Муза Диониса - Алиса Берг

– А ведь так есть можно каждый день.

– Ты что?! Я буду очень толстой. Не один мужчина на меня не посмотрит с вожделением. Нет уж, не надо.

– Ерунда. У тебя изумительная фигура, как у двадцатилетней девушки. Ее никакой повар не испортит. Поверь, я в этом кое-что понимаю.

– Верю. Но так есть каждый день я все же не хочу.

– Я давно заметил, слово «не хочу» – одно из самых твоих любимых. А что ты хочешь, можешь мне сказать?

– Быть счастливой.

– И всего-то?! – насмешливо произнес он. – Но как конкретно ты хочешь быть счастливой?

– Вот так, как сейчас. Сейчас мне очень хорошо: мы сидим в чудесном месте, едим потрясающую еду. Рядом со мной – великолепный любовник.

– А знаешь, ведь это вполне возможно все иметь.

– Я это сейчас и имею.

– Ты не поняла, – нетерпеливо произнес он, – это можно иметь не только сейчас, это можно иметь всегда. Завтра, послезавтра, через год, десять лет.

Анна вопросительно посмотрела на Миловидова, ожидая продолжения. Она была слишком опытным следователем, чтобы не понимать, что сейчас последует самое главное.

– И каким же образом? – спросила она.

– Давай сначала выпьем, – предложил Миловидов. – За нас!

– Такого тоста у нас еще не было, – не удержалась от немного едкого замечания Анна. – Но давай выпьем.

Они выпили, и Анна посмотрела на него в ожидании продолжения.

– Зачем нам с тобой возвращаться? – вдруг произнес Миловидов. – Я предлагаю тебе остаться.

– Где?

– Где пожелаешь. Мир велик. Есть места гораздо приятней, чем эти, где мы сейчас находимся. Ты даже отдаленно не представляешь, какие это великолепные места.

– Тут ты, пожалуй, прав. Я довольно мало видела в своей жизни мест.

– Вот видишь. А я тебе обещаю, ты увидишь все!

– Заманчиво – все увидеть.

Миловидов вдруг взял ее за руку.

– Ты мне очень нравишься, Анна. Ты классная женщина. Думаешь, я не понимаю твоей истинной стоимости? Можно целую жизнь искать такую, как ты и не найти. Решиться на то, на что решилась ты, способна лишь одна из миллиона. Да нет, одна из ста миллионов. Я ведь до последнего не верил, что ты это сделаешь. Если тебе не нравится мой дом, мы его продадим. Купим другой, где пожелаем. С моими деньгами – это не проблема. А хочешь, я положу на твое имя солидный капитал? Пару миллионов. Да, нет, пять или десять миллионов. С ними в любой стране ты будешь чувствовать себя, как дома. Я знаю, что ты мне все равно не доверяешь. Я бы на твоем месте тоже не доверял. Но с такими деньгами у тебя при любом развитии событий не будет проблем. Ну, как тебе мое предложение?

– Постой, ты предлагаешь мне вообще не возвращаться домой. Стать эмигранткой.

– Что за дурацкие слова?.. Эмигрантка… Я предлагаю тебе стать гражданином мира, не связывать себя ни с какой страной. Быть везде, как дома. Но при этом не иметь дома.

– А моя работа?..

– Да, какая к черту работа?! Возиться с этим уголовным дерьмом. Пока сидел, достаточно его повидал. Забудь навсегда об этой мерзкой работенке!

– А семья?! Муж?! Сын?!

– Но ты не любишь мужа! Так что тебе до него. Пусть копошится, как хочет. Не пропадет, есть же у него работа. Ну а сын? – Миловидов на мгновение задумался. – С ним не будет никаких проблем. Вызовем его и устроим на учебу в самый лучший университет. Хочешь в Сорбонну, хочешь в Оксфорд, хочешь в Гарвард. Я и на его счет положу пару миллиончиков. Он будет тебе лишь благодарен за это. Больше такого шанса ему не выпадет в жизни.

«А это действительно не исключено, Женя был бы счастлив получить на свой счет пару миллионов. А вот каким образом они заработаны… на это ему абсолютно наплевать», – подумала Анна.

Анна отодвинула тарелку; наконец-то она все-таки наелась.

– Мы с тобой станем путешествовать из страны в страну, останавливаться только там, где нам понравится – в самых лучших отелях. А, наездившись, купим себе особнячок на каком-нибудь модном курорте. С бассейном, с полем для гольфа. Люблю играть в гольф. А я тебе обещаю: никаких противоправных действий совершать не буду. Все строго по закону.

– Если не считать, что жить мы будем на ворованные деньги. Сколько же ты всего наворовал?

– Восемьдесят миллионов долларов.

От этой цифры Анну даже прошиб холодный пот.

– Я-то думала, что на порядок меньше. Сколько же еще пропустила? Плохой я следователь.

– Ты раскопала гораздо больше, чем раскопал бы любой из твоих коллег, – усмехнулся Миловидов. – Но эти деньги могут быть все твои, вернее, наши. Поверь, мы устроим для себя самый настоящий рай на земле.

Анна молчала. Что-то тяжелое навалилось на нее. Как было хорошо без этого разговора.

– Не буду скрывать, что меня очень трогает твое отношение ко мне. Но ты, надеюсь, помнишь наш уговор. Ничего другого с моей стороны быть не может. Жить на ворованные деньги я не намерена никогда. И ничто и никто меня не заставит это сделать.

Миловидов так грохнул кулаком по столу, что вся посуда на нем, словно бы по команде, подпрыгнула.

– Это глупо, Аня! Отказываться от такой сказочной жизни! Это везение, которое дается одной на десять миллионов.

– Это бессмысленный разговор. Я не изменю своего решения. Кто знает, – задумчиво произнесла Анна, – если бы речь шла о честных деньгах, может быть, я бы и не устояла. Если хочешь, можешь уходить. Я не держу.

– А как же ты, как ты вернешься домой?..

– Так и вернусь. Что тебе до моей судьбы? Ты же не думал о тех людях, которых обворовывал. И до сих пор не думаешь. Желание вернуть их деньги ты не проявляешь. Хотя деньги у тебя есть.

– Ты – это ты, а они – это они. Мне до них нет ни малейшего дела.

– Нет, так не бывает. Я – тоже они!

– Но я тебя не обворовывал!

– Только потому, что меня невозможно обворовать, у меня ничего нет. Я и этот тур купила на последние деньги, приеду домой – а там пусто.

– Неужели тебе нравится такая жизнь? – Миловидов наклонился к ней. – Я же постиг твою природу, ты, как и я, – Дионис.

– Может быть. Я хочу вернуться в отель. Ты со мной или куда-то еще?

Несколько мгновений Миловидов молчал. У Анны же сердце билось так громко, что она отчетливо слышала его удары.

– Поехали в отель, – произнес Миловидов.

Анна неожиданно для себя «заболела» танцами. После своего триумфа ей постоянно хотелось танцевать. Ноги сами начинали двигаться, как только где-то раздавалась музыка. Но больше всего ее удивляло даже не это, а то, что она вдруг открыла в себе самый настоящий хореографический талант. Тело без всякого обучения делало такие движения, что изумлялась не только она, но и Миловидов. Он смотрел на нее и просил повторить. Сам он был прекрасный танцор, но, как он признавался, всю жизнь это было его одним из самых любимых занятий, которому он посвящал немало времени. Но у нее-то нет! И в этом заключалась определенная загадка. Ей было безумно интересно, какие еще дарования способны раскрыться у нее?