Последняя тайна Египта - Михаил Шторм

Она и Петров сбросили веревки, которыми были опоясаны. Приободрившийся Быков последовал их примеру.

— Предлагаю произвести небольшую разведку, — возбужденно провозгласил Петров. — Пойдем в ту сторону. — Он выставил перед собой фонарь. — Хочу посмотреть, каким образом канал соединяется с морем.

— Думаю, никак не соединяется, — сказал Быков.

— Почему ты так считаешь?

— Я уже объяснял. Слишком сложная система шлюзов понадобилась бы. Зачем идти сложным путем, когда есть простой?

— И какой же он, по-твоему, простой путь? — осведомился Петров.

— Канал тянется под землей, пока естественным образом не выходит на уровень моря. — Быков показал руками эту нехитрую схему. — Тогда достаточно установить одни поднимающиеся и опускающиеся ворота. Вот так. Все просто.

— Почему же здесь сухо? — спросила Сабрина.

— Вход засыпан, скорее всего. Штормы, ветер, пыльные бури. Все, что находилось снаружи, погребено в песках. Не исключаю возможности, что вход в подземелье был уничтожен намеренно каким-нибудь фараоном-реформатором или жрецами.

— Реформатором, ха, — повторил Петров с недовольной миной. — Ты рассуждаешь как дилетант, Дима.

— Но звучит это вполне правдоподобно, — вступилась за Быкова Сабрина.

Он бросил на нее благодарный взгляд. Что касается Петрова, то он с укоризной посмотрел на Сабрину, и выражение недовольства на его лице усилилось. Не вступая в полемику, он просто повернулся к спутникам спиной и двинулся по тоннелю. Переглянувшись, они пошли за ним.

Света двух фонарей было вполне достаточно, поэтому свой Быков выключил. Игра теней создавала таинственную и угрожающую атмосферу. Пол был совершенно гладким. Кое-где на нем высились небольшие кучи земли, просыпавшейся сверху, но никаких других препятствий на пути не встречалось. Никаких пешеходных дорожек тут предусмотрено не было, так что люди шагали по бывшему дну канала. Быков никак не мог избавиться от мысли, что если бы море хлынуло в прежнее русло, то они могли бы утонуть, как тонут жуки в бутылке, опущенной в воду.

Путешествие было недолгим. Пройдя всего несколько сотен метров, наши герои обнаружили, что ступают по ручейкам и лужам, которых становится все больше. Когда вода стала доходить до щиколоток, впереди возник завал из десятков тонн осыпавшейся земли и песка.

— Она влажная, — объявил Быков, ополаскивая пальцы в луже. — Вода просачивается. — Он лизнул руку. — Морская. Соленая.

— Если эту дамбу прорвет… — начала Сабрина.

— Не выдумывай, — раздраженно оборвал ее Петров. — Столько веков простояла и еще столько же простоит.

— Течь начало недавно, — возразил Быков.

— Откуда такая уверенность, Дима?

— Обрати внимание на ручьи, Сергей. Посвети фонарем, посвети. Видишь, куда они текут? В глубину тоннеля. Если бы это продолжалось давно, то канал уже наполнился бы водой.

— Думаешь, тут можно утонуть? — быстро спросила Сабрина.

— Вздор! — ответил Петров за Быкова. — Вне всякого сомнения, тоннель построен таким образом, что вода доходила лишь до середины. Иначе как бы тут плавали корабли?

— Согласен, — кивнул Быков. — Ты прав, Сергей. Высота заполнения должна совпадать с уровнем моря.

— Вы представляете, что будет, если куча расползется? — воскликнула Сабрина. — Нас унесет потоком до самых пирамид, а это больше ста миль!

— Никого никуда не унесет, — заверил ее Петров. — Пошли обратно. Будем готовиться к тщательному обследованию. Я хочу, чтобы экспедиция переместилась под землю уже сегодня.

2

Когда товарищи набросились на них с расспросами, Быкова так и подмывало сказать, что на обратном пути он реально ощущал постороннее присутствие. Как будто некто, обитавший под землей, примчался на звук человеческих голосов и шагов, чтобы посмотреть на непрошеных гостей. И это было не доброжелательное любопытство, нет.

Разумеется, признаваться в излишней впечатлительности Быков не стал. Он не хотел, чтобы его воспринимали как паникера и суеверного типа, одержимого всякими мистическими страхами. Он лишь изредка вставлял реплики, предоставив вести основное повествование Сабрине. Петров тоже все больше отмалчивался, погруженный в свои размышления. Он выглядел счастливым и растерянным, как человек, не до конца поверивший в привалившую удачу.

С лица Стефана Вондрачека не сходила глупая улыбка; похоже, он подозревал, что товарищи задумали какой-то розыгрыш. Влад Рушич был деловит, собран и мрачен, как будто готовился к военному походу. Пол Старки выглядел лихорадочно возбужденным и без конца переглядывался с Джулией Харрисон, которая так раскраснелась, что, казалось, вот-вот вспыхнет от внутреннего жара. Быков, наблюдая за ними, думал о том, какие люди разные и какие разные мотивы руководят ими в любом предприятии.

Обед был поздний. Поели что придется, понимая, что ни Сабрине, ни кому-либо другому сейчас не до стряпни. Петров почти ни к чему не прикасался, то щипая хлеб, то ковыряя вилкой консервированные сардины. Наконец, постучав вилкой по столу, чтобы привлечь к себе внимание, он провозгласил:

— После обеда начинаем сборы. Каждый возьмет максимум того, сколько сможет унести. Палатки брать не будем. Внизу нам не угрожает ни зной, ни непогода. — Он растянул губы в улыбке и снова сделался серьезен. — Вода, продукты, инструменты для раскопок — это основное из того, что нам может понадобиться.

— Много не унесем, — высказался Рушич. — Впереди пять дней пути. Плюс раскопки и обратный путь. Нас семеро. По литру воды в день на каждого. За две недели команда выпьет сто литров. Плюс еда и вещи. Неподъемный груз.

— Возьмем тележки от георадаров, — решил Быков. — Снимем оборудование и повезем два бочонка с водой на них.

— Отличная идея! — кивнул Петров. — Вот что значит подойти к делу с умом. Молодец, Дима.

— Хорошо придумано, — согласился Рушич. — Тележки будем толкать по очереди. На них не только вода поместится.

Обсудив еще кое-какие детали, члены экспедиции взялись за дело. Петров с Сабриной составляли список и попутно вычеркивали из него вещи, которые сносились мужчинами из фургона и палаток.

Закат выдался необыкновенно красивым. Облака, окрашенные в оранжевый и алый цвета, так и пылали на горизонте. Любуясь вечерней зарей, Быков с печалью думал о том, что однажды придется покинуть этот прекрасный мир. Оставалось лишь стремиться повидать как можно больше, чтобы не унести с собой в могилу лишь скудные воспоминания о клочке родной земли и тех унылых стенах, которые служили жильем. Водопады, горы, океаны, пустыни и степи, снежные равнины и зеленые джунгли, величавые реки и торопливые ручейки — все это ждало людей, чтобы подарить им полноту незабываемых эмоций. А люди, вместо того чтобы путешествовать, проводили отпуска в скучных отелях с пластмассовыми лежаками и видами на переполненные пляжи. Быков был несказанно рад, что однажды вырвался из этого замкнутого круга. Два раза в год он снимался с насиженного места и пускался в очередную авантюру, не говоря уже об обычных перелетах из одной точки земного шара в другую. Этого было достаточно для насыщенной, полноценной жизни.