я выпрямился, груз ответственности вернулся на мои плечи, а вместе с ним и беспокойство, что это ненадолго. Джулия схватила радионяню, и мы направились в комнату Симоны.

Как обычно, крики Симоны усиливались с каждой минутой, и чем дольше она плакала, тем труднее было ее успокоить. Джулия включила свет и вошла в спальню, но я ждал в дверях, желая посмотреть, как она себя чувствует.

Джулия наклонилась над кроваткой и подняла мою дочь, прижимая ее к груди. Я всегда вытаскивал ее из постели, когда она плакала. Симона замолчала и уставилась на мою молодую жену. Я ждал неизбежного взрыва, еще более сильного приступа рыданий, чем раньше, но Симона только тихонько вскрикнула.

— Тссс. Ты самая милая крошка, которую я когда-либо видела.

А потом Джулия наклонилась и поцеловала мою дочь сначала в левую щечку, потом в правую.

— С самыми прелестными пухлыми щечками, какие я только могу себе представить.

Мое сердце глухо стучало в груди, неровное стаккато отдавалось в ушах. Я не мог пошевелиться. Симона потянулась к челке Джулии и дернула ее, но моя жена только рассмеялась и выдохнула воздух, отчего ее волосы взметнулись вверх, а глаза Симоны расширились. Потом она хихикнула.

Симона хихикнула.

Джулия подняла голову и улыбнулась — беззаботно, счастливо, с надеждой. Я повернулся и вышел.

— Я приготовлю смесь, — настаивал я. Хотя я и хотел, чтобы она этого не делала, Джулия последовала за мной вниз. Она наблюдала за мной все время, пока я готовил смесь. Я чувствовал, что ее вопросы витают в комнате между нами. Она не спрашивала, только продолжала ворковать с моей дочерью.

Когда бутылочка была готова, я подошел к ней. Она наклонилась ко мне.

— Почему бы тебе не покормить ее, пока я держу?

Я смотрел в эти голубые глаза, чувствуя себя так же, как тогда, когда стоял на дюнах перед своим пляжным домиком глядя на океан.

Глава 14

ДЖУЛИЯ

Кассио сдержал свое обещание. На следующий день он вернулся домой к ужину. Честно говоря, я была удивлена. Не думала, что он сдержит свое обещание, которое дал, когда мое