Агент из Версаля - Владимир Бутенко

– Счастливо оставаться, а мне – воевать! – весело напутствовал он самого себя и слегка толкнул коня нагайкой. Тот, почуяв удила и волю хозяина, рванул в карьер…

* * *

Шестнадцатого мая Потемкин направил атаману войска Донского Алексею Ивановичу Иловайскому следующий ордер:

«Из высочайше конфирмованного Ея Императорского Величества всеподданнейшего моего доклада в учреждении против кубанцев Линии от Моздока до Азова и заселении оной войсками, ваше превосходительство и всё войско Донское ощутительно познать можете, коль великое благоденствие устраивается целому войску Донскому от рук Августейшей самодержицы нашей. Происходящая же от этого польза столь известна вам, что не требует она никаких изъяснений, а потому вместо находящихся от войска в Кизлярском краю двух полков и команды, при уничтожении теперь царицынской линии, отныне имеет оное войско содержать для собственной своей пользы некоторую только ближайшую к пределам своим дистанцию. И как польза дела требует, чтоб та Линия нынешним же летом совершенно окончена была, то к прикрытию производимых работ отрядить как наискорее с Дону два полка в команду астраханского губернатора, генерал-майора и кавалера Якобия».

Выбор наместника азовского и астраханского был неслучаен. Прежде грозная вольница – волгское козачество – теперь не представляло особой значимости. Их, волгцев, насчитывалось всего около полутысячи. А по свидетельству бывшего губернатора Кречетникова, «он сам видел войско, и не нашел в нем ни козаков исправных, ни единого порядочного станичного атамана». Пуще того, при появлении Пугачева «все они не только в толпу его предались, но Балыклейская станица еще до прихода злодея не впустила к себе посланную им, губернатором, легкую команду и, встретив ее стрельбою из пушек, заставила отойти, а злодея пустила».

Не меньше причин было и для переселения хоперцев. Еще пять лет назад, в 1772 году, выборная делегация от них во главе с козаком Пыховской слободы Петром Подцвировым явилась в столицу и обратилась с прошением в Военную коллегию, чтобы на службу записали всех годных и исправных козаков-хоперцев, а взамен сняли с них подушевой налог. Пожаловались они на коменданта Новохоперской крепости Подлецкого, который заставляет нести неуставную службу, обременяет казенными и частными работами, и вообще, притесняет.

Спустя несколько месяцев из Военной коллегии пришел указ воронежскому губернатору произвести перепись хоперцев, а коменданту запретить «употреблять козаков на бесплатные работы». Жалобы принесли пользу. И «коменданта-притеснителя» сменил бригадир Аршеневский. Вскоре появился указ императрицы о создании Хоперского полка. В мае 1775 года прибывший капитан Фаминцын провел для козаков этого полка отмежевания земель, причем в козаки были зачислены и персияне, и прочие «азиатцы, которые военнопленными попали в Хиву и оттуда были проданы киргиз-кайсакам, от которых они бежали». Именно тогда записано: «с обращением в козачье сословие 145 семейств крещеных инородцев, в числе – 295 козаков, среди них было 208 персов, 80 калмыков и 7 – разной нации».

В сентябре того же года ордером Потемкина предписывалось армейскому премьер-майору и полковнику войска Донского Конону Устинову прибыть в Новохоперскую крепость и приступить к формированию пятисотенного полка. Командовали им пятнадцать старшин, выбранных из самых достойных козаков. Бывший депутат Подцвиров стал есаулом, а его товарищ Павел Ткачев – сотником. И в течение почти двух лет служба хоперцев, влачась тихо-мирно, состояла в патрулировании окрестностей, поимке беглых и несении дежурств на форпостах и карантинных заставах. Однако, начиная строительство Линии, главнокомандующий козачьими войсками вспомнил, видимо, о поведении хоперцев в те дни, когда Пугачев проходил мимо их станиц. Командир донцов Серебряков, преградивший тогда дорогу душегубцу на родную землю, приказал атаманам с Хопра и Бузулука собраться в станице Арчадинской, чтобы согласовать общее выступление против самозванца. Но ни один хоперец на приказ полковника не откликнулся. И это их своеволие в далеком Петербурге не забыли!

Волгское, Гребенское, Терско-Кизлярское и Терско-Семейное козачьи войска, Моздокский и Астраханский козачьи полки ранее были объединены приказом Потемкина в Астраханский корпус. Иван Варфоломеевич Якоби, хотя ему и перевалило за полувековой рубеж, совместил обязанности губернатора и командующего новосозданного войска. Потому и вся ответственность по работам на Линии возложена была именно на него.

Потемкин требовал неукоснительного выполнения своих предписаний, и потому тон его ордера, адресованного Якоби, столь категоричен.

«Учинить распоряжения, чтобы, не упуская удобного времени, нынешним летом исполнить Высочайшую Ее Императорского Величества волю в занятии ими (хоперцами и волгцами) всех назначенных укреплений; как строением потребного числа дворов и всего нужного к домостроительству для всех переселенных одним летом исправиться вам не можно, то поставлю я вашему попечению переводить туда по частям, сперва без семей, а потом, по окончании строения, и семейства их перевести…

Генерал-майор Якоби, получив потемкинский ордер, отправился в Новохоперскую крепость, чтобы проверить, как полковник Устинов выполняет указания светлейшего князя. То, что семейства их временно останутся в слободах, козакам не понравилось. Но Якоби всего лишь напомнил, что все строить придется на голом месте. Об этом же он говорил и в Дубовском Посаде, делая смотр волгским козакам.

Шестого августа в Царицыне, как предписывалось Якоби, собрались вместе Владимирский драгунский полк, волгские козаки численностью семьсот человек и пятисотенный Хоперский полк. Царицынский командант Циплетев обеспечил это кочевое войско четырьмя проводниками-калмыками, знавшими путь к урочищу Моджары.

Летом этого года в Версале предавались новому развлечению. На большой террасе парка, открытого для публики, ночи напролет играл оркестр французской гвардии. Зодич приходил туда поздним вечером, стараясь одеваться щеголем и быть привлекательным для дам. Он точно знал, что частенько наведывается в парк и королева Мария-Антуаннета, сопровождаемая своим фаворитом – графом д’Артуа. Она нарочито рядилась в простенькие платья и покрывалась шляпкой с вуалью, чтобы не быть узнанной. Александр прежде видел сестер Людовика XVI в лицо и несколько раз замечал королеву, гуляющую с золовками.

Во Франции он был уже полгода, возобновляя прежние знакомства и стараясь войти в круг приближенных королевы. Предписания и наставления, которые даны были ему Паниным при личной встрече в Петербурге, обязывали его выведать намерения французского престола в отношении России, а также запастись, по возможности, документами либо письмами, подтверждающими связь Версаля и Вены с турецким султаном. Обострение ситуации в Крыму, где Шагин-Гирей вознамерился провести реформы и создать собственную армию, ввести налоги, привело к ухудшению отношений между Россией и Портой. Однако без поддержки европейских стран начинать войну Абдул-Гамид не решится. Дальнейшее ослабление Турции грозило распадом Османской империи. Кто толкал султана на враждебные действия против России и каковы планы европейских правителей – это необходимо было выяснить Зодичу.