Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон

МИ-5 достигла значительно большего успеха в борьбе с сионистским терроризмом в Великобритании, чем английские военные или полиция – в самой Палестине. В Палестине Британия проиграла войну, которую вела разведка. Такие исследователи, как Брюс Хоффман и Дэвид Чартерс, показали, что, несмотря на непомерное военное присутствие Великобритании в Палестине, когда на каждом углу, согласно мандату, стоял полицейский, ее вооруженные силы были не способны сохранять там мир. У британских военных в Палестине был перевес сил 20: 1 над своими врагами, который был значительно выше, чем в других ситуациях по подавлению восстаний (в Малайе соотношение было 5: 1), но тем не менее это не принесло им успеха в Палестине, как в Малайе. В значительной степени это произошло потому, что английская армия в Палестине полагалась на устаревшую тактику по подавлению восстаний. В то время усилия армии – которые все еще называют «поддержанием порядка в империи» – едва ли вообще опирались на какую-то доктрину, а ее тактика включала боевое построение в колонну, сметающее все, и вовлечение в бой врага, а также установление оцепления и проведение обысков. Такая тактика была эффективной во время Арабского восстания перед Второй мировой войной, но это восстание происходило преимущественно в сельской местности при поддержке большинства населения, среди которого войска мятежников воевали в отчетливо различимых боевых порядках. Это было диаметрально противоположно той борьбе, которую в послевоенные годы вели Иргун и «банда Штерна»: это был главным образом «городской» бунт, и их боевики не вступали в открытые боевые действия с английскими войсками, часто маскировались и смешивались с толпой. В отличие от довоенного Арабского восстания мятежные действия Иргун и «банды Штерна» не поддерживались большинством местного населения.

Ответ от начальников штабов Великобритании поступил в мае 1945 г., когда война в Европе закончилась, и заключался он в отправке в Палестину 6-й воздушно-десантной дивизии, но применение ею устаревшей тактики имело катастрофические последствия. Коллективные наказания, комендантский час, оцепления, обыски и военное положение были эффективны во время Арабского восстания, которое было массовым бунтом, но в послевоенные годы (военное положение было объявлено в Тель-Авиве и еврейской части Иерусалима в марте 1947 г.) они вызвали ненужные трудности и лишь восстановили против себя еврейское население – именно тех людей, которых англичане должны были обеспечивать разведданными. Антитеррористическая политика Великобритании в Палестине таким образом быстро привела к обратным результатам68.

Главной причиной провала разведки в Палестине была потрясающая неспособность координировать свои действия. Существовало несметное число организаций, собиравших разведывательную информацию в рамках мандата, от МИ-5, SIS и GCHQ до палестинской полиции и ее Управления уголовных расследований, а также разведывательного управления самой британской армии. Такое большое количество ведомств, пытающихся собирать разведданные, приводило к получению лишь малого количества стоящей информации; к тому же они не спешили делиться ею друг с другом. Ни одному из них, по-видимому, не удалось проникнуть ни в Иргун, ни в «банду Штерна» и внедрить туда своих агентов. С одной стороны, причиной этого была плотно контролируемая «ячеечная» структура этих двух групп, а с другой – это было вызвано низким уровнем подготовки и вербовки со стороны английских агентств. Ни палестинская полиция, ни МИ-5, ни любое другое английское разведывательное агентство не приложило никаких существенных усилий к тому, чтобы завербовать людей, говорящих на иврите. Единственного полицейского, которому удалось проникнуть в «банду Штерна», ее члены выявили и казнили в 1944 г. После этого Иргун и «банда Штерна» взяли курс на выявление и уничтожение офицеров, занимающихся борьбой с терроризмом, в палестинском Управлении уголовных расследований, МИ-5 и SIS. Пятеро агентов, взятых на работу МИ-5 из числа местных, погибли в гостинице «Царь Давид», а в сентябре 1946 г. налетчики из «банды Штерна» убили офицера SIS, работавшего в Палестине, майора Дорана, бросив гранату ему на балкон. Годами позже Менахем Бегин мог на законных основаниях тайно торжествовать, потому что он победил в «столкновении умов» с англичанами в Палестине69.

