Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

за угол одного из бараков, нарисовал на стене из бревен круг с «яблочком» посередине, найденным в «конторе» куском мела и, отойдя на семь шагов — высадил в него весь барабан. Напрягал тугой спуск, а так…

Вдруг слышу — конское ржание почти рядом и какой-то грохот, как будто палкой быстро провели по штакетнику.

Выскакиваю из-за угла, смотрю: из ворот, с грохотом вылетают галопом две крестьянские телеги… Сидящие на них мужики, вжав головы в плечи, изо всех сил нахлёстывают своих лошадей.

Ага, соображаю: стало быть — местные бояться уже перестали и решили дербанить бесхозное имущество… Что-то они быстро страх потеряли! Добавляя жути, кричу вдогонку «малыми загибами» Петра Великого:

— Я, ВАС — ТАКИХ И РАЗЪЭТАКИХ, ТАК И ПЕРЕТАК МАТЬ ВАШУ — ТАК И РАЗЭТАК!!!

Только пыль столбом…

— Перестреляю нах, если ещё раз здесь увижу!

Вернувшись к прерванному занятию и с переменным успехом освободив один карман от содержимого, я вернувшись в «градообразующее» здание — вынес оттуда крышку стола, повесил её на ворота и крупными буквами найденным кусочком мела написал:

«ВНИМАНИЕ!!! ОБЪЕКТ НАХОДИТСЯ ПОД ОСОБОЙ ОХРАНОЙ ГОСУДАРСТВА!!! К ЛИЦАМ, ПОЙМАННЫМ ЗА СОВЕРШЕНИЕМ ПРОТИВОПРАВНЫХ ДЕЙСТВИЙ, БУДУТ ПРИМЕНЕНЫ МЕРЫ ВЫСШЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ!!!».

Полюбовавшись издали деянием рук своих, добавил к надписи стилизованное изображение пиратского «Весёлого Роджера». Затем закрыл ворота и подпер их первой попавшейся на глаза палочкой…

На первое время сойдёт.

* * *

Ещё где-то через полчаса вернувшись в Ульяновку, первым делом заскочил в волостную НКВД к Кацу и отчитался о принятии дел, доложил о выявленных недостатках и замечаниях:

— Не гоже, что агенты охраны перевозки грузов и их командиры вооружены всяким буржуинским старьём, товарищ. Даёшь нашу пролетарскую трёхлинейку!

Абрам Израилевич, сделал глаза по полтиннику от моей инициативы, но обещал всемерно посодействовать. Далее, я на него наехал по поводу концлагеря:

— Товарищ Троцкий говорил на последнем съезде работников профессиональных союзов: «Классовая борьба по мере построения нового общества не только не утихнет — она будет усиливаться». А у нас под боком сильнейшее средство этой самой «классовой борьбы» — концентрационный лагерь для контрреволюционных элементов, брошен без призрения… А, коль скоро понадобится — что мы ответим руководящим товарищам? Не сочтут ли они нас с вами самих — этими самыми «элементами» и не пошлют ли в подобное, но только гораздо северней — целлюлозу для народного хозяйства заготавливать?

Абрам Израилевич, конкретно офонарел и, попытался было уйти от ответственности:

— Так, не было же никаких распоряжений насчёт этого самого… Приказали закрыть, а контингент распустить по домам.

— Так не было же и приказа пустить «на поток и разграбление», верно? А, термин «закрыть» — по-современному означает: «законсервировать и сохранить до лучших времён».

— У меня не хватает людей…

— Аполитично рассуждаете, товарищ! Тот, кто делать ничего не хочет — тот, кто к порученному делу относится равнодушно (могу привести в пример царских чиновников), тот ищет оправдания. А истинный коммунист на руководящем посту ищет не оправдания — а способы выполнения…

«Что-то он конкретно завис, — думаю, — надо бы подсказать что, а то — как бы перезагружать не пришлось!».

— … Много людей в этом случае и не надо: на первое время достаточно официально объявить этот объект под охраной НКВД и посадить внутрь какого-нибудь старого пердуна с «пердянкой».

— Хорошо, товарищ Свешников! Тогда, давай разделим с тобой ответственность: от меня «пердун с пердянкой», от тебя — патрули, изредка проверяющие — не сбёг ли он куда.

На том и порешили, хотя товарищ Кац как-то подозрительно на меня поглядывал — а не мечу ли я на его место, типа⁈

Не сцыте, товарищ!

Мне ваше место без надобности.

Наскоро почистив свой «Наган» в дежурке при волостном НКВД, я пообедал в столовой при волостном Совете и принялся за обязанности начальника гаража.

Первым делом проверил как идут дела с улучшением освещённости моего рабочего места и сооружением первой в этом населённом пункте АЗС… Хахаха! Затем, озадачил завхоза новым заданием — рытьём в гараже смотровой ямы, настоятельно рекомендовав обложить её стены кирпичом:

— Не хватало ещё, чтоб единственного на всю округу шофёра землёй засыпало — как простого рудокопа в «дудке»… История и Фрол Изотыч тебе этого не простят, товарищ завхоз!

Таких случаев дофигища — вот только позавчера одного хоронили: техники безопасности в кустарной промышленности никакой нет.

— Да, где ж его — кирпич, возьму то? — всплеснул руками от моей наглости Рудаев.

— Спроси у товарища Анисимова, — пожимаю плечами, — он тебе подскажет точный адрес ближайшего кирпичного завода.

По лицу завхоза, было видно — что тот «адрес» он и сам отлично помнит. Сую ему под нос график ремонтно-восстановительных работ:

— Через три дня у меня запланировано начало разборки «француза»… Не, приведи Карл Маркс — ты мне его сорвёшь, товарищ. Сразу же перейдёшь в разряд граждан, а то и господ!

Поинтересовался — как идёт ремонт ёмкостей под ГСМ и, оставшись довольным:

— Ну хоть в чём-то всё в порядке!

Несколько успокоившись, на сегодня оставил человека в покое.

* * *

Заскочил «на минутку» домой попить чаю и, посоветовавшись с Отцом Фёдором, отнёс одной «добросовестной» женщине постирать и заштопать рабочий комбинезон — что нашёл висящим не стене гаража. Теперь, осталось самое главное: надо где-то достать — купить, одолжить или заказать изготовить рукоятку для проворачивания коленвала и слесарный инструмент.

Клима Крынкина — с которым я могу поговорить на эту тему, как самого лучшего кузнеца во всей округе — мне порекомендовал сам Анисимов, а Отец Фёдор и многие другие опрошенные — подтвердили словом эту рекомендацию. Правда, тот жил и трудился в «тупичке» на Пролетарке и, если бы не нанятый по совету местных мальчишка — в жизнь бы его не нашёл!

Кузница Клима была как я понимаю типичным — хотя и несколько продвинутым «предприятием» российской надомной металлообрабатывающей промышленности. Кузнечный горн со всеми положенными прибамбасами, верстак с парой антикварных тисков, даже примитивные сверлильный и токарный станки с мускульным приводом!

Рисунок 15. Предприятие российской надомной промышленности. Мастерская кустаря-единоличника — другими словами.

Сам хозяин сего «предприятия», вопреки ожидаемому мнению о людях его профессии — оказался худющим как спортивный велосипед, хоть и жилистым мужиком уже в годах — с по-молодому чёрной окладистой бородой и слегка кучерявой шевелюрой. Сразу вспомнился Будулай из советского сериала про приключения цыгана: биться об заклад