(Не)беги от меня, ведьма! - Властелина Богатова

— Ты всё сказала? — со сталью в голосе спросил Коерт.

Я кивнула.

— Да. Я же вижу, вас это волнует и не даёт покоя, поэтому вы мне ничем не обязаны, как и я вам.

Дракон вдруг подался вперёд, положив локоть на спинку дивана, приблизил ко мне своё весьма помрачневшее лицо. Я видела, как желвак дрогнул на его скуле, а чёрные бездны застыли льдом, обжигая своим холодом, ощутимо пошатнув мою уверенность.

— А теперь хочу, чтобы ты узнала, что я думаю об этом обо всём.

Я сглотнула.

— Ты ни разу не угадала, Инэй. Ты действительно не понимаешь?

Я промолчала, не понимая, что он хочет узнать.

— Не видишь? Не замечаешь очевидных вещей?

— Я уже вам сказала, что думаю. И по мне, это разумно и…

Сохор вдруг усмехнулся, а у меня мурашки поползли по спине.

— Я не могу тебя поцеловать ещё раз, потому что… — его взгляд опустился на мои губы. — Потому что боюсь, что не остановлюсь…

— Разве это не связано с голодом? Вы же сами говорили.

Сохор замер.

— Да, — согласился он. — Но это не тот голод, о котором ты подумала.

— Не тот? — насторожилась, чувствуя, как всё тело тяжелеет.

Сохор Коерт медленно покачал головой, а потом склонился ещё ниже и так же медленно с шумом втянул в себя воздух, чуть прикрывая веки, так чувственно, что меня пробрало до онемения. Даже в животе свилось предвкушение. Боги!

— Под голодом я подразумевал вожделение.

— Вот как.

Я сделала слабую попытку отстраниться.

— Тихо. Не шевелись, — его голос воздействовал как гипноз.

Его свободная рука легла мне на шею сзади, чуть обхватывая её. Сохор мягко притянул меня к себе.

Я замерла, ощущая, как жар от его тела обжигает кожу, как сильный аромат туманит голову, заставляя втягивать воздух глубже.

А потом его губы скользнули навстречу, и сердце замерло, пропуская удар.

Я застыла, боясь пошевелиться.

Сердце застучало уже в висках, отдаваясь во всём теле гулом.

Он не двигался, лишь нежно гладил меня, ласкал мои губы, будто пробовал на вкус.

Это было совсем не так, как тогда…

А я чувствовала, как с каждым его прикосновением горит кожа, будто её касается пламя, не оставляя ничего в сознании, кроме желания раствориться в этом поцелуе, поддаться его напору, утонуть в этом вязком водовороте удовольствия. Боги, как же хотелось этого всего больше!

Поцелуй вдруг прервался. Губы Коерта коснулись моего подбородка, начали двигаться по шее вниз, оставляя влажную дорожку.

Мои щёки вспыхнули, когда он прихватил зубами тонкую кожу, и следом язык обжёг саднящее место, заставляя тугой комок жара тяжелеть в животе. Он продолжал покрывать меня поцелуями, я слышала, как его дыхание начало сбиваться от возбуждения, а плечи затвердели, хватка сделалась жестче.

А в следующий миг он схватил моё запястье, отведя руку в сторону, толкнул меня на диван и тут же навис надо мной сам, накрывая собой, своей мощной энергетикой. Я оказалась в плену, приоткрыла губы, чтобы сделать вдох, но его губы накрыли мой рот в жалящем поцелуе. Сохор нещадно сминал мои губы, заставляя задыхаться.

Ещё миг назад он был мягок. А теперь опасен и резок. В животе что-то дрогнуло, и я не сдержалась:

— Эньер... — прошептала едва, делая вдох, упираясь ладонями в каменную грудь дракона, не зная, что делать, оттолкнуть или притянуть ближе.

Сохор замер и вновь накрыл мои губы ненасытным поцелуем.

Он целовал, словно пытался съесть. Остановить это было нельзя, потому что моё тело само повторяло его движения, само давало согласие на всё, на эти глубокие, страстные поцелуи, на этот напор, то, как вдавливаются пальцы в мою шею.

Что происходит? И как это остановить? И, что ужаснее всего, мои попытки прекратить это не имели силы: вспыхнувшее желание преобладало над умом.

— Что же ты молчишь, Инэй? — прошептал Коерт. — Повтори, что тебе это не нужно. Что ты не… хочешь меня.

Я в досаде прикусила губы, едва не простонав от рвущего наружу удовольствия и ярких смешанных чувств. Поцелуи Сохора были слишком опьяняющими, отчего я окончательно потеряла над собой контроль, скользнула ладонями по его плечам, чувствуя налитые тугие мышцы совершенного тела. Ну и пусть, пусть буду ругать себя после, но если он остановится, то я… умру. Жадно притянула ближе к себе, сжала его волосы на затылке в кулак, потянула его голову от себя. Мне необходимо было сделать вдох, чтобы не задохнуться. Но он не позволил, а только впился сильнее. Голова пошла кругом от осознания того, что нахожусь на грани обморока. Кровь побежала по венам быстрее, обостряя все чувства.

Сохор вздрогнул всем телом и резко прервал поцелуи, замерев, жадно дыша мне в губы. Вдруг приподнялся, не сводя с меня пугающих и завораживающих тёмных глаз, сорвал с себя кожаный дублет. И вновь навис, обрушивая на меня свою мощь и силу. Я чувствовала себя в его плену слабой и хрупкой.  Его язык грубо проталкивается в рот, и я начала двигать языком, сплетаясь с его, ощущая, как по телу разливается сладкое удовольствие от этой пытки, нежной и жёсткой одновременно, нетерпеливой и мучительно медленной. Его сильные пальцы сжали затылок, когда он подался вперёд бёдрами, заставляя всю кровь прилить к лицу — я явственно ощутила его тугое напряжение.

«Боги, что я делаю?! Что мы делаем?» — трепыхалось отчаяние на краю сознания, но разум под стихийным напором Сохора таял и покидал меня с каждым движением его губ. Его рука скользила по моему телу, а я жадно втягивала запах его волос, пряный и терпкий.

Он сжал пальцами край лифа и потянул вниз, высвобождая грудь. Вершинка от холода затвердела и стала чувствительной, когда дракон провел пальцем по обнаженной коже. Он смял полушарие в ладони, оцарапав кожу, вызывая волну сладкого трепета, от которого всё тело выгнулось навстречу, а внизу между ног всё запылало. С моих губ сорвался приглушённый стон, когда дракон оторвался и спустился ниже, вбирая в себя один из сосков, сжимая, покусывая и зализывая. Забыв обо всем, я скользнула пальцами под тунику на спине, желая ощутить сталь его мышц, злясь, что на нём одежда, которую хотелось сорвать, жадно царапая кожу.

Коерт бесцеремонно задрал подол платья, вклиниваясь между моих колен настолько, насколько позволял узкий диван, но это его не останавливало.

— Скажи, что тебе всё равно, Инэй, — его голос, низкий и глубокий, ласкал так же, как и его руки.

Мне хотелось сказать больше, сказать, что если он остановится, то я не вынесу. Я закусила губу, сокрушаясь на себя от бессилия, от бессилия оттолкнуть или потребовать продолжения, иначе… иначе я просто сойду с ума.