Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

…комната с кроватью и одинокой свечой. Коридоры с рельефными дугообразными узорами на потолках, стенах и полу. Саске, молниеносно поражающий все мишени в зале в самый центр…

…обмякшее тело гигантского белого змея. Уставший потрепанный Саске в залитой кровью белой рубашке. Глядит настороженно и сползает по стене на пол…

…мост имени «Наруто». Два замшелых креста на обрыве и вид на море…

— Я был тут, даттэбайо! — заорал Наруто, радуясь, словно ребенок.

Видение разбилось, вышвыривая его обратно в полутемную спальню. Голова закружилась. Они с Сарадой сидели на кровати. Активированный шаринган зловеще выделялся во тьме. Томоэ крутнулись, и додзюцу погасло. Глаза Сарады снова стали черными.

— Я там был, понимаешь! Та миссия. С тем стариком… И мост, он все-таки назвал в честь меня мост, даттэбайо!

— В честь тебя?

— Да-да! Я бы… жаль, что я не могу тебе так же все показать.

Он чуть успокоился и вдруг поник.

— Ты так много мне показала, но… все какие-то отрывки. Я все еще многого не понимаю. У меня такое чувство, что… самое главное ты мне так и не показала.

— Верно.

Она взмахнула головой, откидывая с глаза челку, эта чужая и в то же время близкая девушка.

— Мне казалось, хотя бы мне ты доверяешь.

— Будем считать, что я таким образом хочу тебя защитить.

— А?!

— Мой разум защищен. Твой — нет. Какой мне смысл передавать все свои знания тебе? Чтобы следующим в отдел допросов потянули тебя?

— Баа-чан не…

Он запнулся.

Баа-чан не станет?

К нему она относилась более-менее мягко. Пусть не давала серьезных миссий, но и за проступки не наказывала, как остальных. Но вот в том, что его не отправят к тому дяденьке-экзаменатору-первого-этапа, Наруто отнюдь не был уверен.

Сарада хмыкнула и поднялась с кровати. Глянула в окно на ночную деревню.

— Уже поздно. Мне пора.

От ее слов стало больно. Наруто не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Он казался слишком тощей наградой за все время ожидания. Сарада отошла от окна и хотела обойти кровать, но Наруто поднялся и встал у нее на пути.

— Сарада…

Она остановилась, глядя ему в лицо.

Черные глаза гипнотизировали его. В их глубине таился какой-то незнакомый мир, который ему хотелось исследовать.

— Чем больше узнаю о тебе, тем больше понимаю, насколько мало знаю на самом деле, — признался Наруто.

Поначалу даже и не думал говорить это вслух, но они так долго не виделись, что его потянуло на откровения. Сарада заинтересованно склонила голову, ожидая продолжения. Наруто почесал в затылке. Он все больше нервничал и чувствовал, что сейчас начнет городить какую-то чепуху и окончательно все испортит, но единственное, чего ему хотелось, это задержать Сараду любой ценой. Не дать ей уйти.

Необъяснимый подсознательный страх терзал его душу: уйдет и не вернется. Такое ведь уже случалось, и не раз.

— Только это почему-то совсем не мешает, ттэбайо. Когда ты есть, все… в общем, те вещи, которые я делаю… как бы… — он запнулся и смутился, опустил лицо, чтобы не смотреть ей в глаза, и потупился в пол. Зрительный контакт сбивал с мысли. — Когда ты рядом, у всего, что я делаю, появляется смысл.

Сарада скривила губы в слабой улыбке.

— Ты и правда ничего обо мне не знаешь. — От ее слов повеяло холодом и скрытой подавленной горечью. — И вряд ли поймешь меня когда-нибудь, Нанадайме, сколько бы своей жизни я тебе ни показала.

Наруто напрягся. Такое течение беседы его совершенно не вдохновляло.

— Но рядом с тобой мне хорошо, — неожиданно добавила Сарада, и от прорезавшейся искренности в ее голосе по телу пробежали мурашки. — А потому, наверное, неважно, знаешь ты или не знаешь, понимаешь меня или нет…

Она, кажется, тоже до конца не понимала, как облечь в слова свои необычные чувства. Но главное Наруто мигом ухватил. Тепло затопило сердце, смывая и прохладу, и горечь, и пустоту недосказанности.

— Сарада…

Она смущенно улыбнулась и заправила за ухо прядь волос.

В комнате стало тихо. Сарада больше не говорила ни слова, а Наруто понимал, что надо бы что-то сказать и… не решался. И с каждой утраченной секундой понимал, что если он хотел сказать что-то еще, то говорить надо было раньше, а теперь уже поздно.

Эту тишину нельзя было трогать. Они боялись задеть словами витающее в воздухе напряжение, иначе оно отозвалось бы всеми струнами разом, громко ударило по ушам и отшвырнуло их друг от друга.

Сарада прогулялась взглядом по его лицу: от глаз скользнула к носу, от носа ниже, — и в тех местах, куда она смотрела, становилось щекотно. Ее взгляд задержался на губах на пару секунд дольше положенного, а затем резко взметнулся вверх и скрестился со взглядом Наруто.

Наруто поражался тому, как они понимали друг друга без слов. Так всегда было во время боя. Общность хода мыслей была основой их командной работы. Однако бой всегда направлял тех, кто мог его прочувствовать. Сейчас же никакого боя не было, но ощущение захватившего их обоих бурного потока не покидало Наруто ни на миг. Только природа течения была другой.

Воодушевленный, он подался вперед и замер в сантиметрах от носа Сарады, отчего-то вдруг испугавшись своей внезапной смелости. Он ступал на неизведанную территорию и боялся показаться неумелым, смешным, но все-таки пересилил свой страх и коснулся ее прохладных губ.

Поцелуй вышел долгим и неподвижным. Губы горели и пульсировали. Сердце выпрыгивало из груди, и с каждым его ударом кровь внутри все больше вскипала, приливала к щекам, ладоням, да и не только к ним.

Наруто бросило в жар. Слишком все было новым: долгожданная близость, вкус поцелуя. В какой-то момент ему показалось, что мир закружился и упал куда-то вниз, а в мысли его просочилось черное и дурманящее безумие.

Он отстранился. Нужно было хоть немного прийти в себя, иначе бы точно чокнулся. Сумасшедший Узумаки Учихе ни к чему. Одной сумасшедшей им уже хватило.

Сарада вдруг поправила очки торопливым жестом и заговорила тихим шепотом:

— А если бы ты видел меня маленькой девочкой, будучи взрослым, ты бы стал? Сейчас… все это…

Наруто, опьяненный счастьем, с трудом осознавал, о чем она его спрашивает. Тем не менее мозг все еще работал, быстро провел параллели.

Она-то помнила его ребенком. Когда-то они с