Мать-одиночка для Темного Князя - Надежда Соколова

Кто ж спорит с голодной раздраженной ведьмой. Пришлось нехотя возвращаться к завтраку.

О вампирах-вегетарианцах Лена никогда не слышала, а потому к обеду готовилась как можно тщательней, решив поразить своим внешним видом гостей.

Темно-розовое платье длиной до колен, с небольшим вырезом и оголенными руками, пришлось как нельзя кстати. Туфли молочного цвета, заплетенные в косу волосы, «краска» на лицо — и можно спускаться к столу, рассматривать диковинных вампиров.

Женоподобных существ Лена перед собой не увидела. Высокие, статные, излишне худые, мужчины, сидевшие за столом с Арчибальдом, больше напоминали этаких мачо, успешно завлекающих в свои сети всех женщин вокруг. В них не просматривалось той агрессивной красоты, которой были наделены отец или брат Лены. Нет, мягкость черт, легкая улыбка, внимательный взгляд. Этакий пикапер на «охоте».

Усевшись на место рядом с Арчибальдом и положив на тарелку хорошо прожаренный кусок мяса, Лена с тайным удовольствием наблюдала за смесью ужаса и отвращения, появившейся на лицах вампиров.

— Вам плохо? — с деланым участием обратилась она к одному из вампиров, сидевшему ближе всех.

— Вы это назло? — мрачно ответил он вопросом на вопрос, стараясь не смотреть на тарелку Лены. — Вы же знаете, что мы не пьем кровь и стараемся отказываться от мяса!

— Моя жена не из этого мира, Пантелеймон, — вмешался Арчибальд, тоже разделывая мясо на тарелке. — Ее отец, владыка демонов, приучил ее к другому питанию.

«Они как минимум терпеть друг друга не могут, — подумала Лена, отметив, с каким злорадством поставил Арчибальд на место непонятного Пантелеймона. Тот, услышав про родителя Лены, покраснел, побледнел, сглотнул и уставился в свою тарелку, больше не произнеся ни слова. — А папу здесь, похоже, все боятся. Что ж у него за прошлое было, если до сих пор от его имени вздрагивают?»

Обед прошел в тишине. Вампиры, узнав родословную Лены, не проявляли ни малейшего желания с ней заигрывать, хмуро смотрел в свои тарелки, молча жевали положенные туда листья и кусочки овощей и явно жалели о появлении в усадьбе.

Разочарованная, Лена поднялась к себе уже через полчаса, сославшись на головную боль.

— Вампиры, — ворчала она, — переодевшись с помощью служанки и завалившись на постель вместе с книгой, на этот раз — о любви эльфа и дриады. — Тряпки, а не вампиры! Одного имени папы испугались! Нет, чтобы поболтать, попытаться заигрывать, куда там!

Усадьба все больше разочаровывала Лену. Отдых не складывался. Призраки, похищения, саблезубый заяц, ворчливая пикси… Теперь вот трусливые вампиры. Мало того, что никто отдохнуть не дает, так еще и нормальных, эмоционально наполненных, приключений нет. Все только из-за куста тявкают и тут же сбегают.

Пантелеймон, появившийся в усадьбе для очередного ультиматума, провел разговор мирно, на рожон не лез, говорил тихо и спокойно. Видимо, впечатлился родословной супруги Арчибальда. Остальные вампиры сидели в креслах в гостиной, ожидая, пока их предводитель выйдет из кабинета.

Арчибальд гостя выслушал, пообещал подумать над его словами и отпустил с миром, на этот раз даже не пригрозив ничем.

— И чего они хотели? — уточнила Лена, едва Арчибальд поднялся в общую спальню.

— Возможности общаться с молодежью насчет вреда сырого мяса и крови, — ответил Арчибальд, любуясь очертаниями фигуры супруги, одетой в ночную рубашку.

— Вести пропаганду, что ли? Из-за этого нужно было появляться тут всей толпой? Или остальные осуществляли моральную поддержку?

Чересчур умных слов Арчибальд не любил, хоть и понимал их смысл, поэтому просто кивнул, не вдаваясь в подробности. Развращать молодежь нездоровым образом жизни он, конечно, не позволит, так что Пантелеймону здесь ничего не светит. Но хоть не зря приходили — узнали, кем является супруга Темного князя.

Лена потянулась. Арчибальд облизнулся.

— Ты же вроде недавно обедал, — насмешливо заметила Лена, потягиваясь еще раз.

— Это голод другого рода, — ответил Арчибальд, решительно поднимаясь из кресла.

Да, в женатой жизни, как ни странно, оказались и плюсы.

На этот раз, насытившись предыдущими играми, Арчибальд и Лена действовали медленно, наслаждаясь ласками партнера и с радостью даря ответные. Арчибальд покрывал поцелуями желанное тело, Лена выгибалась под его губами, возбуждая его еще сильнее. Она сводила его с ума каждый жестом, каждой позой.

Из постели они вылезли только ближе к ужину, довольные и удовлетворенные.

— Ты сумасшедшая женщина, — пробормотал Арчибальд, вспомнив, что творила Лена в постели.

Смешок в ответ. О да, Лена прекрасно знала себе цену. И Арчибальд понимал, что влюбляется в эту неповторимую женщину все сильней и сильней.

Улеглась моя былая рана —

Пьяный бред не гложет сердце мне.

Синими цветами Тегерана

Я лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,

Чтобы славилась пред русским чайхана,

Угощает меня красным чаем

Вместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.

Много роз цветет в твоем саду.

Незадаром мне мигнули очи,

Приоткинув черную чадру.

Сергей Есенин. «Улеглась моя былая рана»

Лена нежилась в постели, проснувшись рано утром под пение птиц, доносившееся из сада. Пока что жизнь была прекрасна. Пока что, да. Лена всеми фибрами души чувствовала, что те несколько дней отдыха, которые ей выпали после приезда вампиров-вегетарианцев, скоро закончатся. И дело даже не в семье или гостях. Просто не везло Лене в жизни на тихие и спокойные периоды. Ее знакомые и приятельницы могли всю жизнь провести в тихой уютной семейной гавани, больше похожей на стоячее болото.

 С Леной же постоянно что-то происходило. Вот и теперь Лена ощущала, что совсем скоро случится что-то, что должно будет основательно потрепать ей нервы. Впрочем, если это не касалось детей или родителей, то и бояться, по мнению Лены, его не стоило. Жизнь приучила ее относиться стойко к любым неприятностям.

— Милая? — заглянул в комнату Арчибальд, только что вышедший из местной ванной. Гладко выбритый, идеально расчесанный, мускулистый. Прямо мужчина с обложки «Плейбоя», а не Темный князь. — Ты вставать не хочешь?

— А надо? — лениво спросила Лена. — Арчи, мы когда возвращаемся?

— Послезавтра, родная. И не надо кривиться. Сама вчера говорила, что соскучилась по детям.

— Соскучилась, но по детям, а не по холодному замку, набитому гостями.

— Гости к тому моменту уже разъедутся. У правителей много своих дел. А родители, что твои, что мои… Это, увы, неизбежное зло. Лена!