Осмелься - Саммер О'Тул

отхожу на несколько шагов. Она поворачивается ко мне лицом, прислонившись спиной к столу и сжимая в руках телефон. Мой взгляд лениво путешествует вверх и вниз по ее телу, а язык проводит по зубам.

"Что ты делаешь?" — спрашивает она, покачивая бедром и откидывая голову в сторону.

"Наслаждаюсь видом", — бесстыдно отвечаю я. "Ты всегда хорошо смотрелась за столом". Ее губы раздвигаются, и я делаю шаг ближе, мое тело гудит.

"Все в тебе мощное". Еще один шаг вперед.

"Ты рождена, чтобы руководить, Реальта". Я сокращаю расстояние. Ее дыхание сбивается. Трахни меня.

Ее зрачки расширяются, и моя сдержанность рушится. Мои руки ложатся на ее бедра, словно по принуждению какой-то внешней силы, требующей, чтобы я поклонялся этой королеве.

Я поднимаю ее на стол, и в это время она дразняще говорит: "Если это правда, тогда ты действительно должен меня слушаться".

"Давай, командуй мной". Я ухмыляюсь и выхватываю телефон из ее рук, кладя его на стол. "Это меня заводит".

Она вызывающе поднимает подбородок, когда мои пальцы скользят под подол ее платья, переходя на бедра.

"Но сейчас…" Я наклоняюсь вперед, и когда она не отстраняется, у меня захватывает дух. Наши рты прильнули друг к другу, так близко, что когда она облизывает нижнюю губу, ее язык почти касается меня. Голод завязывает узлы в глубине моего живота.

Я перевожу взгляд с ее губ на глаза и вижу, что они пылают желанием. От этого мне хочется превратиться в пепел прямо здесь, рядом с ней. Вместо этого я опускаюсь ниже и провожу губами по склону ее шеи.

"У меня еще есть несколько часов, чтобы позаботиться о тебе. . " Она выдыхает, и я смеюсь ей в горло — так слаще жжение от осознания того, что она смущена. Я опускаюсь на колени. "Во всех отношениях".

Она поджимает губы, пока я снимаю с ее ног сандалии. Она дышит медленными, размеренными ритмами, пока я скольжу руками по ее бедрам и зацепляю пальцами резинку ее трусиков. По моему позвоночнику пробегает жар, когда она не сопротивляется, когда я снимаю их. Я все еще не могу поверить, что могу вот так прикасаться к ней, так восхищаться ею. Я словно ожидаю, что в любую секунду меня выдернут из этого сна.

Она впивается зубами в нижнюю губу, а в ее огненном взгляде плещутся эмоции.

"Каблуки на стол, Стелла", — вырывается у меня, и в резкости моего тона чувствуется ослабление контроля. В ее глазах появляется легкое колебание, но не в ее движениях. Ее ноги послушно поднимаются, как будто ее тело понимает, чего она хочет, раньше, чем ее разум.

"Каков этикет для траха в кабинете мертвеца?" — шипит она шепотом, как будто мы здесь не единственные люди.

"Мне абсолютно наплевать, кто сидел за этим столом, когда ты на нем". Я рычу, а затем скольжу руками по ее шелковистой внутренней поверхности бедер. Мои губы следуют за ними, едва касаясь ее кожи. Она откидывается на руки, когда я дохожу до складки между ее ляжками и бедром, как будто не может решить, хочет ли она отстраниться или податься вперед.

"А что, если кто-то войдет?" — спрашивает она, и я начинаю понимать, что она не столько опасается быть пойманной, сколько не желает испортить свою профессиональную репутацию.

Я приостанавливаюсь, чтобы посмотреть на нее сверху. "Тогда они увидят тебя там, где ты и должна быть". Уголок ее рта растягивается в теплой улыбке.

"Не останавливайся", — уверенно решает она, и эти два маленьких слова заставляют меня задохнуться. Наполовину ожидая, что она передумает, я теперь колеблюсь. Это длится всего секунду, но достаточно долго, чтобы воздух пронзил громкий звонок.

"Черт, это Кларк", — говорит Стелла, сползая со стола и сметая с пола свои трусики.

"Алло", — отвечает она, прижимая телефон к уху плечом, пока, пошатываясь, натягивает трусики.

Все еще стоя на коленях, я откидываю голову назад и вздыхаю. Вот дерьмо.

"Да, так и сделаю. Спасибо, что предупредил". Она кладет трубку и поворачивается ко мне. "Марселла и Илья только что приехали в Оушен Вью". Затем она добавляет с ударением: "С Бояном".

Я достаю телефон, встаю и вижу два пропущенных звонка от Кларка.

Гребаный затычка.

Стелла

"Что, по-твоему, он там делает?" шепотом кричу я Лохлану, пока мы быстро идем через здание. "Я предполагал, что он будет держаться подальше от глаз, пока "лодки" не починят". Кларк сообщил о поддельной проблеме с двигателем на яхте, которая перевозит людей на остров и обратно, чтобы незаметно заблокировать остров.

"Не знаю, но ничего хорошего", — коротко отвечает Лохлан, и я внутренне вздрагиваю. Я все еще ощущаю призрак его губ на своем бедре и дрожь в животе. Интересно, ему сейчас так же тяжело, как и мне?

Я стараюсь вытеснить из головы отголоски его слов и сосредоточиться на том, что происходит сейчас. "Ты действительно думаешь, что он убил бы собственного сына?" недоверчиво спрашиваю я, когда мы погружаемся в наш гольф-кар.

"Я думаю, что Якшич — сумасшедший сукин сын, и его сын прав, что боится его. Так что нам нужно поторопиться, пока никто из них не натворил глупостей". Его холодный, серьезный тон заставляет мое сердце биться быстрее от волнения. Но затем он шутливо добавляет: "Два убийства за четыре дня не пойдут на пользу бизнесу". И я вздыхаю с облегчением, почувствовав разрядку напряжения.

Я опускаю взгляд на свое цветастое платье и его льняную рубашку с цветочным узором, пока мы мчимся по курорту. "Разве мы не должны быть одеты во все черное или что-то вроде того?"

Он смеется. "Ладно, Харлоу".

"Я серьезно", — подчеркиваю я. "Нас обоих могут заметить за много миль".

"Но мы вписываемся. Мы выглядим так, будто готовы пить пинья-коладу из кокосовых орехов, а не так, будто собираемся совершить ограбление".

Я качаю головой, когда мы поворачиваем к вилле Якшичей. "Из меня вышла бы ужасная преступница".

"Так и есть". Он смотрит прямо перед собой, маневрируя по извилистой дорожке. "Но именно поэтому ты мне нравишься".