«Я не попутчик…». Томас Манн и Советский Союз - Алексей Николаевич Баскаков

«бестактно» утверждал, что любовь к правде они воспринимают как слабость.

Размыто-гуманистическое толкование идей коммунизма, которое Томас Манн практиковал и раньше, было при случае более или менее приемлемым, но все же нежелательным для советских кураторов. Советская пропаганда представляла марксизм-ленинизм как высшее достижение социально-философской мысли. СССР должен был служить не примером его «деформации», а образцом его самого «чистого» воплощения.

Пока Томас Манн вынашивал планы бегства из «страны гангстеров», как он однажды окрестил США, на коммунистическом Востоке возникла очередная коснувшаяся его проблема. С начала пятидесятых годов ему часто пеняли на отсутствие его книг на книжном рынке ГДР. В ноябре 1951 года он коснулся этого вопроса в письме к лейпцигскому профессору Гансу Майеру. Он писал, что неоднократно пытался склонить издательство С. Фишера к выпуску лицензионных изданий для ГДР. Но сделка не состоялась, так как проникновение на рынок ФРГ более дешевых восточногерманских изданий повредило бы продаже оригиналов[360].

Скоро ситуация усложнилась[361]. В феврале 1952 года восточноберлинское издательство «Ауфбау» известило франкфуртского издателя книг Томаса Манна, что не может выплачивать ни авторский гонорар в долларах США, ни лицензионный сбор в марках ФРГ. Причиной этого был назван «вызванный [другой стороной] разрыв всяческих хозяйственных связей с ГДР». При таких условиях роман «Будденброки» пошел в печать 29 марта в издательстве «Ауфбау». В письме от 3 апреля Томас Манн продемонстрировал готовность к компромиссу. Он писал в дирекцию «Ауфбау», что главное для него – возобновление переговоров, а бездогороворную публикацию своих книг он считает пиратством. Ситуация усложнилась еще более, когда 29 апреля он был официально уведомлен о решении «Ауфбау» издавать его книги без договорных гарантий. Эрих Вендт, первый секретарь «Союза культуры за демократическое обновление Германии», воззвал к писательским амбициям Томаса Манна. Немцы, живущие на востоке страны, писал он, тоже нуждаются в его произведениях. По вопросу гонораров в валюте он сослался на конфискацию активов ГДР Соединенными Штатами. В 1952 году министерство финансов США заблокировало долларовые активы эмиссионного банка ГДР, чтобы воспрепятствовать торговле Восточной Германии с красным Китаем, союзником Северной Кореи.

Однако Томас Манн почувствовал себя задетым в своем правосознании и 18 мая 1952 года ответил в Берлин очень резким по тону письмом. Копию он неделей позже отправил Бехеру с просьбой вступиться за его интересы в Восточном Берлине[362]. 9 июня ему случилось прочитать в нью-йоркском эмигрантском журнале «Ауфбау» (не путать с одноименным восточноберлинским издательством), что ответственность за пиратское издание его книг в ГДР несет не кто иной, как сам Бехер. На эту новость Томас Манн отреагировал без эмоций. В дневнике сказано, что «восточный книжный разбой» ему, в сущности, безразличен[363].

Бехера, впрочем, едва ли стоит подозревать в двуличии. Поначалу он по собственной инициативе взялся защищать интересы Томаса Манна перед издательством «Ауфбау»[364]. Но именно в момент обострения его позиция изменилась. 6 июля 1952 года еженедельник «Союза культуры за демократическое обновление Германии», «Зоннтаг», поместил статью, в которой действия издательства «Ауфбау» оправдывались. Президентом «Союза культуры» был Бехер – соответственно, статья не могла выйти без его санкции. Короче говоря, народному образованию официально был отдан приоритет перед правом, а лично Бехеру пришлось пожертвовать доверием Томаса Манна.

В вопросах оплаты компетентные инстанции Советского Союза обходились с Томасом Манном намного внимательнее, чем культурное ведомство ГДР. В тридцатые годы гонорары ему переводили в валюте, несмотря на то что законы СССР этого не предусматривали. Для него и его брата Генриха всегда делались исключения, достаточно было отправить несколько строк Бехеру или ответственному редактору. Авторы его ранга пользовались этой привилегией и после Второй мировой войны. Например, комедия Бернарда Шоу «Пигмалион» была одной из самых популярных пьес в послевоенном Советском Союзе. За ее многочисленные постановки автору причитался крупный гонорар в рублях. По просьбе престарелого драматурга – Шоу тогда было девяносто три года – Сталин в 1949 году распорядился перевести ему в Англию 10 тысяч фунтов[365].

В конце июня 1952 года Томас Манн навсегда покинул США и обосновался в Швейцарии. 7 августа суд Второй инстанции в Берлине огласил приговор, который легитимировал бездоговорное издание его книг в ГДР. За издательством С. Фишера сохранялось право на лицензионный сбор в размере 23 926,50 марок ГДР, а за писателем – на гонорары в размере 60079,86 марок ГДР. В приговоре суда указывалось, что и та, и другая сумма в будущем значительно увеличатся[366]. Воспользоваться этими денежными средствами можно было только на территории Восточной Германии.

29 сентября неизменный издатель Томаса Манна Готтфрид Берман Фишер приехал к нему в Цюрих. Они обсудили проект, который должен был наконец – хотя бы на время – поставить точку в этом утомительном вопросе. Благодаря соглашению между двумя германскими государствами Берман Фишер мог теперь заказывать печатание книг в типографиях ГДР и оплачивать их работу восточными марками с восточногерманских счетов своих авторов, живущих на Западе. Эквивалент затраченных таким образом сумм возмещался авторам на их банковские счета в ФРГ в западных марках[367]. Скрепя сердце Томас Манн все же согласился. Его по-прежнему беспокоило, что более дешевые издания из ГДР повредят сбыту его книг в Западной Германии[368].

Благодаря этому конфликт разрядился, но не пришел к завершению. Сотрудничество Томаса Манна с «Ауфбау» и после этого не раз становилось источником правовых и финансовых проблем. Из-за них между писателем и Берманом Фишером летом 1954 года и возник очередной разлад, отраженный в их переписке[369].

Конфликт не ускользнул от внимания кураторов Томаса Манна по обе стороны Атлантики. К его советскому личному делу было подшито сообщение ТАСС с датой 9 ноября 1952, грифом «секретно» и ссылкой на некое интервью. Отвечая на вопрос, Томас Манн заявил, сообщало ТАСС, что «хотя его книги издаются там [в ГДР. – А. Б.] и без согласования с ним, однако он получает доход с изданий в законном порядке». Кроме того, он заявил, «что его произведения, помимо стран немецкого языка, пользуются якобы [так в оригинале. – А. Б] особым признанием в США»[370]. Государственный департамент в Вашингтоне тоже следил за ходом конфликта. В его архиве сохранился подробный экспертный отчет юрисконсульта фишеровского издательства и прочие документы, проливающие свет на издание книг Томаса Манна в ГДР[371].

12 ноября 1952 года, через три дня после выхода цитированного сообщения ТАСС, Бехер писал в частном письме: «Генрих Манн, равно как и Арнольд Цвейг (и отчасти Томас Манн), совершили грандиозный путь и стали, если можно так выразиться, нашими. Но и