Император, Бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде - Бруно Глогер

До начала 12 столетия, то есть до сенсационной интерпретации Библии аббата Фиоре, для распространенных в Европе ожиданий последнего императора было характерно то, что в них никогда не сообщалось о каких бы то ни было глубоких общественных изменениях. Структура общества в этих областях, определявшаяся в большей мере еще натуральным хозяйством, не обнаруживала никаких социальных конфликтов. Это положение изменилось в известной мере в 12 веке. Недовольство существующими условиями выражалось в средние века в первую очередь критикой представителей феодальной идеологии, католического клира, а соответствующие надежды на будущее относились прежде всего к коренному преобразованию церковных отношений. Этому закону развития феодального общественного порядка, открытому Фридрихом Энгельсом, соответствовало то, что средневековые социально- революционные движения появлялись как еретические или, по крайней мере, по религиозным соображениям. Начавшийся в середине 14 века кризис европейского феодализма четко продемонстрировал это явление. В течение десятилетия перед пророчествами еремита Йоахима внутри и вне католичества распространились реформаторские стремления, так как проповедуемой Папой Грегором VII «чистки» (приведшей к спору за инвеституру с императором Генрихом IV) не хватало, чтобы заглушить критику по поводу нехристианского образа жизни церковников, которая была распространена в народе, эксплуатируемом светскими и церковными кругами. Постепенно по всей средней, южной и западной Европе распространилась волна громко высказываемых требований возращения к жизни в христианской «апостольской» бедности и строгости обычаев (vita apostolica) с помощью создания новых орденов. Однако именно в этих новообразованиях, прежде всего у цистерцианцев и премонстратов, вновь и вновь звучала критика в адрес церковной иерархии, которая рисовала всю жизнь вне пропагандировавшего ордена в черных красках. Только незадолго до Страшного Суда – как гласит один из дошедших до нас источников – церковь еще раз возродиться в истинно христианской чистоте и совершенстве, и только потом Антихрист придет своими ужасами возвестить конец света.

Йоахим, некогда аббат южноитальянского монастыря цистерцианцев Кораццо, покинувший монастырь и орден после 15-летнего служения, чтобы основать вблизи Фиоре строго аскетическое братство (см. выше, глава 1), воспринимался секуляризованной церковью как суровый критик. Понтифики того времени считали даже целесообразным, чтобы добивавшиеся большого уважения «пророки» не становились мучениками в быстро набирающих популярность нищенствующих братствах, хотя с ними нельзя было сопоставить прежнее движение еремитов с традиционной ролью клира как посредника между человеком и Богом. С другой стороны, мировоззрение монахов вряд ли было способно вызвать социально- революционные восстания. Позднее широкую базу иоахимизм получил прежде всего в ордене францисканцев, и именно с помощью толкователей, придавших ему политически актуальные акценты. Поэтому внутри, а еще в большей степени вне церковного ордена он смог принять характер еретической идеологии.

Абсолютно новое в видениях Йоахима осталось при этом всегда сохранено: туманно предполагаемый ранее конец света рассматривался теперь как нечто очень скорое. Нынешнему, или уже наверняка последующему поколению явится Антихрист. Или он уже начал свое бесовское дело? Достигло ли ужасное наказание разложившейся церкви своего апогея? Тогда счастливое время мира третьей эпохи вскоре должно было наступить! К тому же если бы Сатана – как говорилось в откровении Иоанна – не был прикован 1000 лет, конец света наступил бы значительно раньше, но: Какая неслыханная милость для живущих в такое время!

Такие пророчества скорого будущего рано начали включать в себя личность императора Фридриха II. Драматический рост его борьбы с папством отразился потом в пророчествах о Мессии и Антихристе, но в конце концов лишь «язычники» могли ожидать спасения от «императора- язычника». Гибеллинские предсказания, которые можно скорее предположить, чем найти в трудах патера доминиканцев Арнольда «Об Антихристе Иннокентии VI» и «Об очищении церкви», а также подробнее освещенный в следующей главе рассказ о вальденских сектантов в Швабском Халле, были абсолютно вытеснены иохамизмом из «официальной» истории.