Так как уровень оперативной разведки был низок, британские вооруженные силы все больше прибегали к насилию. Некоторые офицеры во время допросов подвергали взятых в плен членов Иргун и «банды Штерна» физическим и психологическим пыткам. Но нет подтвержденных данных о том, что Морис Олдфилд – будущий начальник SIS, который в то время работал в британской военной (армейской) разведке, «охотно говорил об их избиениях и макании людей головой в ведро с водой» – картина, которая, безусловно, не соответствует характеру Олдфилда (каким он фигурирует в многочисленных документах) как спокойного, воздержанного человека, ученого-медиевиста, который увереннее себя чувствовал в оксфордской библиотеке, чем на войне, где много стреляют. Возможно, он был прототипом знаменитого героя романа Джона Ле Карре Джорджа Смайли. В то время как некоторые меры «третьей степени», которые английские служащие применяли к пленным членам Иргун и «банды Штерна», возможно, были результатом плохой подготовки, местью за нападения на коллег или простой мстительностью, в действиях Великобритании по борьбе с терроризмом в Палестине крылась в гораздо большей степени структурная и системная проблема, которая порождала неконтролируемое насилие. Ею были действия английских тайных полувоенных формирований.

В феврале 1947 г. бригадир Бернард Фергюссон, старший офицер полиции в Палестине, который служил вместе с генералом Ордом Вингейтом в тылу врага в Бирме, создал новый тип военизированного подразделения для борьбы с Иргун и «бандой Штерна» на их собственных условиях. Это подразделение состояло в основном из бывших служащих парашютно-десантных войск особого назначения и Управления спецопераций. Их тактика состояла в том, чтобы выдавать себя за членов Иргун или «банды Штерна», собирать на них информацию, а потом их арестовывать и уничтожать. Это подразделение называло свои операции «Q-патрулирование» по названию, которое давали замаскированным торговым судам, топившим в годы Первой мировой войны немецкие подводные лодки. Во главе одной из таких тайных групп стоял майор Рой Фарран, отбиравший людей «с еврейской внешностью», которые после нескольких недель, проведенных на солнце, становились смуглыми и могли сойти за членов террористических организаций70.

Многие операции тайного подразделения Фаррана остаются неясными. Однако в мае 1947 г. он оказался замешанным в убийство шестнадцатилетнего еврея – приверженца «банды Штерна» Александра Рубовица, который был увезен на такси, и больше его никто не видел. Было много косвенных улик в пользу участия в этом Фаррана – на месте действия была найдена его шляпа, – и впоследствии он даже подписал признание в том, что совершил это преступление. Несмотря на имевшиеся против него улики, местный суд оправдал его по всем пунктам. Когда приговор был оглашен, в Палестине поднялся справедливый гнев. Члены «банды Штерна» поклялись выследить Фаррана и убить его. В конце концов они послали ему домой в Англию бомбу в письме, от взрыва которой погиб его брат. Для британской администрации в Палестине этот случай был катастрофой для связей с общественностью. Неудивительно, что многие люди поверили, что тут имеет место укрывательство. Недавно проведенное расследование пришло к такому же выводу. Безусловно, от этого дела за версту несло укрывательством, но на самом деле существовал узкий вопрос права, давший основания для оправдания Фаррана: признание, которое он подписал, не было подкреплено клятвой, и было неясно, под каким давлением он подписал его; тело Рубовица так и не было найдено, что затрудняло – если это вообще было возможно – доказательство того, что он был убит. Однако такие нюансы произвели мало впечатления на еврейскую общину в Палестине. Приговор подлил масла в огонь их недовольства британской администрацией71.