Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя - Любовь Свадьбина

— А, то есть, когда способности думать головой нет, то её развивать не надо? — на самом деле я была под небольшим впечатлением от навыков Рида. Но только небольшим: сложнее не спалить всё к драконам, когда работаешь с большими и очень большими объёмами маны и огня. Когда надо сжечь казарму, не затронув склады рядом, например.

— Я специализируюсь на ликвидации прорывов и охране! — отчеканил Рид

Синеглазка фыркнул:

— Да, способность думать развивать сложнее, чем целыми днями палить по мишеням, чтобы потом красоваться своей меткостью перед девушками.

— Я тренируюсь, чтобы спасать жизни! — гордо возразил Рид.

Хотела его осадить, но Синеглазка опередил:

— Именно поэтому вместо того, чтобы поставить в караул наёмников и искать опорные точки печати антимагии, ты сейчас хвастаешься перед девушкой своей выдающейся меткостью?

Рид открыл рот. Закрыл рот. Но возразить ему было нечего.

* * *

Всходило солнце. Лиловый холодный свет разливался над лесом и наполнял разорённое поселение. Всё ещё пахло дымом и палёной плотью. Пока одни наёмники делали волокуши для раненых, а другие грабили (то есть осматривали) поселение, Рид с Синеглазкой и ещё несколькими наёмниками уничтожали оставшиеся точки развеянной печати антимагии.

Я же в это время сидела на бревне и смотрела на коней. Осталась примерно половина, гримы их не тронули, даже тех, которые бегали по территории. В порядке осталась Искорка, она сама проснулась, когда мы подходили к дому с ранеными. Проснулся и конь Синеглазки, которого тот тоже, похоже, усыпил в надежде сберечь. Выжил и конь Рида. Животные сбились в кучу, но Искорка и кони Синеглазки и Рида встали вместе в ровную линию. Бок к боку.

Словно привыкли к такому расположению.

И одинаково настороженно смотрели на других коней.

Я тяжело вздохнула и потёрла лицо рукой, подрагивающие от перенапряжения пальцы запутались в приспущенном платке. Хотя в нём теперь не было особого смысла.

— Устала? — Синеглазка подошёл со спины и протянул фляжку в кожаной оплётке.

Сел верхом на бревно и с интересом наблюдал, как я выдёргиваю пробку и подношу горлышко к губам. Принюхалась — вроде просто вода. Осторожно макнула в жидкость кончик языка — вода. Ополоснула рот — никаких странных реакций. И только после этого я напилась.

— Спасибо, — закупорив пробку, вернула почти опустевшую фляжку Синеглазке.

— Это тебе спасибо: если бы не твои своевременные советы, всё могло сложиться намного хуже. — Он перекинул ногу через бревно и пересел ближе ко мне. Наши плечи снова соприкоснулись, но я уже достаточно опомнилась, чтобы не валиться на него. — Такое ощущение, что у тебя есть опыт действий в подобных ситуациях.

А вот и ненавязчивый допрос беглой маленькой герцогини, которая никак не могла всё это сделать.

— О, это просто здравый смысл и женская интуиция, — усмехнулась я. — Понимаю, рыцарей огненного щита может уязвить подобная ситуация, но… я слишком молода, чтобы иметь большой опыт. Так что это не я такая бывалая, а они опьянены силой магии и считают, что её одной достаточно, голову можно не задействовать.

— Хм! — Синеглазка чуть отклонился и пригладил мои волосы на затылке. Вытащил из лохматых кудряшек какую-то соринку и отбросил в сторону. — К сожалению, маги действительно слишком опьянены своей силой и значимостью. Ведь они были почти уничтожены в войне с богами, магия и её уровень передаётся по наследству, и теперь каждый маг — ценность, маг от третьего ранга — практически достояние. Четвёртый ранг может позволить себе очень многое, пятый — гений, который едва ли не с пелёнок будет иметь высокую должность, а шестой — почти нереальное существо.

Только усталость помогла никак не отреагировать на его слова. Конечно, примерно такая картина складывалась из разговоров окружающих, но из уст мага, вот так разложенное по полочкам — оно не выглядело заблуждением далёких от магии обывателей.

На статичность уровня магии мне указывают уже второй раз.

Как такое возможно, если прежде развитие магии было вопросом упорства и знаний о том, как это правильно делать? Впрочем, я слишком устала, чтобы думать об этом, когда надо решать, что делать с орденским хвостом, а тело до сих пор дрожит от перенапряжения. И десять сбережённых камней маны ещё при мне.

Ладонь Синеглазки скользнула по моей спине, снова поднялась, чтобы осторожно погладить. И замедлила движение, а сам он повернул голову. Я осторожно скосила взгляд туда же: в проходе между домами один из наёмников, с которым они ликвидировали печать антимагии, жестом предлагал ему следовать за собой.

— Тебе интересны результаты обыска оставшихся домов? — Синеглазка посмотрел на меня.

Не хотел оставлять одну даже на несколько минут, хотя его, похоже, звал Рид.

— Как и всякая женщина, я любопытна, — хмыкнула я и натянула на нижнюю часть лица платок: я же вроде как не подозреваю, что меня давно раскрыли.

И с Синеглазкой я пошла лишь ради усыпления его бдительности: показать, что в меру доверяю и не собираюсь бежать. Даже руку его приняла, когда он встал и подал мне ладонь. Моё дружелюбие вызвало у него мягкую улыбку. Говорят, мужчины любят дурочек. И лишь когда Синеглазка подставил локоть, я проигнорировала его, чтобы не стать подозрительно покладистой.

Рассвет заливал небо живительным светом и возвращал миру яркие краски, но что касается поселения — солнце безжалостно обнажало следы свалившихся на него несчастий. Патрули легко раненых наёмников не могли вернуть этому месту ощущение жизни: тут и там валялись брёвна и вывернутые с корнем деревья, все двери были распахнуты или снесены с петель после обысков-разграблений. С вещами наёмники невольно растаскивали и обрывки «паутины» коконов: она оставалась на земле, её обтирали о стены. Хозяйственные постройки в порывах буйства не только открывали, но и роняли тонкие стены, обнажая нутро хлевов и амбаров. Словно ожог, селение пересекало пепелище, оставленное магическим ударом по соединённым друг с другом домам с гримами. В тех местах, откуда эти дома перетащили, остались заменявшие фундамент камни и ямы погребов.

Всё это легко просматривалось с короткого пути от края поселения к его центральной площади. Нам с Синеглазкой пришлось сделать лишь небольшой крюк из-за перегородившего дорогу дерева. Мы миновали двух наёмников, ссорившихся из-за рулона довольно неплохой ткани, повернули и почти сразу вышли на центральную площадку. Там ещё лежали тощие тела стариков, которые вышли встречать отряд. Мы пробегали мимо них, когда тайком вырезали гнёзда, но теперь я посмотрела на тела внимательнее: похожи на обычных людей, но вполне могли оказаться как зомби, так и управляемыми марионетками.

Наёмник, подававший сигнал Синеглазке, стоял у крыльца самого добротного дома, и с сожалением смотрел на товарищей, вытаскивающих из соседнего жилища объёмный мешок с налипшей на него «паутиной».