Карта монаха - Ричард Дейч

Майкл окинул взглядом открытое пространство вокруг — оно простиралось не меньше чем на несколько городских кварталов на все четыре стороны — и подивился масштабам. И здесь кипела жизнь, во всем мгновенно узнавалась столица, и не было ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего те образы, что теснились у него в голове. По-летнему синее небо подчеркивало красочность этого мира. Оказалось, Москва столь же космополитична, как и любой город Западной Европы. Майкл стал жертвой черно-белых образов этой страны, наполнявших его сознание в юности, и рассказов про ужасы репрессий. Оказалось же, что Россия и в самом деле превратилась в страну — воплощение капиталистической мечты. Площадь являла собой гигантскую торговую площадку: по булыжнику катились повозки с мороженым «Нестле», шла оживленная торговля воздушными шарами, туристы наперебой раскупали прохладительные напитки.

Хотя на площади было полно людей, русских и иностранцев, Майкл не обращал на них внимания. Пришло время подумать о деле. Он впитывал окружающее, запоминал расположение зданий, направление движения людских потоков. Потому что время Майкла как туриста истекло, а его время как наблюдателя следовало использовать с максимальной эффективностью.

Он бросил взгляд на часы. 9.59. Запустив руку в нагрудный карман куртки, извлек мобильный телефон. Скрепя сердце, позвонил по заранее введенному номеру.

Зивера ответил после первого звонка:

— Рад, что вы благополучно добрались до цели. Не так, конечно, рад, как ваш отец, но все же… Удачи!

И телефон умолк.

— Вас ни с кем не спутаешь.

Говорил как будто бы русский, с заметным акцентом.

Оглянувшись на голос, Майкл увидел приземистого, крепко сбитого человека с небольшим, вываливающимся из-под пояса животиком. С квадратным туловищем и тяжелой челюстью, он походил на бульдога. Его черные волосы были слишком уж черны: ничего не могло быть неестественнее этого цвета. Один глаз у него затянуло бельмом. Он носил толстые очки в роговой оправе — и вообще, у него все было толстое: нос, губы, щеки, даже шея. В целом складывался образ, который может быть приятен только родной матери. Однако первоначальное отталкивающее впечатление мгновенно рассеялось, когда человек с обаятельной улыбкой произнес:

— Николай Фетисов, — и протянул мясистую ладонь.

Майкл ответил на рукопожатие.

— Я точно тот, кого вы ищете?

Вынув из нагрудного кармана фотографию, Николай сперва посмотрел на нее, потом, протянув руку с фотографией так, чтобы фото оказалось рядом с лицом Майкла, принялся смотреть здоровым глазом то на фотографию, то на «оригинал».

— В жизни вы не такой симпатичный.

Он убрал фотографию, поманил Майкла за собой и двинулся по площади, слегка подволакивая ногу.

Майкл внутренне воспротивился. Здесь, на чужой земле, он не мог доверять незнакомцу такого типа. Незаметно осматривая площадь, оценивая лица окружающих, Майкл задавался вопросом: сколько соратников Фетисова подстраховывают его. Открытая манера Фетисова вкупе с его белозубой улыбкой нисколько не обманули Майкла; не было нужды читать досье этого нового «друга», чтобы понять, что он более чем опасен.

— Куда мы идем? — осведомился Майкл.

— У нас назначена встреча.

— С…

— Расслабьтесь. — Фетисов говорил с ярко выраженным акцентом. — Вам не о чем беспокоиться. Я здесь для того, чтобы помогать вам.

Майкл в этом сильно сомневался.

— Полагаю, у Зиверы были особые причины, чтобы нанять именно вас?

— Значит, светскую беседу в американском стиле вы вести не желаете?

Майкл отрицательно покачал головой.

— Что ж…

Резко остановившись, Фетисов всем телом повернулся к Майклу. Его здоровый глаз смотрел предельно серьезно.

— Я из тех, кого называют «человек со связями».

— С какими именно связями?

Николай окинул взглядом бесчисленных посетителей Кремля, патрульных милиционеров, величественную Кремлевскую стену.

— С любыми.

— Чем он там так долго занимается? — с нетерпением в голосе осведомилась Сьюзен.

Буш расправил плечи и с наслаждением потянулся, чувствуя, как в затекшие от долгого полета члены возвращается кровь.

— Почему бы вам не вернуться в отель? А он пусть делает что хочет.

— С чего это вы решили, будто можете указывать мне, что делать? — отрезала Сьюзен. — Вы здесь на мои деньги. — Ее рука легла на дверную ручку.

— Дороти, милая, мы уже не в Канзасе, и ты ведь знаешь поговорку…

Не зная, как его понять, она нетерпеливо взмахнула руками, требуя разъяснений.

— Что?

— В чужой монастырь… В общем, оставайся, пожалуйста, в машине.

Буш едва не подскочил от изумления, когда хлопнула дверца. Ее деловой партнер и тут не оторвался от своей работы; знай себе считал, как ни в чем не бывало. Ему было все равно, что Сьюзен здесь, что нет.

— Она всегда такая? — произнес Буш, обращаясь к Мартину.

Ответа, как и следовало ожидать, он не получил и, тоже выйдя из машины, успел заметить, как Сьюзен мчится к Красной площади.

«Так зачем бишь мы ее взяли?..» — успел подумать он и кинулся следом.

Толпа на Красной площади росла: казалось, не меньше двух тысяч человек толкались сейчас здесь, в группах или — ближе к краям площади — поодиночке и по двое-трое. Все двигались или по направлению к открытому пространству в центре, или от него. Буш, не замечая величественного окружения, старался не упускать из виду Сьюзен. Он начинал волноваться, сердце у него тревожно забилось. Что за женщина, она попросту не привыкла к тому, что ее желания не всегда исполняются! Он едва не потерял ее в толпе и прибавил ходу. Она же взяла курс на собор Василия Блаженного.

Через сотню ярдов Буш увидел Майкла. Тот, в сопровождении русского толстяка, двигался к выходу с Красной площади. Увидев, что Сьюзен приближается к ним, Буш облегченно вздохнул и замедлил шаг.

Внезапно, со стремительностью чертика из шкатулки, из толпы высунулась рука, схватила Сьюзен за рукав и втащила в глубину человеческой массы.

С места в карьер Буш припустил к тому месту, где девушка только что стояла. Он бросался то туда, то сюда. Кругом толкались люди, никто не обращал на него внимания. Тут взгляд Буша упал на землю: в щели между двумя булыжниками лежали часики с бриллиантами; подивившись тому, что никто не подобрал их за те две секунды, что они находились посреди Красной площади, Буш поднял часики. Он напряженно вглядывался в толпу, все искал взглядом Сьюзен, упорно надеясь увидеть девушку до того, как ее утащат неизвестно куда навсегда.

Напрасно! Ее не было.

Стоящий сбоку от ворот Кремля и в некотором отдалении от них бородатый мужчина наблюдал, как туристы проходят через ворота. Приятную уверенность вселяло присутствие в поясной кобуре небольшого «глока». К чему размахивать оружием? Он способен выхватить пистолет из кобуры в долю секунды; из него получился бы прекрасный шериф с Дикого Запада.