Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.) - Антология

будет вечно верна Вам. В жизни и в смерти я буду любить только Вас одного. Большего я не могу сказать. Берегите себя! Умоляю Вас, берегите себя!

Яшмовое кольцо — игрушку своего детства — я посылаю Вам, чтобы Вы его носили. Будьте тверды и чисты, как яшма, и пусть Ваши чувства будут крепки, как обод кольца. Еще я посылаю моток спутанного шелка и мельницу для чая, сделанную из пятнистого бамбука. Эти безделки не стоят Вашего взгляда, но они выражают мои желания: чтобы Вы были неподдельны, как яшма, чтобы воля Ваша была тверда, как кольцо. Следы моих слез — на этом бамбуке,[143] смятение моих печальных мыслей — подобно спутанному шелку. Я посылаю эти вещи в знак моей верной и неизменной любви. Сердце мое с Вами, хоть я и далека от Вас и нет надежды на встречу. И все же тайные мечты могут соединить две любящие души, разделенные расстоянием в тысячи ли. Берегите себя! Весною ветер пронизывает насквозь, теплее одевайтесь и ешьте плотнее, чтобы не простудиться! Умоляю Вас, берегите себя, обо мне же не беспокойтесь».

Чжан показал письмо своим приятелям, и многие в городе узнали эту историю. Друг его Ян Цзюй-юань,[144] одаренный поэт, написал на эту тему стихотворение «Девушка Цуй». Оно гласит:

Ты прекрасней Пань-лана.[145]    Что яшма в сравненье с тобой? В саду зацвели орхидеи,    Едва лишь растаял снег. Поэт отзывчиво-чуткий,    Ты болен весенней тоской. Прочел письмо от любимой:    В каждой строке печаль.

Юань Чжэнь из Хэнани написал продолжение к поэме Чжана «Встреча с небесной феей». Стихи Юань Чжэня гласили:

Лунный прозрачный луч    Проник сквозь плетеные шторы. Уже огоньки светлячков    В густой синеве замелькали. Край отдаленных небес    Начал тускнеть и меркнуть. Ближних деревьев листва    Все темней и плотнее. Среди бамбука в саду    Дракон на свирели играет. Возле колодца поет    Феникс на ветке утуна. Влажны шелка одежд,    Вечерней овеяны дымкой. Подвески тихо звенят,    Колеблемы легким ветром. Держит пурпурный жезл в руке     «Страны металла» хозяйка.[146] Духом парит в облаках     Юноша, чистый, как яшма. Поздняя спустится ночь —    Сердце его тоскует, Ранний блеснет рассвет —    Слезы дождем польются. Играют жемчужин огни    На туфлях ее узорных. Дракон меж пестрых цветов    Горит на расшитой одежде. На яшмовой шпильке летит    Феникс в огненном оперенье. На шарфе прозрачном ее    Красная радуга блещет. «Здесь город, — сказала она, —    Зарос, словно пруд, цветами. В столицу вернуться хочу,    Где стоит чертог государя. Долгий-долгий вел меня путь    К северу мимо Лочэна.[147] Случай забросил меня     На восток от сунских владений…» Сперва на его мольбу:    «Нет!» — отвечала сурово, Но в юном сердце ее    Уже пробудилась нежность. Склонила голову вниз,    Тень порхнула цикадой. Тихо пошла — и летят    Нефритовые пылинки. Лицо обратила к нему —    Сыплется снег лепестками. В томленье легла на постель,    Сжала подушку в объятьях. Утка с селезнем[148] в тростниках     Шеи свои сплетают. Зимородков чета    Наслаждается счастьем в клетке,