Последнее пророчество Эллады - Мария Самтенко

к огненному Флегетону, и никто не мог взять верх, как вдруг кого-то, кажется, Деймоса, озарила «светлая» мысль:

— Аид, у тебя же серп!

И остальные детишки, которых Макария даже в мыслях не могла называть братьями и сестрами по причине критического отсутствия у них мозгов, естественно, подхватили и кровожадно заорали:

— Серпом его! Серпом!..

— Да заткнитесь вы, идиоты! — завопила Макария. — Замолчите! Дебилы! Вы что, не понимаете…

Дебилы не понимали. Они даже её не слышали, так сильно захватила их «гениальная» мысль о том, что Аид может расправиться с Аресом одним ударом, и что без подсказки ему самому об этом не догадаться.

Танат нервно дёрнул крылом, но перекрикивать их не стал, промолчал, подумал, видимо, что вплетать и его голос в этот хор идиотов — уже перебор.

Геката вскинула руки, зашевелила пальцами всех трёх тел, и орущий во всю глотку Фобос вдруг схватился за горло — губы внезапно онемели. Причем не только у Фобоса, у всех бестолковых детишек, у кого-то раньше, у кого-то позже.

— … не понимаете, кто его настоящий противник?!

…гадко ухмыляющийся серп в руке Владыки медленно пошёл вверх… но тут же дёрнулся вниз, снова повис дождевым червем, неохотно повинуясь сжимающим его пальцам.

Макария поднырнула под рукой Фобоса и встала рядом с Танатом; Геката каким-то образом тоже оказалась рядом, прищурилась:

— Вы слышите?..

Танат кивнул; Макария пару секунд честно пыталась прислушиваться, но не слышала ничего, кроме лязга металла о металл, грохота от прыжков — основной шум производил Арес — и его нечленораздельного сопения, ну и остальных звуков, свойственных мирному Подземному миру вроде журчания подземных рек, хлопанья чьих-то крыльев и приглушенных расстоянием стонов и проклятий теней, видимо, на Полях Мук. Потом до царевны дошло, что, как это ни парадоксально, нужно не вслушиваться, а всматриваться.

Всматриваться в серебристую ухмылку Кронового серпа.

«Брось эту глупую саблю», — звенел серп, — «ударь мной, мной, мной, и обрати Ареса в ничто, в ничто, в ничто».

«Ага, разбежался», — шипел сквозь зубы Аид.

Шипел — но не отпускал. Почему? Может, это не Аид держал серп, а серп сам держался за его пальцы?..

А Арес — придурок, как есть, — понял, что Аид не хочет пускать серп в ход, и уверенно теснил того к Флегетону. Не понимая, что жизнь его, да и всех, висит на волоске, и стоит ему нанести хоть один удачный удар, как Аид таки вскинет серп…

Или просто отвлечется и не сумеет его удержать.

И Ареса, в конечном итоге, сгубит самоуверенность. А результат этой самой самоуверенности — поехавший крышей Аид, крушащий серпом всех подряд, к вящей радости последнего, или просто кровожадный серп-в-теле-Владыки на троне Подземного мира, ну, или как вариант, просто дохлый Аид, не то выжженный, не то выпитый изнутри древней Урановой погибелью. Или торжественные проводы его в мир смертных, ну это как повезет.

Макария нахмурилась, мысленно обозревая открывшиеся перспективы — одна другой поганей — поймала подозрительный взгляд Гекаты и тут же изобразила невинную улыбочку.

Трёхтелая не поверила этой улыбочке ни на обол — и правильно. Не дожидаясь, пока богиня колдовства сообразит, что к чему, царевна бросилась к Аресу, нырнула ему в ноги и вцепилась зубами ему в лодыжку.

— У-о-о-о-о, мелкая дрянь! — взревел Арес, отдирая её от своей ноги и понося теми словами, за которые Фобосу и Деймосу не раз доставалось от Гекаты.

Макарии очень захотелось сообщить папочке, чьи в ней гены, но она сдержалась и лишь сильнее стиснула зубы.

Помогло ровно на десять секунд, потом Арес таки её оторвал, встряхнул, собираясь отбросить…

И тут на его лице явственно отразилась ГЕНИАЛЬНАЯ МЫСЛЬ.

— О Ананка, дай я её отшлепаю! — завопила Геката, метнувшись вперед, но умничка Танат схватил её центральное тело за плечо. Два призрачных тела тут же бросились на него, образуя звенящий черным железом и излюбленными ругательствами Трехтелой клубок.

А Арес в одном длинном прыжке достиг берега Флегетона:

— Смотри, дядюшка, сейчас я поджарю эту девчонку!.. — трепыхающаяся в его мощной руке Макария повисла над пылающей рекой. — Хотел вернуть её Персефоне? Вернешь головёшку!

— Ты что, рехнулся, это же твоя дочь! — завопил Аид, бросаясь к реке.

Царевна не видела его глаз, мешал поднимающийся от реки обжигающей пар, но слышала — это невозможно было не услышать — что Владыка в мгновение ока забыл не только о гадком серпе, но и о том, что Арес ее, Макарию, вообще-то однажды даже сожрал.

Макарии захотелось злорадно расхохотаться в пока-ещё-довольную ухмылку серпа, но она предпочла пронзительно завизжать, цепляясь за мощную руку папаши.

«Убьём Ареса? Убьём-убьём-убьём Ареса?», — с надеждой зазвенел серп, ощущая готовность Владыки пустить его в ход.

Пустить его серебро в черноту своих глаз, позволить сожрать, поглотить, выпить…

Однако не тут-то было. Готовность готовностью, но Владыка не мог не понимать, что когда серп Крона вычеркнет Неистового Ареса из реальности, Макария тут же нырнёт в пылающую реку.

— Поставь. Её. На землю.

— Не хочешь попросить отпустить её? — ухмыльнулся Арес. — Я ведь могу отпустить. А вы, — он махнул мечом в сторону остальных отпрысков, Таната с подбитым глазом и Гекаты с порванными вуалями. — Держите дистанцию.

Все замерли. Макария подумала, что, по канонам жанра, Арес должен разразиться злодейской речью, чтобы аэды могли занести её в героические баллады. Но он, очевидно, решил не утруждаться и сразу перешёл к требованиям.

— Сначала брось серп, — заявил он.

Макарии захотелось поаплодировать: Арес таки видел в серпе угрозу.

«Не слушай его», — испуганно зазвенел серп, — «Зачем тебе этот комок говорящей пыли? Давай сожрём…»

Про «пыль» и «сожрём» серп дозвенел уже в полёте. Ударился об землю в двух шагах от Владыки — тот не просто выпустил, а натурально отшвырнул его от себя — и заткнулся.

— А теперь… — Арес призадумался, видимо, выбирая, что ещё выторговать у Аида.

Макария подняла голову и увидела, что его взгляд затуманился. Какие варианты он рассматривал? Власть над Подземным миром? Клятву Стиксом? И то, и другое? Или, может, пусть Аид добровольно бросится в Тартар?

Его невидящий взгляд остановился на Аиде… метнулся к сыновьям и дочерям… снова вернулся к Аиду.

Макарии, висящей над пылающим Флегетоном и в целом ощущающей себя как медленно поджаривающаяся колбаска, вдруг стало до дрожи холодно. Танат куда-то исчез! Он только что стоял рядом с Гекатой, а теперь вместо него нарисовался какой-то субъект в крылатых сандалиях и с отпечатком вселенской депрессии на лице. И Арес этого не заметил! Видимо, его мысли были где-то далеко в коварных мечтах, и ему было не