Футбол, деньги и те, кто рядом - Владимир Николаевич Абрамов

жаба меня душит. Пытаюсь не думать об этом, но мой мозг как испорченная пластинка всё время возвращает меня к этой мысли. Помоги, давай пойдем на компромисс и уменьшим комиссию вдвое». Ну, и что, спрашивается, мне было делать? Надо было срочно спасать психику великого тренера, максимально купируя его патологическую жадность. Конечно, можно было и отказать Анатолию Федоровичу в этой просьбе, но мне и просто как человеку, и как представителю «Совинтерспорта» было важно сохранить уже сложившиеся хорошие, даже теплые, отношения с этим сложным и неординарным человеком. Поэтому я согласился, но предложил Бышовцу написать письмо на имя нашего Генерального директора с просьбой «дать ему отступного», или, скажем так, оказать, по сути «материальную помощь». Это письмо, написанное рукой Бышовца на гостиничном бланке сеульского отеля «Тауэр», до сих пор хранится в моем личном архиве.

На следующий день Анатолий Федорович лично отвез меня в международный аэропорт «Кимпо» и горячо пожал на прощание руку. Следующая же наша встреча состоялась примерно через полгода, когда глубокой осенью я приехал в Сеул по делам «Совинтерспорта». К этому времени уже закончились Азиатские Игры 1994 года, проходившие в Японии. Сборная Кореи проиграла в полуфинале сборной Узбекистана 0:1. Матч был презанятнейший. Корейцы просто издевались над узбеками, «возили» их всю игру. Только из пределов штрафной корейцы попали в створ ворот 34 раза! Но что-то вратарь вытащил, какие-то удары были словно заколдованы невидимым Хоттабычем. Закончилось все смехотворным голом от бывшего московского спартаковца Азамата Абдураимова, который «ковырнул» мяч метров с 35, и тот проскользнул между ног изрядно продрогшего от безделья корейского голкипера.

Тем не менее, главная задача (в случае встречи, обыграть японцев) была Бышовцем выполнена. В четвертьфинале турнирная сетка все-таки свела корейцев с главным и вечным соперником, сборной Японии, которую тогда возглавлял великий Фалькао. От бразильца федерация также требовала только победы. Но тогда в Хиросиме Бышовец выиграл 3:2 и тем самым отправил Фалькао в отставку. А вот в матче за 3е место, играя против заурядной команды Кувейта, возглавляемой главным по жизни соперником Бышовца, Валерием Лобановским, корейцы проиграли 1:2. Причем весь матч имели подавляющее преимущество, чего стоит только статистика ударов в створ ворот: 29 против 2! Этот матч я смотрел в записи, находясь в гостях у Бышовца в его новой квартире в центре Сеула (за которую, кстати, КФА платила по 3 тысячи долларов в месяц!). В этом доме жили только самые состоятельные иностранцы, и дом был действительно класса «люкс» — с шикарным плавательным бассейном, сауной, тренажерным залом и т. д. Квартира Бышовца находилась на первом этаже (по корейской традиции, на первом этаже всегда живут самые уважаемые люди). Наталия Ивановна, жена Анатолия Федоровича, приготовила к моему приходу прекрасный украинский ужин, а Бышовец откупорил бутылку дорогого виски. За наше долгое знакомство это был первый и единственный раз, когда Анатолий Федорович выпил со мной 100 грамм спиртного. «Анатолий Федорович, Вы стали выпивать», — недоумевал я. «Да-да, Владимир Николаевич, врачи требуют, чтобы я „разгружал“ сердце небольшим количеством спиртного. Особенно после Азиатских игр. Так проиграть Лобану! Я его не люблю, что там скрывать. Но Рыжий действительно великий тренер. У него был один шанс из 100, и он его использовал, кувейтцы ударили полтора раза по нашим воротам и забили два гола».

За долгие месяцы нашего делового знакомства с Бышовцем, Анатолий Федорович, отвечая на мои бесконечные вопросы о Стрельцове и его привычках, о Высоцком с его «мильёном за Бышовца», о великих актерах и политиках и т. д., был со мной предельно откровенен и искренен. Тот вечер тоже не был исключением — перед моим уходом Бышовец сознался в том, что его так долго мучило: «Знаешь, Владимир, когда ты так легко согласился уменьшить „совинтерспортовскую“ комиссию, я ни на минуту не сомневался, что корейцы тебе все-таки дали крупную взятку. За эти полгода по всем возможным каналам я провел личное расследование и окончательно убедился, что ты был „чист“. Я до сих пор так и не понял, зачем ты тогда согласился на потерю части своих честно заработанных денег в мою пользу». «Не уверен, что мой ответ, Анатолий Федорович, не зародит у Вас ещё большие сомнения». «И всё же»?! «Я с Вами работал не за деньги, а за совесть и за лицо „Совинтерспорта“. Поверьте, это больше чем деньги, и на порядок»! «Да понимаю я это, но не всегда верю. Хотя тебе — может быть», — Бышовец хитро прищурил левый глаз и, тем не менее, скептически пожал плечами.

Через год у Бышовца истек срок контракта, и корейцы не захотели продлевать отношения с Анатолием Федоровичем (в первую очередь из-за его характера, который, как известно, «не сахар»). Впрочем, Анатолий Федорович и сам не напрашивался. А, собственно, зачем? Ведь за два с половиной года отсутствия Бышовца на Родине произошли качественные изменения в оплате труда тренеров высшего дивизиона. Бышовец — тренер востребованный, и даже при его неуправляемой алчности, на него есть спрос на ограниченном финансовыми возможностями рынке рабочей силы России и Украины. Недаром Анатолий Федорович успешно работал с «Зенитом» в Питере и менее успешно с «Шахтером»! Впрочем, действительно, не даром… Бышовец никогда не скрывал, что в России его вполне устроило бы предложение в 250 тысяч долларов за год — он, дескать, совсем не жадный, как хотят его представить средства массовой информации. Что касается зарубежья, то тут Бышовец был более меркантилен и заявлял, что работать за границей меньше чем за тысячу долларов в день значит зря терять время. Как говорится, «Time is Money», но при непременном уточнении, что деньги должны быть немалые!

…И китайский Лицензированный Агент Федерации г-н Хан, который прилетел в Москву по приглашению «Совинтерспорта» 23 октября 2001 года на переговоры с Бышовцем, торговаться с ним не стал. Просто подсчитал: «Так, Бышовец хочет 1000 долларов в день. Это означает 30 тысяч в месяц. Хорошо, клуб из Шеньяна готов платить такие деньги». Но Анатолий Федорович не был бы самим собой, если бы не отрекся от своих слов. «Про тысячу в день я говорил при условии, что страна, климат и т. д. приемлемы. Но Китай, да ещё какой-то Шеньян! Я не согласен, Володя, я тебя прошу. — Анатолий Федорович положил свою холеную руку на сердце. — Пусть дадут полмиллиона, и, если у меня ничего не получится с московским „Динамо“, можно ехать в Китай»! Китайцы были непреклонны: «Для тренера, первый год работающего в Китае, 360 тысяч чистыми, это предел. Но какие мы Вам предлагаем премиальные,