Манька-принцесса (сборник) - Мария Садловска

– Я тогда ошиблась, Юра! Не было никакого ребенка.

– Но Лариска видела тебя с ребенком! – оскорбленно воскликнул Юрий.

– Я няней подрабатываю. Вот и вожусь с детишками. Стипендия, сам знаешь…

Несколько обалдевший от неожиданного ответа Юра недоверчиво глядел на Ольгу. Тем временем она поднялась из-за стола. Ее все еще душил смех. Под руку ей попалась шоколадка. Ольга подвинула ее к Юре и уже без истерики, улыбаясь, посоветовала:

– Это отнеси Кате. Я слышала, шоколад помогает – может, родит тебе кого-нибудь!

Потом повернулась и вышла на улицу. Она давно не ощущала такой легкости! Не было ни Юры, ни боли, а был чистый прозрачный воздух и легкий, освежающий ветерок, добродушно касающийся волос на ее плечах… Еще был маленький Гришка, который ее ждал.

Ольга шла домой. Перед глазами вдруг возник почему-то образ ее бабушки. Классная у нее была бабка! Царство ей Небесное. Много Ольге мудрых вещей говорила. Например, бабка часто любила повторять: «Олюшка, если Господь в одном месте что-нибудь отбирает, то в другом обязательно воздаст сторицей! Запомни это и никогда ни о чем не жалей!»

Запомнить Олюшка запомнила, а вот жалеть перестала лишь час назад. Ольга зашла в дом, разделась и, вымыв руки, направилась в детскую комнату, откуда слышался Гришкин лепет. «Раиса Григорьевна удивится, что я вернулась так быстро», – удовлетворенно подумала Ольга, будучи уверенной, что Гришка играет с бабушкой.

Зайдя в детскую, она остолбенела от неожиданности. Какой-то высокого роста парень в очках держал на руках ее Гришку. Ребенок одной ручкой держался за ухо мужчины, а другой пытался стащить с него очки. Одну половину ему уже удалось сдернуть, что он отмечал победным агуканьем.

– Вы кто? – придя в себя, спросила Ольга.

– Илья, – ответил тот, закидывая голову и стараясь, чтобы его очки остались на месте.

Потом попросил Ольгу:

– Пожалуйста, возьмите на минутку от меня этого разбойника, пока я поправлю очки.

«Мне же Раиса Григорьевна говорила о каком-то племяннике», – подумала Ольга, отдирая Гришку от парня. Малыш категорически не желал менять свое местоположение и басовито ревел. В это время Раиса Григорьевна зашла в комнату:

– Ты, Оленька, уже пришла? Вот и славно! А вы, я вижу, познакомились! Так кто все-таки Гришеньку держит – ты или Илья? Ну-ка, давайте его мне!

Женщина решительно оторвала от Ильи ребенка, тот сразу успокоился и засопел. Илья запоздало подал Ольге руку со словами:

– Будем знакомы! Мне тетя Рая о вас говорила.

Ольга подала Илье руку и, посмотрев на него, воскликнула:

– Гришка погнул дужку на ваших очках!

Илья, смущенно пробормотав: «Ничего, у меня есть запасные», переминался с ноги на ногу перед Ольгой, пока Раиса Григорьевна не крикнула им из ванной:

– Оля, идите с Илюшей в столовую, подготавливайте все к ужину! Скоро Петр Ильич придет со своего шахматного клуба… Помню, Илюшка мне всегда помогал на стол накрывать, когда все наши собирались. А я пока Гришеньку уложу, ему спать пора…

Каждое утро Роман Петрович продолжал исправно ходить на работу, хотя к тому времени был пенсионером. Новый начальник конструкторского бюро, парень с деловой хваткой, мудро решил попридержать опытного работника, экономя при этом на зарплате. Как пенсионер Роман Петрович получал «минималку».

Надо было отобрать старые разработки для занесения в компьютер, авось пригодятся. Каталог технической библиотеки с появлением компьютера также подлежал обновлению, поэтому Петрович, так его звали коллеги, пока что был востребован. Из бывших сотрудников, кроме него, никого не осталось. Пришли новые – молодые, бойкие… Их было много, и Петрович их боялся. В свой угол, где стоял, весь в царапинах, обшарпанный стол, он протискивался робко, с виноватым видом, боясь кого-либо задеть. Старый стол, а заодно и Петровича шеф охотно демонстрировал состоятельным, в пестрых пиджаках, заказчикам как образчик прошлой, упадочной эпохи.

По утрам Роман Петрович благополучно добирался до рабочего места, касался руками многострадального стола, как будто здоровался со старым боевым товарищем, и обретал уверенность в себе. Робость его исчезала, он не вздрагивал от звонкого голоса молодых и погружался в работу. Отвлечь Петровича не могло ничто. Перед ним открывался другой, только ему ведомый мир, куда посторонним вход был воспрещен. В таком состоянии он мог выпить чужой кофе, прихватив и надкушенную кем-то булочку… Тогда Светка Лялина, ближайшая соседка по столу и владелица булочки, риторически вопрошала:

– Интересно, Петрович выпивает мой кофе от пофигизма или это маразм?

Вопрос повисал в воздухе, иногда коллеги шутливо советовали Лялиной написать жалобу начальству, а они подпишутся, как свидетели.

Кроме работы, другого дела у Петровича не было. Жил один. Двухкомнатная «хрущевка» осталась ему от родителей. Они погибли в аварии, когда Роман только окончил институт. Почему так сложилось, что один, наверное, никто бы не ответил. Себе Петрович никогда этот вопрос не задавал.

Когда-то, в начале взрослой жизни, он был женат, правда, совсем недолго. То далекое время изредка всплывало в памяти ярко-розовым беретом на голове его жены в день их знакомства. Еще он помнил, что звали ее Светланой… Роман до сих пор недоумевал, почему она от него ушла. Притом спокойно, без сцен, как будто в магазин за булкой. Сейчас ему и лица ее не вспомнить.

Периодически на его мужском веку появлялись женщины. Но, как только очередная дама сердца бралась всерьез окрутить непьющего завидного жениха, Романа охватывала такая паника, что даже самые решительные отпускали его с миром.

Жизнь его текла по своему усмотрению. Запись в трудовой книжке была единственной после получения диплома инженера-конструктора. Карьерная лестница не интересовала Петровича, он не пытался встать даже на первую ее ступеньку, потому как не любил в жизни перемен – они его пугали. Начальство это поняло и не беспокоило Петровича.

В свое время Роман подумывал завести собаку. Даже начал читать литературу по собаководству. Имя придумал, взяв его из своего детства. Родители отвозили его маленьким в деревню к бабушке на все лето. Пожалуй, этот кусочек его жизни остался самым ярким в его сознании. Помнится, они с ребятишками играли с утра до позднего вечера в разбойников. Их всегда сопровождал ничейный одноглазый пес, откликающийся на все клички, в том числе и на Пиратку.

Хорошо бы и у него появился Пират… Но, подумав, Петрович понял, что животное не сможет быть целый день в квартире без хозяина, и отложил мечту на потом. С кошкой – то же самое. Долгое время, когда во дворах было много кошек, брал с собой еду и по утрам кормил животных. Со временем кошки к нему привыкли и провожали до самой работы. Вместо зарядки он ходил на работу пешком. Потом его питомцы исчезли. Несколько раз приезжал фургон и отлавливал бездомных животных. Остались голуби, их не отловишь. Они повадились садиться на подоконник к Роману, требовательно стучали клювами, пока он не открывал окно и не сыпал пшено или хлебные крошки…