Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон

Дело Рубовица имело последствия, которые выходили за рамки личной трагедии, связанной с убийством еврейского юноши в Палестине и убийством в отместку брата Фаррана в Англии. Такие виды полувоенных операций, в которых участвовал Фарран, на деле были катализаторами эскалации насилия. Военизированные отряды вроде его подразделения были верным средством накликать беду – междоусобицу, нападения с целью мести и не относящиеся к делу убийства бунтовщиков и подозреваемых в связях с ними, с которыми почти наверняка можно было бы справиться с помощью обычных военных операций или в суде. Как мы увидим, британские вооруженные силы использовали аналогичные «псевдобанды» и «группы захвата» для ведения «грязных» войн на закате империи в ряде других чрезвычайных ситуаций – в Малайе, Кении и на Кипре. Сторонники таких военизированных подразделений утверждают, что это был главный способ борьбы с бунтовщиками, но на самом деле, находясь вне централизованного контроля, они обладали неограниченными возможностями жестоко обращаться с заключенными и осуществлять внесудебное «правосудие». Тайные подразделения привели к разгулу неконтролируемого насилия72.

Терроризм был одной из причин, по которой британское правительство в 1947 г. решило отказаться от контроля над Палестиной – хотя это была не единственная причина, как впоследствии утверждали некоторые члены Иргун и «банды Штерна». Неприятный урок, который извлекли другие, более поздние агрессивные группировки из истории Палестины, состоял в том, что терроризм может заставить правительства изменить свою политику. Общественное мнение в Великобритании по отношению к мандату было подорвано такими событиями, как жестокое убийство из мести боевиками Иргун двух английских сержантов Клиффа Мартина и Мервина Пейса неподалеку от Натании в июле 1947 г. Их тела, найденные висящими на дереве в эвкалиптовой роще, были заминированы, и еще один солдат получил тяжелое ранение, когда их снимали. Гнев англичан в связи с казнью двух сержантов вскоре вышел из-под контроля: из бронированного полицейского автомобиля была брошена граната в полное посетителей кафе в Тель-Авиве, убившая четырех евреев. Другая бронированная полицейская машина врезалась в еврейскую похоронную процессию; и полицейские открыли огонь по переполненному людьми автобусу и ряду такси.

Так Палестина попала в порочный круг насилия и ответов на насилие: когда британские солдаты били евреев, Иргун захватывала английских должностных лиц и платила им тем же. Когда британские солдаты сталкивались с минами-ловушками и придорожными минами, взрываемыми при помощи электронных устройств, они эвакуировали гражданское население, из-за чего подвергались насмешкам за трусость. Некоторые британские официальные лица поняли, что пора уходить из Палестины, когда обнаружили, что их враждебность по отношению к террористам-сионистам начинает распространяться на евреев вообще – точно так же, как позже многие израильтяне будут подозревать в терроризме всех арабов. Как заметил один колониальный чиновник Айвен Ллойд Филлипс: «Пора мне уезжать из Палестины. Я никогда не сочувствовал стремлениям сионистов, но теперь у меня быстро нарастают анти-еврейские настроения в моем подходе к этой трудной проблеме, и я смотрю на события с растущей (и это реальное чувство) личной антипатией»73.

В феврале 1947 г. правительство Великобритании решило передать вопрос о Палестине в ООН, и 14 мая 1948 г. Великобритания официально начала выход из мандата. На пресс – конференции в последний день пребывания ее у власти главе британской администрации сэру Генри Гёрни был задан вопрос: «А кому вы оставите ключи от своего кабинета?» – на который он ответил: «Никому. Я оставлю их под ковриком у двери». И хотя этот рассказ, вероятно, сомнительный, он прекрасно иллюстрирует позорное бегство Великобритании из Палестины. Последний верховный комиссар в Палестине сэр Алан Каннигем совершил недостойный поступок в обстановке нарастающего насилия, уехав из Иерусалима в бронированном «роллс-ройсе» «Даймлер» с пуленепробиваемыми стеклами толщиной один дюйм, который изначально был собран для короля Георга VI во времена бомбежек Лондона74.

