(Не)беги от меня, ведьма! - Властелина Богатова

«Дам тебе ещё время, ведьмочка. Моя»

— Пойдём в душ, — прошептал в раскрывшиеся губы, испускающие прерывистое дыхание. Инэй кивнула.

- Леверна -

Влетев в зал, я прошла к каминной полке.

Скрипнула зубами.

На каминной полке не было медальона. Сохор спрятал его!

Резко развернулась, скользнув затуманенным взглядом по пустующему залу, медленно прошла к столу, к креслу, где Сохор всегда сидел . Погладив пальцами резную спинку, медленно опустилась в него и замерла.

В груди бушевала ледяная буря.

Его не было в замке уже третьи сутки.

— Я уверена, он с ней, с этой ведьмой! — стиснула кулаки до побелевших костяшек. Кровь вскипала и шумела в голове.

Как он мог предать нас?! Бросил Кордею, меня! Дрянь вскружила ему голову, околдовала.

Я должна что-то сделать. Но что?! Куда он уехал, где они? Кьёнкер, которого я посылала по следам, потерял их из виду. Будто в воздухе испарились.

В груди сдавило от чувства, что меня бросили и предали. Мне страшно за Сохора. Что она с ним сделает, эта проклятая ведьма?! Поиграет и убьёт его. Сердце болезненно дрогнуло, заставляя едва ли не подскочить с места и броситься на поиски самой. Если бы я только могла обращаться, то давно бы нашла его. Но я не могу!

Не могу!!

Грохот двери заставил замереть. Я выпрямилась и расправила плечи, поправляя на волосах шаль. Но тут же выдохнула, когда на пороге появился Нокс.

— Я что-то не понял, а куда все разбежались? — Лоцрей прошёл к столу и, не дождавшись приглашения, — собственно, это в его манерах — тяжело плюхнулся на стул.

Инквизитор подхватил кувшин с гранатовым соком — любимый напиток Сохора – и налил в бокал, скосив на меня взгляд.

— Ты дала обет молчания? Хоть бы поздоровалась, — буркнул он.

— Для начала поприветствовал бы мироу первым, — бросила я, отворачиваясь.

Болван! Как же раздражал. Слепой болван!

— Прости, я вчера немного перебрал, — он припал к бокалу и начал жадно делать глотки, пока не осушил его. Выглядел он действительно скверно, хоть уже принял душ — волосы были немного влажными, но глаза оставались красными, а вид – не выспавшимся. Ещё бы! Когда ему быть в курсе всего, если служанки не вылезают из его постели!

— А где твоего братца носит? — наконец очнувшись, огляделся он по сторонам. Я фыркнула — опомнился.

— Его уже давно не видно. Опять в полёте? И этой мироу, той, которая беременная, тоже не видно в замке.

Я вздрогнула и резко повернулась к Лоцрею.

— Беременная?

— Ну да. Эта Инэй. Постой, — он вкрадчиво прищурил глаза и облокотился локтями о стол. — Он с ней, что ли?

Я сжала губы. Беременная… Это всё не может произойти! Это невозможно, Сохор скрыл от Лоцрея, что она ведьма, и придумал эту небылицу. Разумеется, это так!

— Что-то с этой мироу явно не то… — не дождавшись ответа, усмехнулся он, — но я б её… Хоть и беременная.

— Конечно, не то! — выкрикнула я, стукнув кулаком по столу, теряя остатки терпения. Нужно спасать Сохора от неё, и немедленно! И единственный, кто может сейчас помочь, — Нокс Лоцрей.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился инквизитор, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Ты всегда такой прозорливый, пытливый, видящий всех насквозь, а тут под носом не замечаешь очевидного! — выпалила я зло, резко поднимаясь с кресла.

Нокс приподнял подбородок, ухмылка с его лица мгновенно стёрлась.

— О чём ты? Можешь сказать толком?

Я приблизилась, заглядывая Ноксу в глаза сверху вниз.

— О том, что эта Инэй — ведьма. Ведьма, слышишь?! — выпалила я, повышая тон, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Я готова была взорваться от ярости на сотни осколков.

— Шутишь, что ли? Постой… — он грохнул бокал о стол, поставив его на место, медленно поднялся и развернулся ко мне. — Хочешь сказать, что Коерт меня за нос водил?

— И какой ты инквизитор?! Одно слово только, недаром тебя отец как щенка за шкирку таскает.

Я вздрогнула, когда Нокс схватил меня за локоть. Глаза мужчины налились тьмой, и в них вспыхнул холодный до жжения блеск, как у зверя перед броском на добычу. Я фыркнула. Проснулся наконец. Но всё же стало не по себе.

— Осторожней в словах, мироу, — процедил он сквозь зубы.

— Руки убери, — сталью отрезала, грубо вырвалась из хватки, бросив режущий взгляд. — Я не виновата в твоих недостатках.

Хотелось выплеснуть кипящие внутри злость и бессилие. Не могла себя остановить.

— В каком направлении они уехали?

Я глянула на мужчину и шагнула в сторону, но Нокс снова меня схватил и тут же выпустил, когда я зашипела. Внутри свернулось нехорошее предчувствие. Умом я понимала, что подставила брата, и, возможно, ссора между друзьями неизбежна. Но Сохор сам виноват! Скрывал всё! Врал близкому другу, пошёл против наших правил! Он сам виноват во всём! Сам! Но важно не это, важно устранить ведьму как можно скорее. Пока ещё не поздно.

— Я уже пыталась найти, но следы запутаны…

Нокс приблизил своё каменное лицо и посмотрел так пронзительно, что мне стало неуютно в его окружении. Признаться, я никогда не видела его таким: черты заострились, скулы стали резче, а губы плотно сжаты, взгляд будто чужой, опасный, ледяной. Настоящий инквизитор, не знающий пощады, который наконец-то вышел на охоту.

— Я найду её.

— МЫ… найдём их. Я еду с тобой.

- Инэй –

На завтрак мы всё же опоздали. Госпожа Виттор встретила нас вежливой и к моему стыду понимающей улыбкой. Казалось, что магичка видит нас насквозь, каким-то своим внутренним зрением. Нокс Лоцрей тоже мог залезть мне в мысли, а о способностях госпожи Виттор и подумать страшно.

— Доброе утро, — поприветствовала бодро она не став стеснять лишним вниманием.

Я поприветствовала её в ответ, едва встречаясь с ней взглядом, посмотрев на Сохора. В отличии от меня дракон сохранял завидное спокойствие. Ещё бы, после душа, он наверняка крайне расслаблен.

Боги Инэй перестань думать об этом, хотя поздно — щёки предательски вспыхнули стыдом, теперь я буду думать прежде чем соглашаться принять душ вместе с драконом.

Нужно вести себя, как и прежде, будто ничего такого непристойного и до дрожи в коленях сладкого не было между мной и асгаром.

Но, делать безмятежный вид оказалось сложнее чем я думала, почти невозможно. А сам факт того, что Коерт закрепил метку во мне, вызывало шквал чувств — от неверия до глубокого волнения, такого что ноги слабели, а в животе немело. Это же ведь так, он пожелал меня, никого-то другую, и даже не Корделию. Его поступок красноречивее слов.