Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

class="p1">Степан решил задержанием не стращать. А выгонять Бородаеву он и не собирался. Он ведь очень хотел с ней поговорить, фактически эта лисица сама вышла на ловца.

– Хорошо. Уже хорошо.

– А было плохо?

– Да соседи дикие попались, но сейчас все нормально. Чистосердечное признание написал, отдельную камеру получил. Мягкий матрас, теплое одеяло, чистое белье… Шерстяные носки в сумку положила?

– Теплые носки? – Куда больше Бородаевой хотелось спросить про чистосердечное признание.

– Для этих тоже. – Степан выложил на стол фотографии Николая и Антона Хохряковых. При этом он внимательно смотрел на девушку. Но не увидел по выражению лица, чтобы она их узнала.

– Кто это?

– Подельники твоего брата… Ничего, что мы на «ты»? Ты же как бы у меня в гостях, мы теперь как бы друзья, – подмигнув Даше, сказал Степан.

– Ну, конечно! – одними губами, но широко улыбнулась Лена.

– Вот я и говорю тебе по-дружески, что брату твоему бояться нечего. За угнанную «Ниву» придется ответить, не более того.

– За какую угнанную «Ниву»?

– Из которой в меня стреляли. Брата твоего там не было, а эти ребята были.

Степан нарочно не называл Хохряковых по именам и, тем более, по фамилии. Возможно, Бородаева отправилась к нему по личной инициативе, но не исключено, что ее отправил Сафрон. Ситуация для него сложная, напряженная, нужна свежая информация о ходе следствия, а Бородаева дама хитрая, пронырливая, вдруг что-нибудь да и вытянет из Степана. Если так, то, возможно, где-то под юбкой у нее прячется «жучок» и Сафрон слушает разговор в прямом эфире. Именно поэтому Лена сама могла назвать братьев по именам, чтобы Сафрон понял, о ком речь. На эту ошибку Степан и рассчитывал.

– Что за ребята?

– Очень плохие ребята. Но если ты подаришь им по паре шерстяных носков, они скажут тебе спасибо.

– А они уже у вас?

– Пока нет, но все к этому идет.

– Они стреляли в тебя?

– Ну, если верить чистосердечному признанию твоего брата. Я, например, верю, а ты?

– А я не знаю. Понятия не имею, что там произошло.

– Но за брата переживаешь?

– Очень!

– А за Сафрона?.. Это ведь он меня заказал?

– Сафрон? Тебя?! – как-то не очень убедительно удивилась Бородаева.

– А что, поводов у него для этого нет?

– Я откуда знаю, есть у него поводы или нет? Мы с ним без году неделя!

– Чего же ты тогда удивляешься?

– Я не удивляюсь. Я про брата хочу знать!

– Нормально с братом будет, отсидит лет пять и домой вернется. А Сафрону лет пятнадцать сидеть.

– Да плевать мне на Сафрона!.. Я брату хочу помочь!

– Сдай Сафрона, брату это зачтется.

– Как я могу его сдать, если я ничего про него не знаю?.. Я вообще ничего не знаю!

– Сумка у тебя в машине?

– Какая сумка?

– С вещами. Пойдем, отдашь мне, я ее завтра Лёне передам. В знак нашей дружбы, – усмехнулся Степан.

– Да нет никакой сумки! Если можно, я завтра подвезу!

– Нет сумки? Значит, соврала. Как я могу тебе верить?

– Да не соврала я, просто ты спросил… Ну так что, я завтра подвожу сумку?

– Подвози!

– Тогда я пойду?

– Если не знаешь, кто в меня стрелял, иди.

– Не знаю.

Бородаева явно торопилась уйти. Спешила улизнуть, как птичка, схватившая драгоценное зернышко. И Степан отпустил ее.

– Ты на меня злишься? – закрыв за ней дверь, спросила Даша.

– Я за тебя боюсь, – сказал он в ответ.

Возможно, Бородаева приходила не только за информацией. Сафрон знал, где и с кем живет Степан, а значит, он мог нанести еще один удар, по самому больному месту, по Даше. Если Степан не успокоится и не спустит дело на тормозах… Но не успокоится он и обязательно доведет начатое до конца.

Глава 18

В простом сером платье Ленусик чем-то напоминала школьную учительницу, и не какую-нибудь абстрактную, а самую что ни на есть реальную. Одно время Сафрон был даже влюблен в Татьяну Олеговну, а сейчас он мог ее поиметь. В лице Ленусика. Но не хочет. И настроение ниже плинтуса, и все остальное.

– Кто там на фотографии был? Как они выглядели? – допытывался он.

– Как выглядели?.. Как лошади выглядели. Морды у них лошадиные. Глаза маленькие и вот здесь, – Лена коснулась пальцами внешних уголков глаз. – И хвостик у одного.

Она провела рукой по своему хвосту из волос, который усиливал сходство с Татьяной Олеговной.

– Хвостик! – сжимая кулаки, простонал Сафрон.

Все-таки вышел Круча на братьев, да и Леньчика подмел. И теперь репутация Сафрона висела на волоске.

– Хвостик! По всей морде!.. Говорила тебе, оставь Леньку в покое.

– Ты говорила?! – оторопел Сафрон. – Ну, ты в натуре!

– Ну я же не просила мочить Кручу!

– Кручу мочить?! Хочешь сказать, что это я Кручу заказал? – Сафрон в бешенстве схватил Лену за волосы, наматывая ее хвост на кулак.

– Я этого не говорила! – простонала она.

– Ты слышала, чтобы я Кручу заказывал?

– Нет!

– Ты знаешь, что братишка твой тупорылый сделал?

– Ну…

– Что ну?

– Что Круча сказал, то и знаю!

– А если Круча скажет голой задницей об асфальт?

– Сафронов! – Лена грозно свела брови к переносице.

Сафрон разжал руки и усмехнулся. Ему вдруг показалось, что сама Татьяна Олеговна его одернула, отчего он почувствовал себя сопляком.

– Короче, Кручу я не заказывал! И не надо на меня гнать!

– А кто его заказывал?

– Кто заказал? Может, твой брат и заказал!

– Зачем Леньке Кручу заказывать?

– А по тупости своей бараньей!

Лене повезло, она толком ничего не знала, поэтому Сафрон и отправил ее к долбаному Круче. Догадываться она могла, но домыслы к делу не подошьешь, так что пусть живет. А вот с братьями нужно вопрос решать. И чем быстрей, тем лучше.

Чехлу Сафрон звонить не стал, слишком долго, он связался с Аббатом и велел ему подъехать к старой пристани на Глубоком озере. Место в этот час безлюдное, подъезд хороший, проблем возникнуть не должно.

На встречу он отправился лично, надел спортивный костюм, взял волыну и одного телохранителя. Аббат не подвел, подъехал к месту точно в срок.

Аббат в движении с самого начала, сколько лет прошло, а он все еще рядовой «бык», на вещевом рынке груши околачивает, в подчинении у Мамонта, которого сам когда-то на крыло ставил. Мамонт уже бригадир, Аббат же в люди выбиться никак не может. Но пытается. Из кожи лезет, как рвется вверх, двух бойцов недавно в подчинение получил, но и этого ему мало.

– Алексей Алексеевич! – залебезил он.

Сафрон усмехнулся. Когда-то Аббат обращался к нему по-свойски Леха, да