Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

стоял спиной к бару, грудью к дороге, если вдруг, значит, такая судьба. А Сафрон запросто мог снарядить убийц по его душу. Сафрон не успокоится, пока не вернет Лесковку. Севастьян это понимал, поэтому подвез пополнение. Коготь остается с ними, а он уезжает. Переночует в Москве, а завтра снова в Зауральск. Там у него много дел, но и Москву нужно осваивать, вот и приходится мотаться.

По дороге, снижая скорость, шла «Волга», съехала на обочину. Коготь мгновенно отреагировал, шагнул вперед и в сторону, закрыл Севастьяна от возможной пули. И его бойцы пришли в движение.

Но из машины вышел капитан Круча, мощный, внушительный, но не ужасающий. Крутой он мужик, но не отвратный, эта его слегка ироничная улыбка уверенного в себе человека притягивала взгляд.

– Не спится, капитан? – спросил Корольков, доставая из кармана сигарету.

Из «Волги» также вышел молодой опер, вроде тепличной и даже пряничной внешности парень, но взгляд жесткий, в нем чувствовалась волчья хватка.

– На пенсии выспимся, – кивнул Круча, останавливаясь.

Взгляд у него тяжелый, пытливый, Севастьян чувствовал себя неуютно. Но и не унывал. Ничего особенного за ним нет, он даже сопротивляться не станет, если Круча предложит ему проехаться с ним.

– А я как знал, что ты где-то здесь.

– Я всегда где-то здесь. Потому что это моя земля. И ты, Корольков, здесь не нужен.

– Совсем не нужен? – Королек глубоко затянулся.

– Совсем. И если ты этого не понимаешь, я постараюсь тебе это объяснить.

– Я тебя понимаю, ты злишься, но мы тебя не трогали. А то, что Китовый там на тебя наехал, так это дела сердечные.

– Я бандитам на слово не верю. Я верю в доказательства. А их пока нет.

– И не будет. Не при делах мы.

– Что ты здесь делаешь?

– Да вот, заехал по пути, – усмехнулся Королек.

– Люди с тобой, – Круча окинул взглядом всех, кто стоял за его спиной.

А толпа внушительная, двое уезжали с ним, а пятеро просто вышли проводить босса.

– Ну так опасно здесь.

– Опасно. И всегда будет опасно… Сафрон тебя в покое не оставит.

– Что-то знаешь? – спросил Севастьян.

– Я Сафрона знаю. И ты про него что-то знаешь.

– Что я знаю?

– Что там с ним на тюрьме произошло?

– Ну, может, и произошло.

– Мне нужны точные сведения.

Севастьян подал знак, и Коготь отвел толпу в сторону.

– Сведения точные.

Севастьян вообще не должен был ничего говорить, но Круча взглядом требовал ответа. Да и не стоило настраивать его лишний раз против себя. Слишком уж это серьезно, покушение на убийство.

– А конкретно? Что там произошло?

– Избили Сафрона, а потом на вокзал, в смысле, под шконку. По-черному не опускали, этого не было.

– Но все равно обидели?

– Обидели, я узнавал. Никс там какой-то и Томас. Два брата. Чем занимаются, не знаю.

– Мой тебе совет, уходи отсюда, – сказал Круча, безжалостно глядя на Севастьяна. – Не будет тебе здесь покоя.

– Я покоя не ищу. И Сафрону не уступлю.

– И Сафрона здесь не будет… И стоянки тоже. Достал этот гнойник, вырезать будем.

– Может, просто стрептоцидом присыпать?

Круча вопросительно повел бровью.

– Чтобы беспредела здесь не было, – пояснил Королек. – Тихо здесь будет, обещаю.

Круча ничего не сказал, кивнул на прощание и повернулся к Севастьяну спиной. Сел в машину и уехал, а он еще долго смотрел ему вслед. Надо же, как мент его пронял, и Сафрона ему Севастьян слил, и даже порядок на стоянке соблюдать пообещал. А что делать? Не уйдет Королек с этой земли. Все сделает, чтобы удержать под собой эту стартовую площадку на Москву.

* * *

Бородаева взяли утром. Ночь он провел в квартире на Ивановской, утром куда-то собрался, сел в машину, любезно предоставленную ему Сафроном, но даже ключ в замок зажигания вставить не успел. Приняли его. Степан в задержании не участвовал, Бородаева подали ему на блюдечке.

– Ну что, Леня, колоться будем? – спросил он, щелкнув зажигалкой.

И сам огоньком угостился, и задержанному сигарету зажег.

– Колоться – это как? – ясными глазами посмотрел на него парень.

– Дурачком ты прикидываться умеешь, это я уже понял.

– Я не дурачок!

– Вот и я о том же… Где ты был в ночь со второго на третье сентября?

– Со второго на третье?.. Дома я был, спал.

– А почему тебя в Лесковке видели? В начале первого ночи.

– Кто видел?

– Не важно.

– Не было меня в Лесковке.

– Гражданка Помаслова тебя видела, Виктория Сергеевна. В начале первого ночи.

Степан не оставил Вику в покое, пока не убедился в том, что девушка не врет. Даже у ее подружки побывал, с которой она праздновала допоздна. Подружка ее провожала, далеко от дома не отходила, но видела, как Вика приставала к какому-то парню, послав его на три буквы.

– Не знаю никакой Помасловой.

– Толстушка с нахальными глазами, вспомнил?

Степан внимательно смотрел на парня и заметил свет озарения в его глазах. Но услышал «нет». Нет, не видел он такую.

– К кому же она тогда приставала?

– Не знаю.

– А она знает. Мы ведь официальное опознание проведем, она тебя под протокол опознает.

– Так пьяная она была, может, померещилось ей.

– Пьяная была? А я говорил, что она пьяная была? – удивился Степан.

Бородаев скривился, осознав свою оплошность.

– Если она приставала, значит, пьяная была, – нашелся он.

– Не верю я тебе, не убедил. Был ты в ночь со второго на третье в Лесковке. Как раз к дому Грядкина шел, у которого «Ниву» угнали.

– Не знаю никакую «Ниву»!

– Но в Лесковке ты был.

– А если был, то что?

– Ничего. Если бы ты не скрывал, ничего. А ты врешь, выкручиваешь. Как думаешь, это подозрительно?

– Ну был я в Лесковке!

– И что ты там делал?

– А что я там все время делал?

– За Китовым следил?

– Да!

– Ну так скажи, что это Китовый «Ниву» угнал!

– Э-э, ну, вообще-то, «Ниву» я видел…

– Та-ак!

– Шел за Китовым, смотрю, нет его… И «Нива» выезжает.

– Откуда выезжает?

– Ну дом там был…

– Номер дома?

– Я не помню, то есть не смотрел на номер дома…

– Значит, Китовый исчез, а «Нива» появилась?

– Да.

– Какого цвета «Нива» была?

– Белого.

– А почему Помаслова Китового не видела?

– Так она к дому свернула.

– Ты видел?

– Видел.

– А смотрел зачем? Не хотел, чтобы она видела, как ты «Ниву» угоняешь?

– Не угонял я «Ниву»! – Бородаев вскинул голову и плотно сжал губы.

В глазах отчаяние, но вместе с тем решимость. Степан усмехнулся, глядя на него. Теперь он точно знал, кто угнал «Ниву».

– И Китовый не угонял.