Даже когда английские официальные лица уезжали из страны, становились явью самые худшие опасения МИ-5 в отношении безопасности в Палестине: ускоряемая неограниченной иммиграцией евреев, между евреями и арабами началась открытая война. Арабо-израильская война 1948 г., известная израильтянам как Война за независимость, а арабам – как al-Nakbah, катастрофа, привела к огромному потоку беженцев. Как сказал Менахем Бегин: «Британские чиновники предсказывали, что после их ухода начнется война между арабами и евреями. Они угадали». Арабские боевики увечили тела евреев, демонстрируя пригоршни отрубленных пальцев, и провозили обезглавленные тела по Священному городу. В деревне Дейр-Яссин 9 апреля 1948 г. Иргун и «банда Штерна» убили более 250 арабов – гражданских лиц. Даже первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион говорил об «этнической чистке». К концу 1948 г. ООН проголосовала за разделение Палестины. В результате Израиль при сильной поддержке правительства США стал еврейским государством, а не просто родиной для евреев. Последствия этого преследуют палестинцев до сегодняшнего дня. В общей сложности около 750 тысяч арабов бежали или были изгнаны из нового Государства Израиль75.

В противовес ожиданиям, деятельность Иргун и «банды Штерна» против англичан не прекратилась, когда те официально ушли из Палестины. Бомба «банды Штерна», предназначенная Рою Фаррану в Англии и убившая его ни в чем не повинного брата, взорвалась в начале мая 1948 г., когда Великобритания готовилась выйти из мандата. В октябре того же года МИ-5 получила надежные разведданные о том, что вслед за убийством представителя ООН в Палестине графа Фольке Бернадота «банда Штерна» планирует послать группы боевиков в Париж с целью убийства членов Генеральной Ассамблеи ООН, которые, по их мнению, «продались» за минималистские сионистские устремления. В 1952 г. Менахем Бегин стал участником заговора с целью убийства первого послевоенного канцлера Западной Германии Конрада Аденауэра с помощью бомбы-книги из-за вопроса о репарациях Германии за военные преступления нацистов. В конечном счете Израилю было предоставлено иметь дело с Иргун и «бандой Штерна». После 1948 г. Израильское государство унаследовало много проблем в области безопасности, с которыми еще раньше сталкивались англичане, и приняло на вооружение многие из тех методов ее обеспечения, которые те разработали в Палестине. Некоторые положения английского «чрезвычайного законодательства» остались без изменений в израильских сводах законов, и на них часто ссылались как на основу для уничтожения израильтянами собственности, коллективных наказаний и конфискации земель в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан76.

Путь к победе революции на Западе лежит через революционный союз с освободительными движениями колоний и зависимых территорий против империализма.

Иосиф Сталин1

Деколонизация Великобритании, в отличие от ее главного соперника Франции, началась тогда, когда пришло время организованно выходить из империи. Одной из самых важных особенностей того, как правительство Великобритании готовилось (и смягчило) к окончанию колониального правления, была разведка. В годы, непосредственно последовавшие за 1945 г., когда отношения Запада с Советским Союзом стали ухудшаться, секретные службы Великобритании, особенно МИ-5, приступили к масштабному проекту по реформированию системы безопасности британских колоний, которая должна была отвечать потребностям нарастающей холодной войны. В течение последующих двух десятилетий офицеры МИ-5 помогали реформировать службы безопасности на местах, обучали служащих колониальных разведок и назначали офицеров связи по вопросам безопасности (SLO) в каждой крупной британской колонии и на зависимой территории, которые получили независимость в послевоенные годы. Без существенных исключений этих офицеров SLO новые национальные правительства просили оставаться в своих странах после обретения ими независимости, и те поддерживали тесную связь с новыми правительствами. В нескольких случаях вопросы разведки на самом деле формировали политику деколонизации.