Гомо Сапиенс. Человек разумный - Юрий Чирков

Или ты, казалось бы, совершенно неизлечимо больной (об этом наперебой толкуют врачи, они уже давно списали тебя со счетов). Но ты-то со всем этим решил не согласиться. Ты твердо всем своим существом решил обмануть все ожидания лекарей, профессоров, академиков – и стать здоровым! Вопреки всем прогнозам медицины, всем ее прописям…

Итак, огляди себя во всех подробностях. И если слышишь призыв жизни или судьбы, соберись с силами и решительно примись за работу по самосовершенствованию. За тот труд, который, к тому же, наверняка сделает тебя достаточно защищенным от всех мыслимых и немыслимых жизненных ударов. И кроме того, позволит тебе оглядеть здраво свой совершенно уникальный, жизненный путь, услышать зов судьбы.

Так уж устроен простой человек (не футуролог и не мыслитель, заглядывающий в дали веков), что больше всего его все же интересует день завтрашний. Он не будет по понятным причинам (жизнь коротка!) размышлять, скажем, о XXII веке. Мыслить, к примеру, о конце XXI столетия? Нет, это также занятие довольно странное и спекулятивное. И даже ближайшие годы интересуют рядового гражданина всего лишь постольку поскольку. Но то, что может случиться через месяц, неделю, завтра, находит у нас живой отклик – в мыслях и в сердце.

Турчин и Батин в своей чрезвычайно содержательной, монументальной книге «Футурология. XXI век: бессмертие или глобальная катастрофа?» представления людей о будущем делят на три категории-модели:

1. Все будет примерно так же, как сейчас, с небольшим постепенным улучшением;

2. В ближайшие несколько десятков лет произойдут радикальные позитивные перемены;

3. В ближайшем обозримом будущем ситуация резко ухудшится.

«Первая модель будущего, – пишут Турчин и Батин, – по умолчанию лежит в основе большинства как бессознательных ожиданий людей, так и официальных прогнозов властей. Она основывается на простом эмпирическом наблюдении “завтра обычно похоже на сегодня” и на страхе людей перед будущими переменами».

Такой позиции людского сознания, замечают Турчин и Батин, можно противопоставить выглядевшее не менее правдоподобным высказывание: «Через сто лет ситуация будет радикально отличаться от нынешней». И сразу возникает мысль о зияющей пропасти между этими двумя противоположными мнениями о будущем. Где между областями истинности обоих высказываний проходит граница? И вообще, есть ли она?

Турчин и Батин продолжают свои рассуждения:

«Вторая и третья модели будущего обычно игнорируются как отдельными людьми, так и общественным сознанием. Людям вообще свойственно упускать новые возможности и не замечать рисков. Причин этому много, одна из них в том, что утверждение о сходстве сегодня и завтра получает подкрепление каждый день, а утверждение о внезапных переменах – раз в десять лет. Многие когнитивные искажения – склонности совершать те или иные логические ошибки в рассуждениях – приводят к значительному искажению образа будущего. Сверхуверенность в собственной правоте приводит к сужению поля рассматриваемых вариантов возможных событий. А эмоциональный настрой зачастую является причиной нерациональных взглядов.

Например, люди игнорируют мысли о собственной смерти, несмотря на то, что это самая большая катастрофа, которая может произойти в жизни человека…».

Неожиданно венчает рассуждения Турчина и Батина такая уж совсем зловещая сентенция (о ней мы в этой книге еще долго будем говорить). Они выражаются так:

«Особенностью текущего исторического момента является то, что в XXI веке нас ожидают самые большие перемены за самый короткий промежуток времени в сравнении с прошлым. Рост числа глобальных рисков в будущем увеличивает значение футурологии и требует ее превращение в планирование. Если раньше без футурологии можно было обойтись, то теперь она становится жизненно необходимой».

Принято считать, что проходят быстрые года, длинные века, черепахой ползущие тысячелетия, а человек остается все тем же, не меняется по сущности своей. Но так ли это? А если мерить не жалкими веками и мучительными тысячелетиями, а брать гораздо более долгие сроки?

Вот мнение замечательного российского футуролога Игоря Васильевича Бестужева-Лада (1927–2015). Данные археологии и этнографии, утверждал он, показывают – первобытное мышление лишь после очень долгого развития сумело выработать представления о ПРОШЛОМ и много позднее о БУДУЩЕМ как о чем-то отличном от настоящего. По сути, время в глубокой древности для людей существовало только одно – НАСТОЯЩЕЕ.