Праздники - Роман Валерьевич Михайлов

традицию о том, что это не женское дело, – объяснил Вася. – Это здесь, рядом.

– Здесь весело умирать. Тоски мало.

– Не думал, что Тибет такой смешной. Самое смешное в этих городах – это учителя. Их к вам в город надо послать – на базаре народ веселить. Ты сам посуди. Мать тебя как учила? Любовью – не требовала подчинения, просто любила. На многие вопросы не отвечала, отмахивалась. А ты понимал, что она тебя собой укроет, защитит. А эти на все вопросы отвечают. Встретишь кого-то, кто на любой вопрос готов ответить, – плюй на него, скажи, что дурак он, скоморох.

– В нашем городе отказались психиатрическую больницу строить. Если построили бы – полгорода пришлось бы забрать. А больницы нет – и проблем нет. Тут запахи особые – шины сгоревшие, смешанные с благовониями. Очень рад, что мы здесь. Кажется, что тут все перемешалось, ангелы с демонами даже запутались: кто есть кто. Кажется, их соблазн воды не особо волнует. Думают, напором возьмут, по мраморному полу пробегут вперед – ангелы не остановят.

– Ангелы запоют, а эти со свистульками их обступят, с ума сведут.

– И весь город в рай вознесется, как их предание и говорит.

Тибет.

– Если мы к солнцу приближаемся, то почему же все холоднее становится? В свободном Тибете все наоборот должно быть. Холодно из-за того, что несвободны эти горы.

Открывались новые места, новые горы. Казалось, им не было конца: как только заканчивалась самая высокая гора, та самая, которая представлялась Васе Тибетом, появлялась другая – еще выше и сложнее.

– Может, если правильно все сделаем, то прилетит большая птица, на нее все сядем, она прямо до высоты и донесет?

– Опасно. Птица может в другую сторону полететь. Туда, куда ей думается, а не куда нам надо.

Птицы в стороне, видимо, почувствовали, что говорят о них, обернулись. Поша махнул им рукой, чтобы не подлетали, указывая, что все равно на них не полетят.

– А что тут делают эти птицы?

– Ничего, просто смотрят.

Одна из птиц, удостоверившись, что говорят о ней, сорвалась с места, подлетела поближе.

– Что ей надо? Еды, может быть?

– Просто внимания не обращай.

– Может, они думают, что мы тоже птицы? Поговорить хотят?

– Думают или нет – мы не узнаем, так что лучше с ними не общаться.

Вася тоже отмахнулся от птицы. Уля, не послушав, подошла ближе и посмотрела на нее. Взгляд птицы остановил, заставил всматриваться глубже.

– Не смотри на нее, – крикнул Поша, – она так заманивает тебя. Хочет, чтобы ты на нее села. А куда она тебя отнесет – никто не знает. Может, в пропасть выбросит.

Уля отбежала от птицы. Они пошли дальше, преодолевая недовольство и время.

– Не соблазниться бы водой, – шептал себе Вася, упорно взбираясь наверх, – а то ангелы сбросят, снова придется все это проходить. Слушай, а если там немым прикинуться?

– А им все равно: немой ты или нет. Главное – все правильно сделать.

– А если там сумасшедшим прикинуться? Побежать вперед, не обращая на них внимания.

– А им все равно: сумасшедший ты или нет. Посмотри на карточку. Похоже?

Вася достал карточку. Представшее перед ним в деталях совпадало с изображением. Горы, явленные впереди, сливались с солнечным светом, преобразовывали все, даже покой, оставляли зачарованным, лишенным всяческих желаний.

Внезапно увиделась чудесная поляна, полная зеленых сочных трав, цветов. Все чувства сжались воедино, выплеснулись, полетели по видимым просторам, наслаждаясь свободой.

– Тибет, – тихо сказал Вася.

Уля, кружась, побежала по поляне. Она срывала и разбрасывала цветы, радуясь самому красивому, что видела в своей жизни. Вася устало упал в траву, пытаясь отдышаться и осознать постигнутое. Невдалеке показалось горное озеро, играющее на солнце необычайно красиво. Вася подошел к нему.

– Идите сюда, – крикнул он. – Смотрите, – сказал он немного испуганно, показывая на озеро. – Не соблазниться бы сами знаете чем.

– Мы поступим хитро, – ответил Поша, – мы не будем ничего говорить, а просто пойдем купаться.

Они сбросили с себя всю одежду и вошли в воду. Вода приняла их со всей мягкостью, насладила. Поша прикоснулся к обнаженному телу Ули. Она приняла его прикосновение с женственностью, провела его дальше. Ее улыбка дополнила свободу. Вася лег на спину на воде, услаждаясь солнечными лучами.

Поша открыл глаза. На берегу увиделся человек в строгом костюме, с холодными глазами. Плавающих он, казалось, не замечал. Искал то ли место, то ли нечто потерянное. Поша указал Уле на человека, подплыл к Васе и отвлек его от солнечного наслаждения. Вскоре появился второй человек, похожий на первого, столь же строгий, холодный, ищущий. Поша поплыл к берегу, но не к тому месту, где были двое, а немного поодаль. Без стеснения он вышел на берег обнаженным и в этот момент заметил, что еще двое человек, одетых так же, подходят к двоим. Они о чем-то договорились, достали непонятно откуда стулья и уселись. Поша сделал несколько шагов в их сторону, пытаясь получше разглядеть. Они продолжали не замечать ни Пошу, ни купающихся. Один из сидящих достал из сумки какой-то старый музыкальный инструмент. Остальные кивнули и последовали за ним. Ужас охватил Пошу. Он понял, что за музыку они начнут сейчас играть, бросился обратно в воду, к Уле и Васе.

– Это они! – кричал он, показывая пальцем на берег. – Мы не в Тибет, мы в ад пришли. Они отсюда свою музыку делают.

– Где они? – спросил Вася.

– Ты не видишь?

– Нет.

– Я не выдержу, если они начнут. Мне умереть придется.

У Ули появились слезы. Она дотронулась до Поши, со страхом глядя в его глаза. Они втроем вышли на берег.

– Я и не знаю, что делать, – растерянно сказал Вася. – Покажи, где они сидят.

– Там. – Поша дрожащей рукой указал место на берегу.

Солнце прошло. Вне понимания Поша сел на землю, обхватил голову руками и закричал. Поша кричал, боясь расслышать что-либо кроме крика. Крик протянулся и наполнил собой все слышимое, Васе и Уле тоже стало страшно.

Это и есть настоящее безумие. Бывает, сидишь среди аккуратной мебели: стол, стулья, нет никого видимого. Приходится обхватывать голову руками и кричать громко и долго, только бы они ушли. Уже и нет никого, а крик не останавливается. Потом приходится лечь без сил, смотреть вверх. Понимается, что чувства иными стали.

– Я и не знаю, что делать, – еще более растерянно сказал Вася, – давай я побегу к ним, будто лечу, типа ангелом прикинусь. Может, испугаются, уйдут.

* * *

– Вася, покажи еще раз, как ангелы кричат. – Старичок засмеялся.

Вася побежал по комнате, расставив руки, издавая смешные звуки.

– Ох, хорошо. Нравится мне, как