Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

транспортных средств и т.д. ... В эти годы в военной сфере было сделано больше, чем за все годы борьбы».

Независимое расследование, проведенное Шаретом, показало, что, несмотря на свою активность, Левон фактически не мог осуществлять эффективный контроль над армией и что у него не хватало мужества признаться в этом кому-либо. Поэтому Шаретт вызвал Даяна и приказал ему «раз и навсегда покончить с этим неуправляемым поведением - пересекать границу каждый понедельник и четверг, не задумываясь о пагубных последствиях». Такие приказы встречали полное безразличие. С другой стороны, у Шаретта начали проявляться последствия его постоянной борьбы с собственным оборонным ведомством. В одном из кошмаров ему приснилось, что его и его жену Зипору приговорили к расстрелу по обвинению в предательстве государства.

На международном фронте дела у Шаретта шли гораздо лучше, чем на внутреннем. Для разрешения водного спора между Израилем и арабскими странами Америка приступила к реализации оригинального плана, разработанного по образцу Tennessee Valley Authority. В регион был направлен представитель президента Эрик Джонстон, который должен был убедить стороны в необходимости сотрудничества в рамках этого проекта, на который США готовы были выделить средства. Проект предусматривал создание гидроэлектростанций и развитой ирригационной сети в интересах всех государств, а также создание плодородных земель, способных обеспечить до 900 тыс. палестинских беженцев на западном берегу Иордана. Предполагалось, что арабо-израильское сотрудничество в области водных ресурсов станет краеугольным камнем более широкого урегулирования.

Эрик Джонстон и его команда посетили Израиль в октябре 1953 года и вернулись для проведения крупного раунда переговоров в июне 1954 года. Отношение оборонного ведомства было типично негативным и подозрительным: считалось, что цель Джонстона - поиск улик против Израиля и ущемление его прав. Отношение Шаретта было типично гибким и конструктивным. Он овладел водным брифингом так, как умел только он, и сам вел переговоры. Единственное соглашение, которое было достигнуто, касалось распределения воды между Израилем и его соседями. Первоначально Джонстон предлагал выделить Израилю 32%, Иордании - 64%, а Сирии - небольшую квоту. В итоге было принято решение о распределении 45% Израилю и 55% арабам. Левон и ЦАХАЛ выступили против этого соглашения, но большинство членов кабинета поддержали премьер-министра.

Обращаясь к политическому комитету Мапай, Шаретт объяснил суть своего подхода. Этот подход учитывал водные ресурсы, безопасность, экономическое развитие и политические интересы Израиля. В целом, отношения Израиля с соседями ухудшаются, и это одна из областей, где можно продвинуться вперед. Со своей стороны, он предпочел бы прямое сотрудничество с арабами, но это не было предложено. Оставалось только выбирать: идти на сотрудничество с ними с американской помощью или не идти вообще. По ряду причин он выбрал первое. Во-первых, распределение воды, предложенное Джонстоном, соответствовало первоначальным ожиданиям Израиля. Во-вторых, учитывая ограниченность израильских ресурсов, это соглашение давало Израилю широкие возможности для работы над своими планами развития водных ресурсов в течение ближайших десяти-пятнадцати лет. В-третьих, это открывало возможность дальнейшей американской экономической помощи. В-четвертых, это стало началом координации действий между Израилем и арабами в рамках общего проекта.

Действительно, план Джонстона по распределению водных квот стал уникальным примером договоренности между Израилем и его соседями. Соглашение было достигнуто не в ходе прямых переговоров, а при посредничестве посредника. Предмет соглашения был спорным, но компромисс был достигнут. Арабские лидеры отказались подписывать соглашение, поскольку принципиально выступали против официального признания Израиля. Однако и Иордания, и Израиль сообщили американцам, что будут относиться к соглашению так, как если бы оно было подписано. И в течение последующего десятилетия обе стороны вели себя в соответствии с положениями плана Джонстона. Гибкий подход Шаретта оправдал себя.

В то время как Шаретт с помощью Америки добивался практического сотрудничества с арабами, армейские лидеры продолжали проводить агрессивную политику, заведомо увеличивая риск сползания к войне. Даже Бен-Гурион, видимо, почувствовал, что его протеже заходит слишком далеко. Когда 8 июня Даян сказал ему, что хотел бы проводить более активную политику, чем правительство, тот прервал его и спросил: "Что такое активность? Вы что, хотите войны?". Даян описал свой подход следующим образом:

Я против войны, начатой нашей стороной, но я также против уступок в любой сфере, и если арабы в результате захотят войны - я не возражаю. Но их угроза не должна быть ограничителем наших действий. Так обстоит дело с отводом вод реки Иордан. Мы должны осуществить отвод. И если сирийцы откроют огонь и попытаются помешать нашей работе силой - мы ответим им силой. То же самое касается и свободного прохода через Эйлатские проливы. Мы должны использовать проливы. Если египтяне будут сопротивляться силой - мы не должны отступать от войны. Сегодня концепция правительства, возглавляемого Моше Шаретом, заключается в том, чтобы спросить: "Мы за войну?". И если ответ отрицательный, то делается вывод, что Израиль должен уступить в любом вопросе, реализация которого из-за противодействия арабов может привести к войне.

Политические разногласия между Даяном и Шаретом усугублялись борьбой за власть, личными антипатиями и спорами о юрисдикции внутри оборонного ведомства. Этот мутный лабиринт соперничества, интриг и взаимного недоверия между ведущими игроками и составил внутренний фон "казуса".

 

Казус

Внешним поводом для этого казуса послужило парафированное в июле 1954 г. соглашение между Великобританией и Египтом о выводе британских войск из зоны Суэцкого канала. По условиям договора 1936 года Великобритания сохраняла базы вдоль Суэцкого канала, и ее согласие на эвакуацию этих баз после длительных и ожесточенных переговоров стало крупным триумфом "свободных офицеров" в их борьбе за независимость. В Израиле реакция на соглашение была довольно неоднозначной. Военные планировщики смотрели на него как на безусловную катастрофу. Они считали, что оно устранит барьер между Египтом и Израилем, что за ним последует военная помощь Египту со стороны Запада, что оно усилит военный потенциал Египта и серьезно изменит военный баланс в пользу Египта. Поэтому они были убеждены, что уход Великобритании должен быть предотвращен дипломатическими или иными средствами.

Эксперты МИД Израиля по арабским делам полагали, что после достижения главной цели - освобождения страны от присутствия иностранных войск - Насер перейдет к политике "Египет превыше всего" и станет более сговорчивым в отношении урегулирования отношений с Израилем. Попытка Израиля сорвать это соглашение была обречена на неудачу и, скорее всего, привела бы к обратному результату. Проблема, как отметил в своих мемуарах один из таких экспертов, заключалась в том, что израильские политики стали искать способы учесть мнение военных. Чем сильнее военные отстаивали свою позицию и план действий, тем больше компромисс склонялся в их сторону. Кроме того, реализация плана не была хорошо