Осмелься - Саммер О'Тул

Он по-прежнему не смотрит на меня, но уголок его рта растягивается в наглой улыбке.

Когда мы добираемся до виллы, Лохлан использует ключ, который дала нам Марселла, чтобы войти. Изначально мы должны были обыскать их дом два дня назад, но Илья остался дома играть в покер. Что, наверное, было к лучшему, учитывая, что мой короткий сон превратился в сон на шестнадцать часов подряд.

За два дня мы так и не смогли доказать, что Илья — убийца.

Я осматриваю обширную открытую планировку, в воздухе витает запах цитрусовых. "Так, что именно я должна искать?"

"Что угодно. Окровавленную одежду, нож или тесак, материалы для шантажа, наркотики". Я следую за ним в спальню, пока он говорит. "Якшич не доверит выбросить улики в общий мусор на острове. Он будет хранить их до тех пор, пока не сможет должным образом избавиться от них дома".

Мне приходит в голову мысль. "Что ты сделал с моей одеждой, прежде чем мы выбросили ее в океан?"

"Я вытащил один из встраиваемых светильников в моем шкафу, засунул пакет со всем содержимым в стропила через отверстие, а затем вернул светильник на место, как будто его и не трогали".

Я смотрю на пугающе высокие сводчатые потолки. "Так вот где мы должны искать?"

Лохлан усмехается, опускаясь на колени возле кровати и начиная копаться под ней. "Давайте сначала начнем с очевидных мест. Некоторые из самых опасных людей также самые глупые".

Я решаю начать с гардеробной. Что может быть лучше, чем спрятать одежду среди одежды? Много-много одежды. Трудно поверить, что это их дом для отдыха: вешалки с платьями и костюмами, стопки коробок с обувью и ящик за ящиком с украшениями. Поиск по ним похож на шопинг в магазине Saks Fifth Avenue. Если не считать незаконного стука сердца из-за того, что я нахожусь там, где не должна быть.

Когда я дохожу до полки с сумками Birkin, выстроенными в аккуратный ряд, мне кажется, что на мне должны быть белые перчатки. Я осторожно открываю каждую из них, проверяя карманы.

" Нашла что-нибудь?" Лохлан прислонился к дверному косяку, засунув одну руку в карман. Он выглядит расслабленным и непринужденным, словно собирается спросить меня, какой фильм я хочу посмотреть. Его светлые волосы откинуты набок, голубые глаза остры и глубоки, а светлая щетина подчеркивает челюсть. Он выглядит так, будто мог бы выйти из журнала для серферов, который читал до этого. Он выглядит разрушительно красивым.

Он вопросительно поднимает брови с намеком на самодовольство, и я понимаю, что так и не ответила ему, а только уставилась. Вернувшись к реальности, я качаю головой и открываю следующую сумочку. "Ничего полезного — о, подожди". Мои пальцы натыкаются на дыру в подкладке, слишком большую для сумки в таком хорошем состоянии. Я просовываю пальцы внутрь и нащупываю уголки чего-то тонкого и глянцевого.

Я достаю две полароидные фотографии. Предвкушение переполняет меня, пока я не переворачиваю их лицевой стороной вверх. Лохлан заглядывает мне через плечо, достаточно близко, чтобы я почувствовала чистый и свежий мужской аромат его одеколона.

На обеих фотографиях Боян и Марселла лежат в постели. Белые простыни скрывают большую часть их тел, но видно, что они оба обнажены. На одной из фотографий Марселла целует Бояна в щеки, пока он делает снимок. На следующем снимке она лежит на его голой груди и улыбается, распустив свои длинные светлые волосы веером на подушке.

Они выглядят счастливыми и милыми вместе. Драгоценные утренние моменты, запечатленные во времени. За них хочется переживать.

"Интересно, но не полезно". Лохлан звучит разочарованно.

"Ты уверен? Это может быть то, что Джеффери использовал в качестве шантажа. Может, Марселла купила их у него, но у него есть еще". Мне не терпится выдать что-нибудь стоящее.

Он качает головой. "У него были скрытые камеры наблюдения. Эти фотографии слишком интимные, сделанные на память". Я вздыхаю. Он прав.

Мы возвращаемся к поискам. Я беру книжную полку в спальне, а Лохлан переходит в другую комнату. Я достаю и пролистываю каждую книгу. Половина из них — просто витрины, переплетенные в фольгированную кожу, но заполненные всякой белибердой. Есть несколько на сербском, а большинство выглядят как автобиографии или мемуары с фотографиями суровых мужчин в костюмах или военной форме на обложке.

Среди книг попадаются кадры с изображением "счастливой" пары. Я осматриваю каждую из них, отрывая корешок и заглядывая внутрь. Когда я пытаюсь снять заднюю крышку с другой книги, она не сдвигается с места. Вместо съемной задней крышки она привинчена. Сразу же возникли подозрения, и я перевернул ее, чтобы попытаться определить, как фотография вообще оказалась в рамке.

"Лох, кажется, я что-то нашла!" кричу я и тут же слышу его бегущие шаги.

"Что у тебя?"

"Так, я не могу снять задник и посмотреть на это". Я указываю на небольшое отверстие в серебристой отделке. "Думаю, это камера, но разве Марселла не говорила, что камеры есть только снаружи?"

"Должно быть, она не знает об этой", — говорит он, но звучит неубедительно. Моя грудь колотится в такт замирающему чувству в нутрии. Может, это какая-то подстава? Она сказала, что внутри у них ничего нет, а она должна была временно отключить те, что снаружи.

Что, если они все это время наблюдали за ней?

"Финн создал это приложение, — объясняет он, забирая у меня из рук рамку с камерой и садясь на изножье кровати. "Оно позволяет взломать канал связи с любым близким человеком, передающим сигнал в реальном времени".

Я стою над ним и наблюдаю, как его пальцы проводят по экрану. "Это кажется невероятно незаконным".

"Конечно, незаконно". Он смотрит на меня, сведя брови, недоумевая, почему я говорю такое, а потом качает головой. "В любом случае, я думаю, именно поэтому он не рассказал об этом Марселле". Он поворачивает телефон так, чтобы я могла видеть. "Похоже, он записывает только определенные вещи".

На экране мы видим, как Марселла и Илья возвращаются домой с маскарада. Судя по времени, это происходит за полчаса до того, как Кларк вспомнил, что видит своего брата в последний раз. Илья быстро раздевается до майки и