Сначала внезапная смерть «Антихриста» смутила дружественных Ватикану иоахимитов. Их ожидания в отличии от гибеллинских были направлены на определенный год: в 1260 году должен был наступить «год Антихриста», высшая точка его ярости и, наконец, его падение. В кругах, где мнение иоахимитов имело влияние, продолжал упорно ходить слух, что Фридрих II не умер. Во всяком случае, были все шансы найти замену Антихристу в «грешном» роду.

Достаточно ясное представление об этой дилемме дает самый знаменитый хронист того времени, францисканский патер Салимбене из Пармы, чьи суждения о личности Фридриха приведены в конце четвертой главы. Вскоре после 1250 года он цитировал особенно популярную в его кругах «эритрейскую сивиллу» (древний оракул в Эритрее находился в греческой колониальной местности в Малой Азии), которая пророчествовала о Фридрихе II: "Oculus eius morte claudet abscondita supervivetque; sonabit et in populis: "Vivit et non vivit', uno ex pullis pullisque pullorum superstite"". В сокращенном варианте этого пророчества, появившемся в 1260 году, говорится: «Он жив, и все же не живет». Первый вариант, где говориться о том, что он один из его потомков (uno ex pullis...) продолжит его дело, исчез из пророчества сивиллы, очевидно, из-за распространенного сомнения в смерти Фридриха II.

Когда в 1260 году смерть Антихриста повлекла за собой идеологический крах иоахимизма, выход нашелся в одном – ошибочно приписываемом Йоахиму фон Фиоре – комментарии к библейским пророчествам Исайи и в «Пророчестве волшебника Мерлина», валлийско- бретонской легенде из сказаний о короле Артуре. Так называемое предсказание Мерлина доказывало, что Фридрих II должен был дожить до 100 лет. После бесконечного разочарования 1260 года в Италии все еще надеялись на возвращение императора, но уже не так сильно, как прежде. Большинство иоахимитов также в 1290 или 1293 году ожидало Антихриста (несмотря на противоречащее этому уже цитировавшееся выше пророчество эритрейской сивиллы), но только уже из числа потомков ужасного «вавилонянина». После того, как все сыновья императора и его единственный внук, обладающий правом наследования, умерли, гибеллинские круги с 1269 года долгое время надеялись на Фридриха Тюрингского, сына дочери императора Маргариты, о котором мы еще расскажем в связи с легендой горы Киффхаузен.

Если следовать выводам самых именитых исследователей, для предыстории поздней германской национальной легенды большую роль сыграло также уже цитировавшееся пророчество сивиллы. Уже вскоре после смерти Фридриха II в штауфенской нижней Италии, прежде всего в районе Этны, возникла легенда о том, что император на время скрылся в горах. Вскоре он возвратится, переплывет море и там довершит деяния, которые тибуртинская сивилла приписывала императору Констансу. Этна многие века считалась воротами в ад. Отто Фрайзингский рассказал в 1150 году, что Дитрих Бернский якобы торжественно въехал туда верхом на коне. В тридцатые годы 13 столетия адово жерло превратилось в место райских удовольствий: валлийско-бретонский легендарный герой Артур жил там как «король Артус» с лучшими героями из числа рыцарей Круглого Стола. В Германии этот идол европейского рыцарства также прославлялся в эпосе. Гартман фон Ауэ в предисловии к своему эпосу «Ивейн», заглавный герой которого принадлежит к Круглому Столу, вспоминает о крестьянах, которые «по сей день верят», что король Артур еще жив. В эпосе «Лоэнгрин» было сделано предположение, что волшебная гора Артуса может находиться в Индии – это связано с рассказами о крестовых походах. Со времени молодости Фридриха II дошло свидетельство одного англичанина, жившего в королевстве Бургундия, Гервасия Тильбари, который после длительного пребывания в королевстве Сицилия собрал для «императорского досуга» Оттона IV сказки и легенды. Это народная сага об Этне, в которой угадывается большое сходство с легендой горы Киффхаузен: у одного слуги около Этны сбежала лошадь и в поисках ее он встретил в горах короля Артуса... Между 1257 и 1274 годом датирована книга францисканца Томаса фон Экклестона о зарождении его ордена в Англии. Там автор с благочестивым ужасом повествует, будто бы один монах наблюдал на берегу моря около Этны, как император Фридрих II с 5000 воинами скакал к вулкану сквозь «шипящее» море. Для этого иоахимита Этна все еще была местом, где горит адово пламя, весьма подходящим для убежища Антихриста.