Талисман власти - Личия Троиси

— Ты воспользовался Лайо, потому что он — наивный, но меня ты не обманешь. Я — Всадник Дракона, я уже знаю, как с вами поступать.

— Тогда почему ты меня не убила?

Вопрос поставил Ниал в тупик. У нее не получалось спорить с этим существом. Она чувствовала к нему ненависть, но по каким-то признакам ощущала, что он не похож на тех фамминов, против которых она обычно сражалась.

— Я — не такая, как вы, — ответила она в конце концов. — Я не убиваю только из любви к убийству.

— Ты — полуэльфийка.

Эти слова заставили Ниал задрожать.

— Я знаю это, потому что многие люди похваляются, что истребили их, — объяснил Врашта.

— Это вы убили их.

— Нет, ты ошибаешься, — возразил Врашта. — Прошло много лет, но еще живы некоторые из тех, кто присутствовал при истреблении, теперь они стали большими командирами. Я часто слышал, как они рассказывали о Сеферди. Много городов Земли Дней были разрушены фамминами, но Сеферди сровняли с землей люди.

— Ты лжешь! — крикнула Ниал.

— Они вели с собой отряд фамминов, чтобы вызвать смятение, но остальные почти все были люди, и среди них множество магов. Последний король полуэльфов изгнал магов из Земли Дней, и они хотели отомстить. Они ворвались вместе с самыми сильными воинами и начали истребление. Потом один из самых могущественных магов заколдовал Сеферди, чтобы повешенные мертвецы не разлагались и остались навечно — повешенными.

Ниал обнажила меч и приставила к фаммину.

— Заткни себе обратно в глотку свои выдумки! — закричала она.

— Это — правда, — спокойно ответил Врашта.

Ниал почувствовала, что он совсем не боится смерти.

— Мы убиваем, но командуют нами люди, сами мы ничего не умеем. Они приказывают нам убивать, и мы выполняем. Они создали нас, потому что любят убивать, и мы любим. Они приказывают, а мы не можем сказать «нет».

Ниал дрожала от гнева, но знала, что это — правда. Она уже встречалась с предателями во время сражений, видела их в гостинице, где они останавливались несколько дней назад. Она приблизила меч к горлу фаммина.

— Ты действительно не знаешь фамминов, — ответил Врашта, — есть некоторые фаммины, которых мы называем неправильные. Люди не знают, почему они такие, но неправильные не любят убивать. Говорят, что убивать — не правильно, и еще что-то в таком роде.

— Таких фамминов нет, — пробормотала Ниал, но в ее сознании уже зародились сомнения. Это объясняло те чувства фамминов, которые она уловила в камерах, те эмоции, которые она угадывала во Враште.

— Неправильные говорят, что страдают, когда убивают. Они не хотят делать этого, но должны, потому что люди им приказывают. Когда человек называет нас по имени, уже не имеет значения, что мы хотим или что чувствуем. — Фаммин сделал паузу, задумался. — Я знаю, что не хочу убивать Лайо, вот и все, что я знаю.

— Их много — неправильных? — спросила Ниал.

— Пока нет, но их становится больше. Люди их ненавидят. Они заставляют их сражаться, отдают жестокие приказы, называя по имени. И забавляются, видя их страдания. Некоторые фаммины в конце концов кончают жизнь самоубийством.

— Ты — не из них, — сказала Ниал.

— Нет, — ответил Врашта, но Ниал поняла, что он сомневается.

Он — неправильный, Ниал чувствовала это, но не хотела верить, как не хотела доверять его словам. Фаммины — чудовища, она истребляла их тысячами в бою. И все же она знала, что Врашта сказал правду. Но тогда как различить добро и зло? Значит, это люди — настоящие чудовища? Может быть, те, которые, как она, убивали по собственному выбору, были хуже, чем эти существа, совершавшие убийства по принуждению?

Врашта пристально смотрел на нее.

— Убей меня, — вдруг сказал он.

Ниал молчала, ошеломленная.

— Я не хочу убивать Лайо. Он рассказал мне, что такое жизнь. Он — мой друг, он объяснил мне, что такое дружба. Но если кто-то назовет меня по имени, я должен буду убить Лайо и тебя тоже. А я не хочу. Убей меня.

Ниал сжала зубы и стала искать решение, но оно не приходило ей в голову.

— Конечно, я сделаю это, можешь меня не просить.

Она подготовилась к удару. Сжала меч обеими руками и подняла его вверх, смотря на горло фаммина. Она могла бы убить его в эту минуту, и все было бы кончено. Это существо несло в себе опасность, надо было разрубить его пополам. Меч дрогнул в ее руках.

— Убей меня, — снова сказал Врашта. Теперь его голос был человеческим, в нем не было больше гортанных звуков, которые каждый раз напоминали Ниал о смерти Ливона. Это не убийца просил ее о смерти, а пленник. Полуэльфийка опустила меч.

— Нет, сейчас я не хочу, — сказала она.

— Но я — угроза для вас, — запротестовал Врашта.

— Я не позволю тебе убить меня и моих товарищей, — ответила Ниал. — Пока я здесь, ты не опасен.

Затем она удалилась, ощущая страдания фаммина.

На следующее утро, когда все проснулись, Ниал сообщила о своем решении:

— Врашта пойдет с нами, он будет чем-то вроде пленника. Обратно послать его мы не можем, потому что он о нас расскажет, а если мы убьем его… — Она замолчала. Она не могла признаться, что у нее не хватает духу убить фаммина. Потом полуэльфийка заметила полный надежды взгляд Лайо и взяла себя в руки. — Если мы убьем его, за нами пошлют других его собратьев, нас смогут найти.

Объяснение было не слишком правдоподобным, но никто не дал ей этого понять.

— В случае надобности мы сделаем вид, что держим пленника, это послужит способом пройти через вражескую территорию, — сказала в завершение Ниал.

Она встала, не дожидаясь ответов, избегая взгляда Врашты, единственного, кто был недоволен решением.

Они вошли в Землю Ночи на следующий день после встречи с Лайо. Свет на болотах был неясным, и вдруг наступила полная тьма. Это была странная тьма. На небе не было звезд, луны, только странный рассеянный свет, как ночью в полнолуние.

— Мы пришли, — объявил Лайо. Ниал взглянула на него. — Это — моя Земля, Земля Ночи.

Лайо увезли из этих мест, когда ему было около двух лет, воспоминаний у него почти не сохранилось. Его родственники жили тут, пока им удавалось скрыть свое недовольство режимом Тиранно и оказывать помощь местному сопротивлению. Когда против них возникли первые подозрения, они решили защитить своего сына и уехать. Бежали в Землю Воды, где отец Лайо построил мрачное жилище, в котором однажды приютил Ниал. Мать Лайо умерла во время второй беременности, и Лайо с отцом остались одни. Певар часто рассказывал сыну о любимой им Земле, погруженной в вечную тьму. Лайо сохранял не только память об этих рассказах, но и ностальгию по родной Земле.

В первый же вечер, расположившись на болотах, под покровом тьмы, Ниал стала задавать вопросы талисману. Она заметила, что его сила увеличилась. Половина камней уже была на своих местах. И указания были гораздо точнее, чем обычно: Ниал видела юг и искривленные деревья с ветвями, простертыми к небу. Умирающий лес.