Кровавое королевство - Дж. Дж. МакЭвой

для парней, верно?

— Тебе кто-нибудь нравится?

— Да, я, — серьезно сказал он.

Схватив маленькое полотенце для рук, я швырнул им в него.

— Иногда ты прямо как твой дядя.

— Дядя Деклан или дядя Лиам?

— Оба.

Он ухмыльнулся:

— Я хочу быть крутым, как дядя Деклан, быть лучшим в видеоиграх, как дядя Лиам, и таким же сильным, как ты. Разве это не круто! Я буду Суперменом.

Приятно сознавать, что сочетание нас троих — это его версия Супермена.

— Мы будем есть ребрышки… — Радостно пропел он, затем замолчал, снова садясь. — Мама много ест. Она заберет все самые вкусные.

Я не мог перестать смеяться; он был просто чертовски забавным.

— Папа!

— Расслабься, девочкам требуется больше времени, — напомнил я ему, и он расслабился, откинувшись назад. Хотя это было правдой: для такой хрупкой девушки, как Мина, она много ест.

Он вернулся к пению.

— Мы будем есть ребрышки, мы будем есть ребрышки. — Шесть лет, вот как долго он был в моей жизни, и я не мог представить жизнь без него.

— Мы будем есть ребрышки, — пропел я вместе с ним.

ГЛАВА 13

«Высшее искусство войны состоит в том, чтобы подчинить врага без боя».

— Сунь — Цзы

МЕЛОДИ

4:59 УТРА

Я стояла и ждала, наблюдая за каждой секундой на своих часах. Я думала об этом: как бы я это сделала, как бы я начинала все сначала десятки раз и не могла прийти к… ни к чему, кроме моего собственного прошлого. Я бы начала так же, как мой отец начал со мной.

57.

58.

59.

— Дона. — Я потрясла ее за плечо. Она попыталась откатиться, но я сорвала с нее одеяло. — Дона, вставай.

— Мамочка…

— Сейчас.

Она потерла глаза, медленно садясь, явно сбитая с толку. Ее темные волосы были в полном беспорядке вокруг нее, и она усугубила ситуацию, почесав голову сбоку. Я хотела смахнуть, но вместо этого отступил назад.

— Возьми ее, — сказала я Феделю, который бесстрастно поднял ее.

— Мамочка! — Дона запаниковала, когда он схватил ее и перекинул через плечо. Игнорируя ее, я придержала для них дверь открытой, проходя вперед, и собрала волосы в конский хвост.

— Федель? Ты держишь слишком сильно! — Она извивалась, но он не сказал ни слова, просто продолжал идти, и я знала, что его хватка не ослабнет. — Мамочка, что случилось? Мамочка?

Я чувствовала, что она начинает паниковать; вероятно, это было потому, что она была сбита с толку, но также и потому, что она устала. Открыв дверь, Федель пошел быстрее, подхватывая ее на руки, прежде чем бросить в глубокую часть бассейна.

— МАМОЧКА! — Она закричала, и дрожь пробежала у меня по спине, но я проигнорировала ее. Ей все равно было лучше, чем мне. Никто не сравниться с Орландо. Меня схватили во сне и бросили в бездну, никаких объяснений, ничего.

— Плыви, Донателла, — сказала я, когда она бесполезно замахала руками. Она умела плавать; я позаботилась об этом. В тот момент она была просто напугана. Обхватив себя руками, она уставилась на меня, ее мокрые волосы прилипли к лицу. Она не пошевелилась, просто уставилась на меня, когда я села на стул у бассейна.

— Почему ты не плывешь? — Я спросила ее.

Она нахмурилась.

— Холодно.

— Выживешь.

Она подплыла к краю бассейна и вылезла.

— Я не хочу плавать.

Федель с легкостью поднял ее и швырнул обратно, на этот раз более грубо. От звука удара ее лица о воду у меня пересохло в горле. Это заняло секунду, но она выплыла обратно, убирая волосы с лица и хватая ртом воздух.

— Мне все равно, хочешь ты плавать или нет. От одного конца бассейна до другого.

— Мамочка!

— Сейчас же!

Она сделала глубокий вдох, подплывя к краю бассейна, прежде чем поплыть. Я хотела улыбнуться тому, насколько она была хороша, но мое лицо словно застыло. Она плавно передвигалась от одного борта до другого.

— Счастлива? — она сердито огрызнулась на меня, пытаясь снова выйти, но остановилась в тот момент, когда увидела Феделя, нависшего над ней.

— Сделай это снова.

— Что?

— Сделай это снова.

— Почему?

— Потому что я так сказала.

— Мамочка!

— Сейчас, Донателла!

Она шлепнула рукой по воде, но сделала то, что я сказала, на этот раз быстрее, быстрее меня в ее возрасте… Но дело было не в скорости. Она научится этому на собственном горьком опыте.

— Снова, — заявила я, когда она закончила.

— Сколько!

— 100.

— Мама! — У нее отвисла челюсть.

— Ты проплыла два, осталось всего 98, — констатировала я. — Ты проплывешь их, сколько бы времени это ни заняло, Донателла.

Она прикусила губу, ее зеленые глаза впились в меня взглядом, в котором отражалась вода, но она все равно поплыла. У нее пока не было возможности проплыть сотню, но дело было не в этом. Это должно было сломить ее, сделать настолько слабой, что она не могла стоять, настолько слабой, что ее тошнило. Плавать на пустой желудок без предварительной подготовки, в утяжеляющей ее пушистой пижаме — это было больно… очень, и это было только начало.

Прошло десять кругов, прежде чем она остановилась, переводя дыхание. Она снова посмотрела на меня, и, должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что она выглядела обиженной, но ничего не сказала, просто вернулась к плаванию.

— Ее, наверное, хватит еще на десять кругов, прежде чем она отключится. Приготовься к прыжку, — сказала я Феделю, и он просто переступил с ноги на ногу.

Я ошиблась.

Она оказалась слабее, чем я думала. Было не десять, а шесть. Она сделала еще шесть кругов, прежде чем ее ноги свело судорогой, и она вскрикнула.

— Мама… — Она